Лев Болеславский
Лев Болеславский
Две матери
Очень мало писал я о маме.
Ты прости меня, мама, прошу,
Ты прости - золотыми словами
Я ещё о тебе напишу.
Но рассказ сорок первого года,
До меня долетевший сейчас,
Беспощадно сжимает мне горло,
Высекает мне слёзы из глаз...
...- Где щенок её? - гаркнул полковник
С чёрной свастикой на рукаве.
Мать ступала по мёрзлой, по колкой,
Перемазанной кровью траве.
Девять дней она пряталась в роще,
Да настигло её вороньё.
Весь посёлок согнали на площадь -
Здесь сейчас расстреляют её.
А ребёнок, а сын её малый,
Заслонённый толпой матерей,
Вдруг позвал её жалобно: «Мама!»
И рванулся ручонками к ней.
- Твой мальчишка? - В испуге сначала
Пошатнулась, лишённая сил,
А потом головой покачала:
- Вы ошиблись - не мой это сын.
Мама! Разве понять лиходею,
Что для матери горестней нет
Да и не было в жизни страшнее,
Чем спасительный этот ответ.
За минуту, за миг до расстрела,
Став спиною к амбарной стене,
Не на солнце - на сына смотрела,
Что, спасённый, стоял в стороне.
Ну, а он, несмышлёныш упрямый,
Безутешно, по-детски моля,
Всё тянулся ручонками: «Мама!
Мама, мамочка, это же я!»
Чтобы вражья недобрая стая
Спохватиться уже не могла,
Пелагея, крестьянка простая,
В свою избу его увела.
Накормила мальца, напоила
И промолвила, слышно едва:
- Будь со мною покудова, милый,
Ты не плачь! Твоя мама жива.
Но однажды от резкого стука
Заплясала щеколда в двери:
- Ты кого это спрятала? Ну-ка,
Ну-ка, где он, скорей отвори!
Рыжий Вальтер и два полицая
С автоматами наперевес.
Пелагея, крестьянка простая,
Гадам бросилась наперерез.
- Das ist Jude? - в испуге сначала
Пошатнулась, лишённая сил,
А потом головой покачала:
- Вы ошиблися - мой это сын!
О, две матери светлых! Родная
Тем ребёнка от смерти спасла,
Что его не признала,
чужая -
Тем, что сыном своим назвала.
И вставала она, вырастая,
Над Россией,
России подстать,
Пелагея, крестьянка простая
И великая русская мать.
...Очень мало писал я о маме.
Ты прости меня, мама, прошу,
Ты прости - золотыми словами
Я ещё о тебе напишу.
Но рассказ сорок первого года,
До меня долетевший сейчас,
Беспощадно сжимает мне горло,
Высекает мне слёзы из глаз.
1970
© Copyright: Лев Болеславский, 2018
Я снова вспомнил эту зиму
Я снова вспомнил эту зиму.
Мне семь. Я в мамином платке.
Стою и стыну в магазине,
Две хлебных карточки в руке.
Покуда вьюга в дверь пролает
И стужею лизнёт висок,
Меня поставят на прилавок,
Неподалёку от весов.
Вот первые мои подмостки,
Тут скажут мне: «Читай, сынок».
И нет рукоплесканий броских,
А только стук озябших ног.
И перед очередью выйдя,
Мальчонка, брошу я в штыки
Недетское – «Я это видел» –
Ильи Сельвинского стихи.
Мне их отец прислал к рожденью;
И, верно, где-то там, в Крыму,
Переписать перед сраженьем
Их принесли в окоп ему.
Но, взвешивая граммы хлеба,
Не обнаружит продавец
Тяжёлого довеска неба,
Расколотого об свинец.
Я раню, обожгу, утешу
Людей, глядящих на весы,
И на иных весах я взвешу
Слова, и судьбы, и часы.
И мне приснится: не стихая,
Та очередь из года в год
За чёрным хлебом и стихами
Ко мне идёт, идёт, идёт…
© Copyright: Лев Болеславский, 2018
В себя смотри
В себя смотри. Внутри сотри
То, что в других бичуешь рьяно.
Не воевавшие внутри
Вовне воюют постоянно.
Все зло им видится вовне.
Свистит ожесточенья ветер.
Растет вражда. И нет на свете
Конца бессмысленной войне...
© Copyright: Лев Болеславский, 2018
Другие статьи в литературном дневнике:
