Муса Джалиль
Муса Мустафович Джалилов
(тат. Муса Мостафа улылилов
(2 февраля 1906, Мустафино, Оренбургская губерния, Российская империя — 25 августа 1944, тюрьма Плётцензее, Берлин, Третий Рейх) — советский татарский поэт и журналист, военный корреспондент.
Герой Советского Союза (посмертно, 1956), лауреат Ленинской премии СССР (посмертно, 1957).
Член ВКП(б) с 1929 года.
Один из организаторов коммунистического подполья в коллаборационистском легионе «Идель-Урал».
Муса Джалиль был казнён на гильотине 25 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее в Берлине за участие в подполье.
Незадолго до казни Муса передал свои стихи соседу по камере — бельгийскому участнику Сопротивления Андре Тиммермансу. Стихи Джалиля переведены на многие языки:«Коль сам умру, так песня не умрёт».
МУСА ДЖАЛИЛЬ
"ОДНОЙ ДЕВУШКЕ"
Интересной получилась встреча;
Не встречались раньше ты и я,
А теперь мы руки пожимаем
От души, как давние друзья.
Даже имени путем не зная,
На меня с любовью смотришь ты,
Чувствуя, что сердце у поэта
Чисто, как весенние цветы.
В жизни много мелочей, бывает,
Возмущают душу пустотой.
Что сравнить мне с дружбою красивой,
С чистой и с горячею такой?!
Что сравнить с твоим горящим взглядом
К жизни пробуждающим сердца?!
По твоим глазам всегда тоскуя,
Так и буду жить я до конца.
Сам не знаю, как с тобой сроднился.
Я любви своей не утаю.
Не словами — взглядами друг другу
Объяснили тайну мы свою.
Взгляд твой нежный, взгляд твой
сокровенный
Сердце ли поэта не поймет!
Без костей язык — соврет порою,
Взгляд же не обманет, не соврет.
Пусть пройдут года. Тебя увидев,
Радостные слезы не сдержу.
От души твою пожму я руку,
«Милая! Любимая!» — скажу.
Если нас ветра судьбы разлучат,
Мой совет: и в непроглядной мгле
Не теряй, родная, эту дружбу,
Самую большую на земле.
Я хотел бы, чтобы наши жизни,
Окрыляя души с каждым днем,
Влагою большой любви питались
И на стебле расцвели одном.
Я хотел бы годы молодые
В страстной провести любви с тобой.
А сильнее этого, родная,
Есть ли счастье на земле родной?!
"ПТАШКЕ"
Бараков цепи и песок сыпучий
Колючкой огорожены кругом.
Как будто мы жуки в навозной куче:
Здесь копошимся. Здесь мы и живем.
Чужое солнце всходит над холмами,
Но почему нахмурилось оно? —
Не греет, не ласкает нас лучами,—
Безжизненное, бледное пятно…
За лагерем простерлось к лесу поле,
Отбивка кос там по утрам слышна.
Вчера с забора, залетев в неволю,
Нам пела пташка добрая одна.
Ты, пташка, не на этом пой заборе.
Ведь в лагерь наш опасно залетать.
Ты видела сама — тут кровь и горе,
Тут слезы заставляют нас глотать.
Ой гостья легкокрылая, скорее
Мне отвечай: когда в мою страну
Ты снова полетишь, свободно рея?
Хочу я просьбу высказать одну.
В душе непокоренной просьба эта
Жилицею была немало дней.
Мой быстрокрылый друг! Как песнь поэта
Мчись на простор моих родных полей.
По крыльям-стрелам и по звонким песням
Тебя легко узнает мой народ.
И пусть он скажет: — О поэте весть нам
Вот эта пташка издали несет.
Враги надели на него оковы,
Но не сумели волю в нем сломить.
Пусть в заточенье он, поэта слово
Никто не в силах заковать, убить…
Свободной песней пленного поэта
Спеши, моя крылатая, домой.
Пусть сам погибну на чужбине где-то,
Но будет песня жить в стране родной!
Другие статьи в литературном дневнике:
