Михаил,.. ты не... однако

Ввиду крайней важности этой рукописи для понимания последующего развития взглядов и деятельности Бакунина остановимся на ней подробнее.

*. Рукопись эта не опубликована. Оригинал ее хранится в Шведской Королевской библиотеке. Мы пользуемся переводом копии документа, которым располагает "Группа по изучению революционной ситуации в России в 1859-1861 гг." Института истории СССР АН СССР. Документ не датирован. Считая, что его написание относится ко времени возвращения из Швеции, то есть ко второй половине 1864 года, я руководствуюсь как рядом косвенных доказательств (о чем речь в тексте), так и прямыми. В письме-программе есть фраза: "В августе этого года Виктор-Эммануил устроил гнусную западню Гарибальди, но был вовремя предупрежден Мадзини". Речь шла об экспедиции Гарибальди в Галицию, "на пароходе безоружном... с обещанием, что в Галиции он найдет солдат и оружие". Факт этой несостоявшейся экспедиции относится к лету 1864 года.
"Целью данного общества является объединение революционных элементов всех стран для создания подлинного Священного Союза свободы, против священного союза всех тираний в Европе: религиозных, политических, бюрократических и финансовых" - так начинается раздел первый этого документа, озаглавленный "Цель общества".
Первые же страницы рукописи раскрывают социальную ориентацию Бакунина:

буржуазная молодежь, руководимая небольшой группой преданных делу освобождения интеллигентов, должна "подтолкнуть" народные массы, двинуть их вперед.

Но как найти и объединить людей, для которых действительно нет другого дела, кроме служения человечеству? Открытый конгресс либералов и передовых людей всех стран здесь не поможет, считает Бакунин.
"Даже если действительно на такое сборище не явятся дураки и шпики изо всех стран, а приедут известные и порядочные люди - договориться все равно не будет возможности" ввиду разности их взглядов. К тому же гласность убьет тайну, а она должна быть соблюдена непременно, "так как иначе мы сами разоблачили бы нашим врагам наши проекты, в некоторой степени незаконные, наш план действий, состояние наших сил, также и наши слабые стороны".

Для образования реального альянса нужна тайна, общее единство и "великий единый принцип".

Раскрытию итого принципа посвящает Бакунин следующий раздел программы. В мире, по его мнению, существуют два принципа: принцип авторитета и принцип свободы. Первый из них, держащийся на церкви и государстве, основан на презрении к человеку. Против него "мы выдвигаем великий революционный принцип свободы, достоинства и прав человека".

Дальше следует глубоко гуманистическое обоснование этого принципа.

"Мы верим, что даже если человек зачастую плох и глуп, тем не менее в нем живет способность к разуму, склонность к доброте. ...Мы верим, что независимо от какого-либо божественного вмешательства в самом человеке заложена творческая активность и непобедимая внутренняя сила - она его сущность и его естество, на протяжении столетий неизменно влекущая человечество к истине и добру".

"...Быть свободным - право, долг, достоинство, счастье, миссия человека. Исполнение его судьбы. Не иметь свободы - не иметь человеческого облика. Лишить человека свободы и средства к достижению ее и пользования ею - это не просто убийство, это убийство человечества.
Самый великий и единственный моральный закон - будьте свободными и не довольствуйтесь только состраданием, а уважайте, любите, помогайте освобождению вашего ближнего, так как его свобода непременное условие вашей".

Руссо, полагал Бакунин, ошибался, когда думал, что свобода одного должна быть ограничена свободой других.
Порядок, установленный людьми, принял видимость социального договора, по которому каждый поступается частью свободы в пользу общины.
Государство появляется не как утверждение свободы, а как ее отрицание, как ограничение индивидуальной свободы каждого в пользу общины.
Эта теория Руссо совпадает с христианской доктриной (высшее божественное право выше индивидуального, или государственный разум выше индивидуального), потому что исходят оба из того, что человеческая природа плоха по своей сущности.

"Человек инстинктивно, неизбежно является социальным существом и рождается в обществе как муравей, пчела, бобер. Человеку, как и меньшим его братьям, т.е. как всем диким животным, присущ закон естественной солидарности, заставляющей самые примитивные племена держаться вместе, помогать друг другу и править с помощью естественных законов ".

Благодаря тому, что человек наделен разумом, отличающим его от животных, благодаря прогрессивному развитию интеллекта он создал "вторую природу - человеческое общество. И это единственная причина, почему его инстинкт естественной солидарности превращается в сознание, а сознание, в свою очередь, рождает справедливость".

Путем последовательных эволюций и исторических революций человек превращает примитивное общество в организованное, разумное, создает свою свободу.

"Дело идет не о том, чтобы уменьшить свободу, необходимо, напротив, все время ее увеличивать, так как чем больше свободы у всех людей, составляющих общество, тем больше это общество приобретает человеческую сущность".

Чтобы развивать эту человеческую сущность, необходимо ограничить, уменьшить, уничтожить животное начало в человеке. Порядок в обществе не должен огрэничизать свободу индивидуума, напротив, сам порядок должен вытекать из этой свободы.
"Свобода это не ограничение, а утверждение свободы всех. Это закон солидарности. Разум возгорается от разума, но по одному и тому же закону под давлением глупости он гаснет. Таким образом, разум каждого растет по мере того, как возрастает разум всех других, и глупость одного в какой-то мере есть глупость всех".
Тот же закон солидарности - в труде. Он зовется законом ассоциации и разделения труда.

"Я могу быть свободным только среди людей, пользующихся одинаковой со мной свободой. Утверждение моего права за счет другого, менее свободного, чем я, может и должно внушить мне сознание моей привилегии, а не сознание моей свободы... Но ничто так не противоречит свободе, как привилегия".

"Полная свобода каждого возможна при действительном равенстве всех.
Осуществление свободы в равенстве это и есть справедливость".

Обосновав, таким образом, главный основополагающий принцип, Бакунин переходит к третьему разделу: последствиям, вытекающим из этого принципа.
Для осуществления справедливости, считает он, прежде всего необходима отмена права наследования, свобода брака, равенство женщин и усыновление детей обществом.
Единственным производителем богатств должен стать труд.

Перестройку жизни общества Бакунин считает возможным осуществить при минимальном насилии.

"Уничтожение права наследования и мощное действие рабочих ассоциаций при содействии нового духа и демократической организации страны будет достаточно для достижения цели".

В области политической общество организуется снизу вверх.

"Община представляет политическое единство, маленький мир, независимый и основанный на индивидуальной и коллективной свободе всех ее членов".

Федеральный союз общин образует округ или провинцию.
Управлением, администрацией и судом провинции будет ведать законодательное собрание, состоящее из депутатов всех общин, президент и трибунал провинции избирается или общинами, или этим законодательным собранием.
Собрание и президент не имеют права вмешиваться во внутренние дела общины.
Нация состоит из федерального союза провинций.
Она будет иметь президента, национальное законодательное собрание и трибунал. Международная федерация состоит из наций, желающих войти в нее.

"Порядок в обществе должен быть не основой, а венцом свободы, и... следовательно, организация должна строиться не путем централизации, как во всех современных государствах, т.е. сверху вниз, от центра к периферии, а посредством свободных федераций и союза, т.е. снизу вверх - от периферии к центру".

В последнем разделе документа, "Перейдем к практике",
Бакунин задает Сульману ряд вопросов.
"...Согласны ли Вы:
- Что конституционализм и либерализм умирают в Европе?

- Что мы не можем рассчитывать на буржуазию?..

- Что для того, чтобы поднять народ, нужна социальная и демократическая программа - одним словом, наша программа?

- Что недостаточно, чтобы поднялся один народ, нужно, чтобы все или по крайней мере несколько, а для этого нужна тайная организация, одним словом, международный заговор?

Если Вы ответите «да» на все эти вопросы, то Вы с нами ".

В заключение Бакунин сообщает, что программа эта не рассчитана на осуществление в современном мире.
"Мы хорошо знаем, что, чтобы осуществить только ее основные пункты, необходимо по крайней мере 50, а может быть, более 100 лет. Но как иезуиты, создавшие тайные общества с лучшей в мире организацией, неустанно и ожесточенно трудились свыше двух веков, чтобы уничтожить всякую свободу в мире, мы, желающие ее торжества, основали общество на длительный срок, которое должно нас пережить и которое будет распущено только тогда, когда вся его программа будет выполнена".
В конце рукописи Бакунин предлагает Сульману читать "следующие страницы" лишь в том случае, если он будет согласен с основными вопросами, изложенными выше. Этих "следующих страниц" в документе нет. Однако сличение текста рукописи с последующим вариантом программы Бакунина говорит о том, что на страницах этих должна была быть часть организационная.
Очевидно, отправив свое письмо Сульману, Бакунин стал отделывать, конкретизировать и редактировать ту систему мыслей, которую изложил в первом документе. В итоге был создан новый проект *, получивший название "Революционного катехизиса". Общество же, созданное Бакуниным, стало называться "Интернациональным братством".

* Опубликованный частично Вяч. Полонским под названием "Тайный интернационал Бакунина" в сб.: "Михаил Бакунин. Неизданные материалы и статьи". М., 1926, стр. 67-92.
В первой своей части новый проект повторял идеи и в значительной мере формулировки первого документа. Затем шла "Сводка основных идей этого Катехизиса", где опять-таки в более сжатой и стройной форме излагались мысли, пространно изложенные ранее. Но здесь были и новые моменты. Так появился пункт о революционной политике.
"Наше основное убеждение заключается в том, что как свобода всех народов солидарна, то и отдельные революции в отдельных странах должны тоже быть солидарны, что отныне в Европе и во всем цивилизованном мире нет больше революций, а существует лишь одна всеобщая революция... и что, следовательно, все особые интересы, все национальные самолюбия, притязания, мелкие зависти и вражда должны теперь слиться в одном общем универсальном интересе революции".
После теоретической части следовал раздел "Организация", в котором конкретнейшим образом разрабатывались практические задачи тайного общества, говорилось о характере и предполагаемом ходе будущей народной революции.
"Она начнется с разрушения всех организаций и учреждений: церквей, парламентов, судов, административных органов, армий, банков, университетов и проч., составляющих жизненный элемент самого государства. Государство должно быть разрушено до основания... Одновременно приступят в общинах и городах к конфискации в пользу революции всего того, что принадлежало государству *; конфискуют также имущество всех реакционеров и предадут огню все судебные дела и имущественные и долговые документы, а всю бумажную, гражданскую, уголовную, судебную и официальную труху, которую не удастся истребить, объявят потерявшей силу... Таким путем завершится социальная революция, и, после того как ее враги будут лишены раз навсегда всех средств вредить ей, уже не будет никакой надобности чинить над ними кровавой расправы, которая уже потому нежелательна, что она рано или поздно вызывает неизбежную реакцию".
" О том, что "земля и ее недра принадлежат всем" и будут предоставлены тем, кто ее обрабатывает "личным трудом", говорилось выше.
Отрицая государственную организацию общества и предлагая взамен вольную федерацию, Бакунин настаивал на господстве в ней единства и порядка. Еще большего единства, порядка, строгой иерархии и дисциплины требовал Бакунин от самой революционной организации, призванной подготовить и обеспечить победу революции.
Ядром общества на первых порах является Центральная директория, состоящая из трех человек, которая берет на себя функции вербовки членов и создания временной организации. После того как число членов общества достигает 70 человек, представляющих по меньшей мере две страны, происходит международный учредительный съезд, обсуждающий общую программу, организацию, устанавливающий "окончательное интернациональное революционное правительство, которое будет состоять из интернациональной юнты и высшего совета".

Удачный подбор интернациональных братьев - один из важнейших, определяющих моментов, а потому требования, предъявляемые к ним Бакуниным, максимальны. Член общества должен был быть: мужественным, умным, сдержанным, постоянным, интеллектуально развитым, решительным, не тщеславным, не честолюбивым. Со страстью и волей должен он воспринять всем сердцем основные принципы Катехизиса; он должен быть атеистом и признавать, что "истина, независимая от какой-либо теологии и божественной метафизики, не имеет иного источника, кроме коллективной совести людей".

У брата не должно быть никаких тайн перед интернациональным советом, кроме тех, которые он должен хранить по своей должности согласно законам общества. Все свое политическое влияние, общественное и служебное положение должен он отдавать на службу обществу. Вся деятельность брата - литературная, политическая пли экономическая - должна оыть согласована с духом, тенденциями и задачами общества.

По правам и полномочиям братья делятся на почетных и активных. Почетные, или братья-соревнователи, должны принять лишь основы программы общества и содействовать своим положением, званием, занятиями его процветанию. Активные братья на основе строжайшей дисциплины выполняют все поручения общества. В соответствии с разными функциями как почетные, так и активные братья при вступлении в общество дают "клятвенное обещание".

Таков, в общих чертах, этот проект программы "Интернационального братства", к которому Бакунин возвращался не раз в 1865 и 1866 годах, переписывая отдельные разделы, редактируя, дополняя.

В целом программа эта поражает своей масштабностью и определенной продуманностью, свидетельствует об огромной умственной работе, составлявшей в последние два-три года как бы второй план деятельности Бакунина. С одной стороны, он был беспрерывно занят польским делом, конспирациями вокруг пропаганды изданий Герцена, хлопотами по связям с "Землей и Волей", наконец, беспрерывными разговорами и агитацией в Лондоне, Стокгольме, Флоренции, с другой же - подспудно он осмысливал и группировал весь тот материал, который давал ему опыт слаборазвитых стран Европы и круг идейных исканий революционеров и социалистов.

Процесс осмысливания происходил, естественно, на базе мировоззрения, уже сформировавшегося у него во второй половине 40-х годов. В итоге в его новой социальной системе торжествовал принцип федерации, а в чертах и характере грядущей всемирной революции проглядывали черты его старого плана революции в Богемии. Обоснование и защита принципа свободы п солидарности, отказ от национальных форм движения в пользу всемирной революции, наконец, масштабность п детальность разработки вопросов, связанных с тайной организацией, с революцией и послереволюционным устройством, - все это было плодом наблюдений, раздумий и деятельности начала 60-х годов.

Объектом пристального внимания Бакунина была Италия. Различные социальные доктрины, имевшие в этой стране немало сторонников, естественно, интересовали Бакунина. Учение Мадзини не могло привлечь его. Конечная цель итальянского революционера была в создании единой буржуазно-демократической республики. Условием достижения этой цели для Мадзини была общеитальянская революция, движущей силой которой он считал народ. Важное место в его пропаганде играла этико-религиозная сторона: согласно ей участие в освободительном движении было религиозным долгом каждого итальянца. Лозунг "Бог и народ", подхваченный всеми его сторонниками, так называемой "Партией действия", имел, по словам К. Маркса, определенный смысл "в Италии, где бога противопоставляют папе, а народ - монархам" *.

* К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 7, стр. 490.
К тому же бог для Мадзини был основанием создания нового морального кодекса, новой социальной религии. Но ни эта сторона учения Мадзини, ни его стремление привлечь к революции крестьянство без кардинального разрешения земельного вопроса не годились для Бакунина. Не могла импонировать ему и идея мирного разрешения противоречия между трудом и капиталом. Стремясь к "освобождению трудящихся от тирании капитала", Мадзини выдвигал идею наделения всех мелкой собственностью и создания потребительских и производственных ассоциаций. Правда, сама идея ассоциации была близка Бакунину, но в содержание ее он вкладывал совсем иной смысл. Единственно, пожалуй, что в какой-то мере заимствовал Бакунин у Мадзини, - был опыт работы тайных организаций.
Гораздо ближе Бакунину оказались идеи другого итальянца - Карло Пизакане.

"Пизакане был поистине одной из самых романтических и поэтических фигур итальянского Рисорджименто, - писал о нем итальянский историк Джузеппе Верти, - ему были присущи глубокая непосредственность и прямота, вытекавшие из самого существа его натуры, безграничная искренность, глубокое и острое чувство природы и общества в духе Руссо и ранних социалистов-утопистов" *. По мнению Дж. Верти, многое объединяло Пизакане с Герценом, с которым он хорошо был знаком в период его жизни в Италии. С Бакуниным же лично Пизакане не встретился. Он погиб в 1857 году, но работы его, и особенно "Завещание", пользующееся громадной популярностью в Италии, очевидно, знал Бакунин *.

* Джузеппе Верти, Демократы и социалисты в период Рисорджименто. М., 1965, стр. 340.
** О знакомстве Бакунина с работами Пизакане и об известном сходстве их идей писал биограф Бакунина Макс Нетллау

Джузеппе Фанелли, руководитель тайного комитета в Неаполе, последнее время работавший с Пизакане и ставший с 1864 года одним из верных сподвижников Бакунина, мог быть связующим звеном между погибшим и живым революционером.
Пизакане - материалист, атеист и социалист - создал оригинальную социальную утопию. Выдвигая на первый план экономические и материалистические основы общественного развития, отрицая частную собственность, Пизакане видел путь спасения человечества в насильственном разрушении существующего общественного строя, уничтожении всех социальные институтов (в том числе и права наследования), в возврате к естественным законам. Законы природы согласно его доктрине должны быть воплощены в новой, социалистической общественной системе. Каждая личность и каждая община должны быть абсолютно свободны, а нация должна быть вольным союзом свободных коммун.

Народ, считал Пизакане, созрел для революции, но не созрел для самоуправления. Поэтому плодами его побед могут воспользоваться другие, если не гарантировать его права общественным договором. Договор этот должен быть создан гением и не подвластен воле народа. Принципы его следующие:

"1) Каждый индивидуум имеет право пользоваться всеми материальными средствами, коими располагает общество, дабы обеспечить полное развитие своих физических и духовных способностей, обеспечить свое образование.
2) Абсолютная свобода, пределами которой является свобода других, должна быть неприкосновенна и гарантирована общественным договором.

3) Абсолютная независимость жизни, или возможность полностью располагать собственным "я" *.

