Пушкин и Пугачёв
В контексте недавних разговоров о Пушкине, связанных с его днём рождения, суммирую некоторые свои мысли.
Должен сразу оговориться: в своей оценке этого автора я в целом согласен с Писаревым. То есть Пушкин для меня великий стилист, создатель русского литературного языка - но ничего сверх этого. Его язык выше всяких похвал - но что он этим языком говорит? Да, в принципе, ничего особенного. Болтает всякие милые пустяки про бобровые воротники, чьи-то ножки и ланиты Хариты. Пушкин, подобно своему Онегину, может прикинуться Мельмотом, космополитом, патриотом, Гарольдом, квакером, ханжой - потому что сам по себе он никто.
На мой взгляд, мало-мальски серьёзное произведение у Пушкина одно - "Медный всадник". Тут он и в самом деле затронул тему, которая была актуальна для общества в то время - и актуальна по сей день. Тот же "Евгений Онегин" - ни разу не "энциклопедия русской жизни", а просто рассказ о похождениях гламурного небыдла. Кстати, судя по всему, так оценивал это произведение и сам автор: "Пою приятеля младого и множество его причуд". Разумеется, это произведение стоит читать, но ради одного только эстетического удовольствия. Зато оно будет огромным.
Но этот пост, собственно, о другом. Он о классовой ограниченности, ярким примером которого является наше всё. И это наиболее наглядно видно на примере как раз того пушкинского произведения, о котором принято говорить, что там показана правда обеих сторон - "Капитанской дочки".
Пушкин-то как раз смотрит на мир только и исключительно как дворянин. Его глаза в принципе не способны воспринимать те лучи, которые находятся за пределами дворянского диапазона. А диапазон этот не сказать чтобы очень уж широк.
Вот "правду Гринёва", то бишь дворянскую, я в "Дочке" вижу очень хорошо. Автор чувствует с ним своё родство - Гринёв с Машей вполне могли бы быть дедом и бабкой Пушкина. А вот какую-то иную правду Пушкин не то что принять - даже вообразить не способен. Поэтому выразитель альтернативной точки зрения, Пугачёв, изображён у него симпатичным и обаятельным, но вполне заурядным бандитом.
Вспомните тот переломный момент в повести, когда Гринёв прямо заявляет Пугачёву, что не может признать его Петром III. Казалось бы, императору Емельяну I самое время сказать: "Считаешь меня злодеем и душегубом? Напрасно. Я ведь не просто убиваю людей - я сражаюсь за <что-нибудь достойное и благородное>". Вместо этого Пугачёв спрашивает: "А разве нет удачи удалому?". Согласитесь, позиция чисто разбойничья. При следующей встрече он же рассказывает Гринёву сказку про орла и ворона - где опять-таки подаётся уголовный взгляд на жизнь. Гринёв замечает: "Жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину". И что же отвечает Пугачёв? А он молчит, как Чарли Чаплин. В реальности, созданной воображением Пушкина, он ничего ответить не может - такого ответа не может быть по определению.
А теперь присмотримся к взаимоотношениям этих двух персонажей. Пугачёв не просто щадит Гринёва - он пасует, даже, можно сказать, склоняется перед ним. Гринёву прощается всё, даже прямой обман (о происхождении Маши). И дело тут вовсе не в заячьем тулупчике.
Просто нравственный поединок между ними - заведомо неравный. За спиной Гринёва стоит дворянская честь, верность долгу, присяге, воспитанное поколениями пренебрежение к смерти. Плюс к тому - большая, но чистая любовь. Реально Гринёвы такими и были - красивыми, гордыми, благородными. И при этом владели живыми людьми, как скотом. Тот же Петруша мог бы, храня возвышенную любовь к Маше, невозбранно брюхатить дворовых девок. Они ведь не люди, они холопки. Это только позднее Карамзин сделает эпохальное открытие - что и крестьянки, оказывается, любить умеют (надо же, кто бы мог подумать).
У Гринёва, стало быть, есть всё это. У Пугачёва нет ничего, кроме разбойничьего кредо - "хоть день, да мой". Несложно угадать, за кем останется победа.
Всё очень просто: Пушкин дворянин, и Гринёв дворянин. Дворянство же может существовать только в рамках определённого порядка. И тот, кто на этот порядок покусился - преступник и злодей. Почему он так поступил, что подвигло его на это? Merde вопрос: погулять он решил, пограбить, хоть раз напиться живой крови. Всего и делов.
"Капитанская дочка", кстати, роднит Пушина с Лавкрафтом. Тут тоже видно ощущение тёмной и непонятной бездны (в роли которой выступает крестьянская Россия), в которой обитают всякие Ктулхи и Азатоты. Постичь их логику невозможно - их нужно просто бояться.
Разумеется, классовая ограниченность - вещь нормальная, в том числе и для писателя. Но нужно твёрдо отдавать себе в этом отчёт, читая его произведения.
Илья Федосеев
Другие статьи в литературном дневнике:
