Simon. Плюхнется в воду парочка фанагорий
Мы интересно жили. Интересней из года в год.
Пусть до тебя молча смотрел на осенний седум.
Не оракул дельфийский, но стал - почти Геродот,
Тот, что полисам крымским сказал: "Я еще приеду".
Мы интересно жили. И не приехали оба
Ни к друг другу, ни к полисам. Киев - мельком, мальком
Из днепровской воды. Борисфен в сентябре особо
Ядовит и спокоен. В Лету впадает тайком.
И с любым человеком - скиф, армянин ли, грек -
Борисфен в сентябре пьет вино. Потому что надо.
Ведь попытка не пытка, игра в закулисье - не грех,
Даже если в игре
виноградник и виноградарь.
Человек с человеком - пешечный эндшпиль сыграй.
Слова - оболочка случайного... а неслучайный:
Просто заметить - сползает с деревьев кора,
И - уподобиться. И завершить молчаньем.
Кто говорит, тот сеет. Слушающий - собирает.
После оба трезвеют, вечер уходит дворами.
Небо ночное раскроет страстей нелепость
И нищету внутри,
Борисфен превращая в Днепр.
Плюхнется в воду парочка "Фанагорий".
Так Геродот допишет девятую из историй,
Зная, что' сеет, что соберут и опять - в работу.
Наизусть будут знать в Ольвии Геродота.
А твое "Убежим в Чернобыль к волкам и рысям"
Человеку не скажешь, на пустыре не высеешь.
Словно зернохранилище, скрипнешь в небесный просвет:
"Почему бы и нет?"
Только эхо разносит "нет".
13.03.2020
Другие статьи в литературном дневнике:
