туз жезлов и кожаный кляпсенен гана сенен гааана петли химозные мы-целовали-нас-целовали а теперь — языками водить по занозам ньютоновым яблоком ты уже в моем теле и разуме карикатурной абстракцией да прибудет со мною литий-спаситель карабин нас рассудит мы подчиняем себе млечный путь остальные — всего-то люди Ваш граммофон сегодня синоптик высокочастотный одиночной каплей без ритма, бестактной грубости ради — музыки больше в скрипах дешевой кровати голос твердит: будь аккуратней, иначе Он схватит из рта — наружу в рот — из фляги drama prince и совсем немного оболтус давайте сююдааа еще раз Ваш анекдот про волос придется признать — в отсылках я тоже хорош змей-искуситель с шикарно поставленной речью нам всем лгали! мафия бдит, а не приходит под вечер в левой держите чистый скальпель в правой — венок из иглицы с кувшинками лотоса словно впервые ведусь на иллюзию выбора иллюзию права голоса иллюзию близости с призраком иллюзию хаоса закрыть глаза: в завываниях ветра смех щекочущий нервы месье, моя очередь смешинки пускать многие были, но такой у Вас — первый больше не будет, да и больше не нужно я на два китово-просящих айсберга ленту с чувственным трепетом-шлейфом сквозь темноту довести и нырнуть в море-не-лужу водой и наружу рвущейся лаской стереть грим — можно больше не притворяться не прятаться по жабрам скользите фактурными пальцами нравится алчно, нравится сказочно буду ластиться и надеяться что мы тут останемся по весне в горн трубили владыки небесные тебе сплел браслет заранее из бирюзы и ламинарии только один в черных водах знал: этим разом навеки прощаемся отпустить Вас и грузом ко дну толстокожие рыбы канючат о несправедливости — я молчу потому что последнюю песню отдал ему потому что последнее слово кануло в лету под напором единственно-правильных губ /день сто семь/ я понял, что стал зависим от чаек, таскавших письма ежедневно в пять тридцать /пять двадцать девять — если точно/ глазами ел почту боясь подозрений и злостных нападок ты уходил текстом в странности и загадки где гладкость моей кожи по забытым линиям улыбка гложет ведь ты любил меня как любишь ребусы с них бьешься вдребезги в тебе поэзия она о жертвенном а взгляд — гортензией по сырой плесени пообещайте, что скоро встретимся из гиблой повести в свято-летопись зову по имени смакую-пробую размахом-почерком нашей истории место в широких степных просторах — А помнишь..? Вы же всегда под прицелом ненавистного «сейчас вылетит птичка» течь кистями ближнего горячим воском остальное оставим за шторами учишь чувствовать разницу где одни ищут спасение другие — благословение я ко вторым, иначе бы взрыв не случился где одни горько плачут другие — дорого платят у меня в кошельке кадры пленки вперемешку с чужими слезами обмануть систему? без усилий заставить? хотят эмоций и зрелищ? пусть получают сила — в секрете — едина говоришь: «тренеры не играют» поэтому ждешь и смотришь как медленно таю но все так же крепко сжимаю нефритово-скольную тайну лишним глазам не видно? если Вы хворь-зараза — я вовеки веков простужен мой девиз: улетать в себя и переспрашивать дважды разложите меня, пожалуйста на частицы рифм кривоватых зачеркнуты даты узрите распятым у изголовья во власти ненастья и оттого смущенный по номерам картиной для озарённого графа на постель — туз жезлов и кожаный кляп как Вам сила плутонианских объятий? здесь можем открыто дал себе слово вникать только в Ваш шифр хотя нужды в этом не было мы найдены твердымиъ знаками каламбурами слеплены мажу по Вам шаровыми молниями в ответ метаете взглядами-кеглями амуру в радость, другим богам назло нутро свое стелите волокном cholerny треугольник где лишним звеном выступает /пока еще/ недосягаемость раздавишь в крохи доверием эта преграда припорошила нас снегом ключевое здесь — временным рождественским чудом А: О:
© Copyright: Андрей Ядвинский, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
