Последние три месяца прошли в тяжелейшей мистической депрессии, а сегодня, в первую годовщину ухода отца, приснился неожиданный и странный сон, который поднял меня из руин в новый полёт.
Во сне я встречался со своими ушедшими и ещё с Некто.
Этот Некто подвёл меня к столу, но котором лежал в виде холма большой пшеничный хлеб, в виде артоса или кулича, с ещё одним полуплоским холмом.
На вершине второго холма были начертаны слова на иврите и я сразу узнал их, это было начертание и схема Малухут де Берешит, и план сакрального Иерусалима одновременно.
Хлеб оказался прозрачной Вселенной и Некто отломил от него кусок и подал мне первому, среди тянущихся других, обнося и уклоняясь от них, в сложенные ковшом ладони.
Я съел всё до крошки, как лошадь овёс и ощутил радость. Некто стал уходить и я с удивлением пытался рассмотреть его лицо, но смог только отчасти.
Это был сухой седой человек с молодым лицом, тайный, как я понял, скрытый, до времён и времени, раввин с чёрно-белесой кипой на голове.
От радости я проснулся и взглянул на часы, было без четверти четыре.
До утра я уже не спал и мыслил вслед увиденному раскрывая его суть, в душе происходили раскрытия и последние аберрации.
Интересным оказалось то, что понятие Малхут де Берешит неизвестно израильским каббалистам, как и ещё многое другое.
