интерьер для интервью

Украина играет в войнушку, пока партнеры России в ЕС бойкотируют кодексы Брюсселя

Известный политолог, политтехнолог Дмитрий Выдрин в интервью изданию Украина.ру объяснил, какая страна Евросоюза (ЕС) может отказаться от антироссийских санкций в то время, пока Владимир Зеленский глумится над чужими ценностями

Шесть стран Европейского союза: Австрия, Хорватия, Польша, Венгрия, Словакия и Мальта отказались поддержать гарантии безопасности для Украины, сообщил замглавы офиса президента Украины Андрей Сибига.

— Дмитрий Игнатьевич, какая европейская страна в нынешних условиях может отказаться от антироссийских санкций? Почему?

— Говорить об европейских странах сегодня сложно. Я ещё помню страны Европы, где была своя мода, своя кухня: и гастрономическая, и политическая; было своё искусство. Сейчас есть нормативы, нарративы, стандарты и кодексы Брюсселя.
Правда, есть бывшие страны, которые упиваются этой унификацией. А есть и такие, которые ей противятся. Как, к примеру, моя любимая Венгрия или дерзкая Словакия.
Беда только в том, что для подобного своеволия и дерзости надо бы иметь приличные ресурсы — финансовые, минеральные, интеллектуальные…
Я неоднократно отмечал, что без последних невозможно построить по-настоящему суверенную державу. Поэтому, просчитывая перспективы той или иной страны, я начинаю с анализа ее философского наследия как квинтэссенции интеллектуального наследия.
Скажем, в той же Венгрии явный избыток философского багажа, при ограниченном людском и территориальном потенциале. В соседней Словакии — поскромнее названные характеристики, при избытке энергетических и технологических возможностей, особенно в области атомной энергетики. В Австрии — впечатляющие финансовые возможности и сильная управленческая логистика…
Вот эти страны и будут прижиматься друг к другу под ледяным брюссельским ветром и смогут оправдать свою страновую сущность, в том числе и своей особой позицией по антироссийским санкциям.

— К чему ведет тенденция усиления правоконсервативных сил в Европе?

— Выше я почти ответил на этот вопрос. Только добавлю, что сегодня на Западе правыми называют всех, кто пытается смотреть в глаза реальности. А ультраправыми называют тех, кто ещё и действует в соответствии с реальными вызовами.

— Владимир Зеленский пытается сохранить политическую репутацию и остаться у власти за счёт продолжения войны с Россией. Есть у него другие способы сохранить лицо?

— У Зеленского, пожалуй, нет политической репутации. Она обычно базируется на кропотливом поиске баланса интересов. Другое дело — сценическая репутация. Она часто строится на высмеивании, глумлении над чужими интересами. Здесь у него всё в порядке.
Послужит ещё, пока сцена носит, пока на сцене можно играть в войнушку.

— Подводя итоги года, какие страны мы можем назвать действительно партнёрами нашей страны, а с кем отношения оставляют желать лучшего?

— Мир разделился на реалистов и «иллюзионистов». Хотя и мы иногда грешим иллюзиями, но экзистенциально Россия — мир реальностей. Поэтому и партнёрами есть и будут те страны, у которых хватает смелости смотреть в глаза реальности. А это непросто.
Помните: если долго вглядываться в реальность, последняя начинает вглядываться в вас.

— Макаревич* запретил россиянам и белорусам скачивать свой новый альбом. Разве это правильно, когда музыка не для всех?

— Если человек что-либо запрещает своему пятилетнему ребенку, он заботливый отец. Если же он диктует запреты пятидесятилетнему отпрыску — он маразматик.
Генерал Власов успешно защищал Москву от фашистов. Но даже этому главному предателю не пришло в голову сказать: «Я поменял позицию. Теперь сдайте столицу врагу». Стармех «Машины» создал много авторских песен. Но и он сам был создан нашей культурой, образом мысли, спецификой жизни и своим окружением.
Кажется, ещё Морис Мерло-Понти говорил, что личность человека не тождественна его персоне. В ее структуру входят и те, кто её окружал, формировал. Да, ныне он избрал другую жизнь, другое окружение. Но и его песни зачаты в другой среде и избирают свою собственную судьбу.

