Пётр Кошель. Стихи
Непониманье
_______
Руками голову сожму,
пустыми погляжу глазами.
Не понимаю, почему
гуляет ветер над лесами.
Не понимаю, почему,
взъерошив шелковые пейсы,
забавному и моему
хохочут пушкинские бесы.
Не понимаю, почему,
скрипуче крыльями махая,
ко мне, наверно, одному,
совиная слетает стая.
Руками только разведу,
печально в темень покиваю:
Григория Сковороду
читаю и не понимаю.
Не понимаю вольный риск
бомбометателя с Неглинной,
нечаевских тетрадей брызг,
пропахших злом и равелином.
По снегу женщина идет.
Легко перчатку поднимает.
А я гляжу, как идиот,
и женщину не понимаю.
Непониманья срамота
сидит и в зеркало глядится.
Душа, как девушка, чиста,
а девушке уже под тридцать.
Песня
___________
На родине Якуба Коласа
прошли тяжелые дожди.
Напой мне, милая, вполголоса
о том, что будет впереди.
Дымя махрой над черным Неманом,
не соблюдая должных мер,
процеживает воду неводом
с похмелья жуткий браконьер.
Ты не грусти, что жизнь не сбудется,
не стой над беглою водой.
За нас сама Земля заступится
перед вселенской чернотой.
Что впереди... дорога дальняя,
след поцелуя на груди
да песня длинная, печальная
о том, что будет впереди.
***
Мир пожирает себя, задыхаясь,
вылупив зенки, почти в бреду.
День переходит в ночь, и хаос
рождает танцующую звезду.
Так все изложено в смутных книгах,
где что ни слово – новый вопрос.
Вечность показывает нам фигу,
брызжа в лицо письменами звезд.
А человек, как вершина мира,
своим рожденьем ответив на тест,
сидит в малогабаритной квартире
и борщ с чесноком безмятежно ест.
***
Как странно читать на чужом языке
стихи, что писал я в корейском бараке,
а рядом бесхозные грызлись собаки
и пьяный Огарышев спал на песке.
Гудел океан и под вечер стихал,
и звезды в окне становились приметней,
и я со всей мощью семнадцатилетней
бросался к своим гениальным стихам.
А в них ликовала и пела Москва
(которой не знал я), шла девочка Маша,
о Боже, какие рождались слова,
да все позатейливей и покраше.
А нынче сижу посредине Москвы,
одет и обут, и Лужковым обласкан,
гляжу на Москву – надоевшую сказку,
и юность не выбросить из головы.
И, взвесив английский журнальчик в руке,
пишу я стихи, как лежал я в бараке,
а рядом бесхозные грызлись собаки
и пьяный Огарышев спал на песке.
Советская власть. Август
_____________
Как рваные онучи,
в шершавом белорусском небе
повисли тучи,
и тянет потом, думою о хлебе,
бегут от грома
по лугу загулявшие кобылы,
и матерится секретарь райкома,
подняв семь туч на вилы,
а небо грозовое
шатается бессмысленно и пьяно,
к земле оглохшей становясь почти наклонно.
В моей деревне двое
не вернулись из Афганистана
и шестеро умерли от самогона.
Но поле выстоит, не ожидая от погоды милости,
на полоцкой земле дитя посади – вырастет,
а уж рожь наша чистая...
Обугленная береза
в райсобес бредет, крива и слепа.
Сизые, как от мороза,
августовские хлеба...
50 лет со Сталиным
____________
Где его знаменитая трубка
и парадный расшитый мундир?
Начинается новое утро,
и сегодня Хрущев победил.
Так и будет. Да так и бывало.
Тянет Парка крученую нить.
Все Истории кажется мало,
все чего бы еще учудить.
По тирану никто не заплачет,
даже дочери не до того,
и одна только ближняя дача
столько лет ожидает его...
Болотный огонек
_________________
И только ты болотный огонек
указываешь мне еще дорогу
а сколько было их дорог
но все травой позарастали понемногу
и только ты болотный огонек
выгадываешь мне спасительные горести
и поневоле я пишу страницы повести
хотя еще вчера не мог
смрад испарений вроде тяжелее
и только ты болотный огонек
становишься как будто бы виднее
выгадывая срок
своей дрожащей жизни у трясин
да мертвенных осин
и жаль что не успеешь ты узнать
как в золотом начале дня
там где кончается рыгая гать
цветущий луг ждет одного меня
Другие статьи в литературном дневнике:
