Когда для тебя ни Светы, ни тьмы,
Москва добавляет оскомин,
сдираешь с себя прожаренный тмин
и чешешь в свое Подтосковье.
И нет топора, и нету костра,
и спички найти ты не в силах,
и хочется, чтобы был Ярославль,
но если вглядишься – Данилов.
Вот так со спины на брюхо страны,
из яви и ярости в ересь.
Сказал Пермяков, что нет Костромы,
и я ему, в общем-то, верю.
