От жизни той, что бушевала здесь,
от крови той, что здесь рекой лилась,
что уцелело, что дошло до нас?
Два-три кургана, видимых поднесь…
Да два-три дуба выросли на них,
раскинувшись и широко и смело.
Красуются, шумят, – и нет им дела,
чей прах, чью память роют корни их.
Природа знать не знает о былом,
ей чужды наши призрачные годы,
и перед ней мы смутно сознаём
себя самих – лишь грёзою природы.
Поочередно всех своих детей,
свершающих свой подвиг бесполезный,
она равно приветствует своей
всепоглощающей и миротворной бездной.
