Я всегда был за тех, кому горше и хуже
Я всегда был для тех, кому жить тяжело
А искусство мое, как мороз, даже лужи
Превращало порой в голубое стекло.
Я любил и люблю этот бренный и тленный.
Равнодушный, уже остывающий мир,
И сады голубые кудрявой вселенной,
И высоких созвездий синий эфир.
Трубочист, перепачканный черною сажей.
Землекоп, из горы добывающий мел
Жил я странною жизнью моих персонажей,
Только собственной жизнью пожить не успел.
И меняя легко свои роли и гримы.
Растворяясь в печали и жизни чужой,
Я свою — проиграл, но зато Серафимы
в смертный час прилетят за моею душой!
