Актуальные персонажи Достоевского - Шигалев

Шигалев -
- Идеолог «бесов»; брат Арины Прохоровны Виргинской.

Хроникер Г–в сообщает о нем:
Этот Шигалев, должно быть, уже месяца два как гостил у нас в городе; не знаю, откуда приехал; я слышал про него только, что он напечатал в одном прогрессивном петербургском журнале какую-то статью. <...> В жизнь мою я не видал в лице человека такой мрачности, нахмуренности и пасмурности. Он смотрел так, как будто ждал разрушения мира, и не то чтобы когда-нибудь, по пророчествам, которые могли бы и не состояться, а совершенно определенно, так-этак послезавтра утром, ровно в двадцать пять минут одиннадцатого. Мы, впрочем, тогда почти ни слова и не сказали, а только пожали друг другу руки с видом двух заговорщиков. Всего более поразили меня его уши неестественной величины, длинные, широкие и толстые, как-то особенно врозь торчавшие. Движения его были неуклюжи и медленны. Если Липутин и мечтал когда-нибудь, что фаланстера могла бы осуществиться в нашей губернии, то этот наверное знал день и час, когда это сбудется. Он произвел на меня впечатление зловещее <...>.

Шигалев — автор-владелец «толстой и чрезвычайно мелко исписанной тетради», в которой изложил «собственную систему устройства мира», каковую намеревался представить «нашим» в течение десяти вечеров (по числу глав) и заранее объявляет самую суть своего «неоконченного» еще труда: «Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом». Суть противоречива и вызывает у присутствующих смех. Чуть подробнее разъясняет-толкует им теорию Шигалева один из «наших» — Хромой: «Он предлагает, в виде конечного разрешения вопроса, — разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, вроде как бы первобытного рая, хотя, впрочем, и будут работать. Меры, предлагаемые автором для отнятия у девяти десятых человечества воли и переделки его в стадо, посредством перевоспитания целых поколений, — весьма замечательны, основаны на естественных данных и очень логичны. Можно не согласиться с иными выводами, но в уме и в знаниях автора усумниться трудно».

Еще более проясняет суть «шигалевщины» циничный комментарий к его труду Петра Верховенского в разговоре с Николаем Ставрогиным: «У него хорошо в тетради, — продолжал Верховенский, — у него шпионство. У него каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом. Каждый принадлежит всем, а все каждому. Все рабы и в рабстве равны. В крайних случаях клевета и убийство, а главное — равенство. Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям, не надо высших способностей! Высшие способности всегда захватывали власть и были деспотами. Высшие способности не могут не быть деспотами и всегда развращали более, чем приносили пользы; их изгоняют или казнят. Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза, Шекспир побивается каменьями — вот шигалевщина! Рабы должны быть равны: без деспотизма еще не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство, и вот шигалевщина! Ха-ха-ха, вам странно? Я за шигалевщину!» А перед этим «бес» Верховенский отозвался об авторе системы так: «Шигалев гениальный человек! Знаете ли, что это гений вроде Фурье; но смелее Фурье, но сильнее Фурье <...>».

В Шигалеве отразились отдельные черты нечаевца А.К. Кузнецова, в его идеологии пародируются отдельные моменты публицистики таких, например, авторов, как Г. З. Елисеев, но в черновых записях персонаж этот чаще всего именуется Зайцевым, по имени критика «Русского слова» В. А. Зайцева — одного из героев статьи «Господин Щедрин, или Раскол в нигилистах». Однако ж Шигалев не столько карикатура только на Зайцева — крайне радикального «нигилистического» публициста, сколько обобщенный пародийный образ, собирательный тип теоретика-нигилиста. И в его теории переустройства мира спародированы не столько утопические теории Фурье, Кабе и Сен-Симона, сколько новейшие идеи их революционных последователей — Бакунина, Ткачева, Нечаева... -

Привет цифровикам!

Другие статьи в литературном дневнике:

• 29.01.2021. Актуальные персонажи Достоевского - Шигалев
• 23.01.2021. Кто тут верховодит Наследием
• 12.01.2021. А Дугин Солнечная дисциплина нации