Была щедра не в меру Божья милость.
Я был богат. Не проходило дня,
чтоб манною небесной не валилось
сочувствие людское на меня.
Я подставлял изнеженные горсти,
я усмехался: «Господу хвала!»,
когда входили караваном гости
с бесценным грузом света и тепла.
Но только здесь сумел уразуметь я –
от ваших рук, от ваших глаз вдали –
что в страшное, ненастное трехлетье
лишь вы меня от гибели спасли.
Нет, не единым хлебом люди живы!
Вы помогли мне выиграть бои,
Вы кровь и жизнь в мои вливали жилы,
О, лекари, о, доноры мои!
Всё кончено. Сейчас мне очень плохо.
Кружится надо мною непокой.
Кому вздохнуть: «Моя ты суматоха…»
И лба коснуться тёплою рукой?
Всё кончено. Не скоро воля будет,
Да и надежда теплится едва.
Но в тишине опустошённых буден
Вы превратились в звуки и слова.
Вы, светлые, в тюремные тетради
Вошли, пройдя подспудные пути.
Вас во плоти я должен был утратить,
Чтоб в ритмах и созвучьях обрести.
Вы здесь, со мной, вседневно, ежечасно,
Прощеньем, отпущением грехов:
Ведь в мире всё покорно и подвластно
Божественной невнятице стихов…