* Джузеппе Берти, указ. соч., стр. 363.
Но что побудит массы начать революцию? Ни просвещение, ни развитие промышленности, ни пропаганда социалистических теорий здесь не номогут, считал Пизакане. Помочь может только деятельность определенно связанных между собой "свободных мыслителей" - иными словами, тайной организации интеллигенции.
Сходство ряда положений у Пизакане и Бакунина бесспорно. Но есть и различия, и немаловажные. Возьмем хотя бы два основных.

Первое - это народ. Пизакане не очень-то доверяет его возможностям и потому выдвигает фигуру гения для создания общественного договора, гарантирующего свободное развитие народа. Бакунин, напротив, в народе видит источник справедливости и законности.

Второе - это свобода, предел которой Пизакане видит в свободе других. Бакунин же полагает, что Руссо, утверждавший подобное мнение, был не прав. "Свобода - это не ограничение, а утверждение свободы всех".

С Руссо и с Пизакане Бакунин расходился как в оценке пределов свободы, так и в отношении к сущности человеческой природы. Но в вопросе о необходимости восстановления "естественного состояния человека" и, таким образом, воссоздания естественных законов человеческого общества Бакунин так же, как многие его современники, вероятно, шел от Руссо.

Естественный строй, соответствующий естественным свойствам человеческой природы, проповедовали еще во времена Великой французской революции бабувисты (последователи Гракха Бабефа), считавшие равенство основным принципом естественного права. Книга соратника Бабефа и идеолога бабувизма Буонарроти "Заговор во имя равенства" не прошла мимо сознания Бакунина. В частности, принципы организации строго законспирированного иерархически построенного тайного общества, расчет на то, что невежественные массы скорее всего могут способствовать успеху революции, возможно, оставили след в душе русского революционера еще в 40-х годах. Но вопрос о естественных законах тогда не привлек его. Теперь же, в 60-х годах, глубже и серьезней размышляя, беря за основу положительную природу человека, он стал искать основание его свободе именно в его естественном праве.

Говорить здесь о прямом идейном влиянии Руссо или Буонарроти все-таки, пожалуй, не стоит. Положения эти были свойственны вообще гуманизму того времени. Так, Элизе Реклю пришел к ним иным путем, не через Руссо, а от живого, конкретного наблюдения природы и людей.

Ученый-географ, путешественник и мыслитель, Элизе Реклю был человеком редкой душевной чистоты, огромного нравственного обаяния. Посвятив жизнь изучению жизни земли и всех народов, ее населяющих, Реклю с полным основанием отстаивал принципы естественной свободы, взаимопомощи и солидарности, царящей среди всех живых существ.

"Вдохновитель других, - писал о нем П.А. Кропоткин, - Реклю принадлежал к тем людям, которые никогда не управляли и не будут управлять никем; он был анархист, анархизм которого является выводом из широкого и основательного изучения форм жизни человечества во всех климатах и на всех ступенях цивилизации" *. Элизе Реклю, так же как и брат его Эли, познакомились с Бакуниным в 1864 году в Париже. Элизе тогда же вступил в его "Братство", однако, очевидно, на правах почетного брата, потому что тактики бакунинской он не принял.

* Н.К. Лебедев, Элизе Реклю, как человек, ученый н мыслитель. П.-М., 1920, стр. 56.
"Одушевленные с Реклю одним идеалом, мы с ним часто, почти всегда расходимся по вопросу о том, каким путем осуществить наш идеал", - говорил Бакунин. Реклю видел этот путь в интенсивной пропаганде социалистических и анархистских идей. Без постепенной эволюции революция, предоставляющая людям вместо мира бесправия царство полной свободы, обречена на поражение.
"В области социальных знаний, - считал Реклю, - истина передается и усваивается точно так же, как и в области математики и других наук, - постепенно и последовательно" *.

* Н.К. Лебедев, указ. соч., стр. 54.
Мысли Реклю о свободе, взаимопомощи и солидарности как естественных проявлениях человеческой природы, были идентичны мыслям Бакунина. Каждый из них пришел к этим выводам своим путем. Впоследствии, на основании изучения биологии, этнографии, истории, наблюдения за жизнью современного человеческого общества и вообще живого мира, к подобным же заключениям пришел П.А. Кропоткин, создавший биосоциологический закон взаимопомощи и солидарности.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 27.09.2019. основы когнитивных искажений
• 22.09.2019. Представьте человек-ткач... как в улье
• 20.09.2019. Михаил,.. ты не... однако
• 19.09.2019. ***
• 18.09.2019. ***
• 03.09.2019. ***