— Писатель Борис Акунин* признан в России террористом и экстремистом за антироссийские высказывания. Крупнейшие российские книжные магазины прекратили продавать его произведения. Действительно ли произведение и личность воспринимается как единое целое? Как вы это видите? Какой эффект даст запрет на книги как мера воздействия?

— Я бы административно не объединял автора и произведение. Если это и происходит, то скорее самотёком, а не по указанию.
Мне лично, например, перестали нравиться произведения писателей, композиторов, исполнителей, которые заняли враждебную позицию. Просто я уже по другому расшифровываю их недосказанности, намеки, умолчания… Мне не нравится, вот и не читаю, и не слушаю. Но стоит ли запрещать? Не уверен.
Другое дело, куда пойдут деньги от реализации их творчества. Наверное, логично их вложить в компенсацию тех усилий, которое держава потратила на образование, воспитание, рекламу и прочее. Пожалуй, так будет честнее.

— Совсем скоро Новый год — 2024. У вас есть любимый новогодний фильм — из старой или новой кинематографии? Смотрите ли вы речь нашего президента?

— Кино давно не смотрю. Старые фильмы напоминают о возрасте. А новые напоминают о возрасте вдвойне… Выступление нашего президента стараюсь просмотреть. Он единственный в новогоднюю ночь не говорит о политике.

— Глава какого государства, на ваш взгляд, может встречать Новый 2024 год со спокойной душой, а кому стоит поволноваться за будущее?

— Думаю, сегодня не осталось людей со спокойной душой. Тем более среди президентов.
Возможно, что где-нибудь в Буркина-Фасо лидер может пребывать в вечной нирване на фоне пейзажей а-ля «Баунти». Но после того как их президент Ибрагим Траоре стал появляться на людях в красном берете спецназа, я понял, что благостных мест на планете не сохранилось в принципе.

— Какие необычные истории случались с вами в период новогодних праздников и запомнились больше всего?

— Я уже упоминал, что праздники провожу по сложившейся советской традиции: застолье, близкие, музыка и взаимные добрые пожелания. Поэтому вспомнить что-либо из ряда вон выходящее сложно. Изредка бывали, правда, исключения.
К примеру, запомнился Новый год на восточном участке БАМа, в поселке Ургал. Я там работал в геологической партии. Мой напарник, геофизик Володя Бочка отметил в своем праздничном тосте, что я «хорошо хожу». Мне приходилось потом получать какие-то награды и отличия, но это были самые приятные слова в мой адрес.
Ещё был Новый год на том же БАМе, только на центральном участке в посёлке Новый Уоян. Мы с друзьями нашли в тайге заброшенное зимовье и там отмечали праздник.
Добирались туда тайком, чтобы не делиться с другими своим настроением, замороженной печенью налима и питьевым спиртом по 9 рублей 60 копеек. Так вот: все мои приятели пришли как обычно в ватниках и бушлатах, а литовец Янис — в белоснежной рубашке и галстуке. «Это же праздник!» — объяснил он свой дивный дресс-код. Проникся!
В прошлом году я оказался в одной южной гостинице в интернациональной компании. Там были и прибалты — все, как на подбор, в свитерах и футболках. И были русские — в белых рубашках и галстуках. Мы, наверное, в этом мире поменялись местами. Приятно…

*Внесены Минюстом России в реестр иноагентов.

© Анна Черкасова,
автор издания Украина.ру

PS: С Новым годом, читатели дневника!

Уже сошёл со стапелей
под парусом надежд
год в камуфляже краповом
и с гребнем цвета беж.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 01.01.2024. интерьер для интервью