Иван Тимофеев. Автопортрет т. н. святой русиПоищем у себя и все усердно постараемся, прежде всего, уяснить то, за какие грехи, не бессловесного ли ради молчания наказана наша земля, славе которой многие славные злобно завидовали, так как много лет она явно изобиловала всякими благами; ибо согрешили (все) от головы и до ног, от великих до малых, т.е. от святителя и царя, от иноков и святых. И если кто захочет (описать) по порядку все злодеяния – как эти, так и те, которые могли разжечь против нее неизменное Божие определение, – поставлен будет в затруднение, – какое из них могло раньше других возбудить ярость гнева у Судии: от одного ли какого-то неистового греха, как от многоголового змея, могущего своей тяжестью заполнить место всех зол, или от всех зол в совокупности, собранных в одно место, произошло все наше наказание? И если кто и начнет по именам их (злодеяния) исчислять или прочитывать и прочее, то, обессилев, бросит писательскую трость, не перечисливши по порядку всего множества злодеяний. Ибо многие (пороки) привыкли рождать подобных себе; таких было великое (число), но я здесь упомяну кратко только о самых важных, которые в настоящее (время) пришли мне на память. Прежде всего назову необдуманную дерзость клятвопреступления при клятвах. О ней пророк, предвидя, сказал: «Велика казнь огненного серпа для того, кто солгал в клятве»; затем – богомерзкую и окаянную, безумную гордость, которую издревле Бог возненавидел: породивший ее денница (дьявол) был свергнут и упал вниз; затем – уклонение и отступление от истинного упорства и вместо него обращение к (упорству) лицемерному с его великой неправдой, соединяемой с наградами; еще – потерю между собой общего любовного союза; к этому – безмерное употребление вина и обжорство, и порождаемое ими пагубное невоздержание блуда, и их жало – содомское гнусное дело; о котором стыдно говорить и писать, и слышать (sic! богаты традиции местных скреп семейных ценностей. - И.)); особенно же – злопамятность по отношению к близким. К этому присоединю ненасытное сребролюбие и никогда не удовлетворяющие прибылью барыши, и карманы, не закрываемые для наград, не поддающихся исчислению; и самолюбивую ненависть к братьям, и охоту к похищению чужого имущества, и чрезмерное, безобразное хвастовство одеждой, и (приобретение) множества, больше чем нужно, различных вещей, по одному премудрому изречению, – что всякая гордость увеличивается при изобилии вещей, так как при этом свойственно бывает стремление присоединить к этим и все остальные, т.е. безмерное желание к первым (присоединить) средние, а к средним ненасытное старание (прибавить) последние и все прочее; читающий да разумеет. И еще осталось последнее нетерпимое зло – самовольное оскорбление каждым при ссорах лица ближнего, именно – зловонное произношение языком и устами матерных скверных слов, ибо этим они не укоряемому досаждали, а родную (мать) оскверняли своими ругательствами. Земля, не терпящая (такого) зла, стонет из-за этого; а крепкая Помощница в наших бедах, сильно гневаясь, оскорбляется и отвращает (от нас) лицо Свое: когда о чем в молитвах воззовем, отходим от Нее неуслышанными и всего лишенными, так как (Она) от таких (как мы) затворяет двери Своего милосердия и не ходатайствует о них перед Рожденным от Нее, – так тяжел этот грех. И так как не все и неодинаково с начальствующими совершали все эти преступления, – то и суд получат за них различный: одни – за то, что не наставляли подчиненных, а другие – за то, что не слушали наставления начальствующих, так как случайно делающим добро не обещали наград, а поступающих противоположно не устрашали муками. Но мы (в злых делах) сравнялись с неверующими язычниками и (даже) превзошли их... (Временник Ивана Тимофеева) © Copyright: Илахим, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
