…Услышав чёткую поступь террора, декаденты поддержат элитарность более радикальную, элитарность высшего порядка. Ведь после отчаяния так хочется "триумфа воли". Сантим («Банда четырёх») любит цитировать следующее изречение: «Всякий романтизм, доведённый до логического завершения, переходит в фашизм». Вот только как тут свяжешь романтизм с декадансом? Здесь скорее «бывший, сгнивший романтизм» - романтизм отчаянных и окаянных становится фашизмом, диктатурой воли одного безумца назло ненавистному миру - да-да, принцип фюрерства и прочие прелести подлинного, а не «советологического» тоталитаризма, о котором и писал в 1930-х Шварц «Убить дракона»…
Вернёмся же к генезису фашизма в утробе декаданса. Да, в Италии было именно так, не будем заниматься повторением домашнего задания. Д’Аннунцио, культ личности, индивидуальной воли. В России – иначе. Здесь декадентство было менее склонно политизироваться, вспомним того же Брюсова. А футуризм в лице не только Маяковского, но и таких, казалось бы, затворников, как Крученых и Хлебников - перешёл на сторону масс, а не царя-индивидуума или военно-патриотического Корнилова какого-нибудь. А массы-то свергли капитализм и элиту (включая православную церковь): "Церкви и тюрьмы сравняем с землёй". Но, думаю, композитор Свиридов, который некогда вдохновенно гнал коммунистическое «время вперёд», на старости лет в мемуарах 1970-х, проклиная не только коммунистов вообще, но и Маяковского как ярчайшего из них – называл его фашистом, видимо, не случайно. Старикан определённо усматривал то, чего мы не усматриваем. И это обвинение не Маяковского – а Свиридова. Он как раз хотел стереть ту грань, которую чётко провела пролетарская революция 1917-го между декадентами и поэтами-революционерами...
