Светились осколки хрустального гнева.
Среди золотых облаков
печально стояла моя королева,
любимица мёртвых богов.
И лёд разбивая – холодный и хрусткий –
я падал в бессилие лбом…
Чужое наречие, говор нерусский
крепчали за нашим окном.
Она задыхалась от злости. И гневно
кричала со дня бытия:
– Я дочка Сварога! Я Марья Моревна!
– Почто ты не любишь меня?
Я ей отвечал сиротливо и строго:
– Прости, королева, прости,
От мира отрезана наша дорога,
Нам некуда больше идти!
Она улыбалась. Кусочки инжира
Кусала в ночи голубой…
– Давай, для погибели этого мира
Детей нарожаем с тобой!
Я ей отвечал сиротливо и строго:
– Прости, королева, прости…
От неба отрезана наша дорога,
Им некуда будет пойти!
И шепчет она сиротливо и строго,
Когда я сажусь на коня:
– Я Марья Моревна! Я дочка Сварога!
Почто ты не видишь меня?
