Четыре эссе о любви к Родине
Четыре эссе о любви к Родине
Борис Божков
О любви к Родине
Любовь к Родине. Говорено уже переговорено…
Зачем эти разговоры власти — понятно. «Духовные скрепы» и всё такое — как иначе заставить подданных оставаться поддаными, платить налоги и подыхать на войне? На одном страхе далеко не уедешь, воодушевление нужно.
А вот зачем вроде бы нормальные адекватные люди об этом говорят, да не просто говорят, а глотки друг другу готовы порой перегрызть — загадки в темноте.
Выстраиваются какие-то непонятно на чём основанные ряды — места, деревья, книжки, языки…
Я очень люблю березки. Они красивые. Красивые и в России, и в Финляндии, и в Швеции и, говорят, даже в Канаде красивые. А вот борщевик, которым поросли обочины российских дорог, я не люблю. Он мне совершенно не нравится. И финнам он не нравится. Поэтому у них его нет. Это так. К слову. А ещё я очень люблю пальмы. Они так чудесно шелестят листьями на ветру. А баобаб-то как мне нравится! Не описать. Он такой могучий, большой, красивый — я люблю баобабы.
Я очень люблю Соловки. Это волшебное место. Красота и энергетика потрясающие. Белое море вокруг, острова. Низкое северное небо и монастырские стены из огромных валунов, дремучий лес, полный грибов, каналы, вырытые трудолюбивыми монахами. А вот посёлок Тайцы гатчинского района мне не нравится. Я его очень сильно не люблю. Унылая равнина с покосившимся развалюхами и непролазная грязь на дорогах. Я не люблю посёлок Тайцы. Ещё я люблю город Бордо. Провинциальный, из светлого камня, лёгкий, весёлый, южный. Люблю его космического вида трамвай, феерично выглядящий на улицах средневекового города. Люблю их вино и подающих его официантов. И провинциальный финский Ювяскеля я люблю. Чистый, опрятный, очень уютный город. А Хургада мне не нравится. Грязища и назойливые торговцы. Я не люблю Хургаду.
Я очень люблю Достоевского. И Лермонтова. Пушкина я не так сильно люблю. А Толстого и Тургенева не люблю до дрожи в коленках. Прямо ненавижу. Ещё люблю Фейхтвангера. И Фолкнера. И Маркеса. Вот особенно Маркеса я сильно люблю. И Диккенса ещё. А Генриха Манна не люблю. Занудятина какая-то. Одно у него хорошее есть, так и то «Учитель Гнус» называется. Фу!
Русский язык — великий и могучий. Конечно же, я его люблю. И даже немножко знаю и могу на нём выразить пару мыслишек. И меня даже иногда понимают. Вот был я в Израиле в гостях. И все вокруг говорили на чистейшем, очень хорошем русском языке. И в Париже был в гостях — представляете, и там тоже говорили опять таки на чистейшем русском. А вчера зашёл на национальный сервер современной поэзии. Русской. Вы не поверите, там говорят на таком русском языке, что хочется его мгновенно забыть как страшный сон и с этого момента изъясняться исключительно на суахили. Или вот в трамвае давеча ехал. А мне кондуктор и говорит — Оплатите, — говорит, — за проезд. На русском, однако. Слышать родную речь в той самой языковой среде мне не доставляет ни малейшего удовольствия. В этом плане гораздо лучше в Осло — там я хоть не понимаю, чего они говорят. И ещё скажите мне, пожалуйста, а английский язык не великий и могучий? А французский? А немецкий? Нет? Один русский?. Правда вот польского я не люблю. «Пш-пш» — ну что это такое?..
Можно долго продолжать…
Я люблю природу, северную и южную, суровую и пышную, разную. Я люблю наш монотонный дождик и буйный тропический ливень. Я люблю литературу — русскую, французскую, американскую. Мне нравится возможность общаться с помощью слов. К сожалению, знаю более или менее только русские, но даже мои убогие познания в языке английском позволяют мне его любить и восхищаться им…
А предки мои лежат и в израильской земле, и в польской, и в архангельской. И здесь, в Петербурге лежат. И в Киеве лежат — в Бабьем Яру.
Где моя Родина? Что моя Родина? ЧТО любить? А если бы матушка в момент моего рождения была бы проездом в Антананариву?
Мне кажется, любой нормальный человек мог бы написать похожий текст и ни в чём не соврать. Так объясните мне, ради вселенной, зачем что-то выделять из всего вышеперечисленного и объявлять это своим, хорошим и правильным, а остальное — чужим — плохим и враждебным? Зачем? Кому это нужно? У меня на этот вопрос ответ только один. Тем, с кого я начал. Властям.
Думать будем, не?
О любви к Родине — Два
Наши чувства, мысли, представления, понятия, концепты и так далее — наши ли? Что у человека своё, личное, эксклюзивное, а что привнесённое культурой и социумом? Что диктует нам — как поступать, что говорить, о чём молчать, как относиться к тому или другому, что считать красивым, вкусным, приятным, очаровательным, а что уродливым, невкусным, отвратительным и пошлым — наше собственное или навязанное, внедрённое? Вопросы не новы, и ответов — полно — многочисленные теории личности по-разному распределяют «своё/привнесённое» внутри нашей экзистенции.
Любому европейцу (европеоиду, про других не стану говорить, не так хорошо знаком) неприятен запах и вид, например, кала. И сама тема — в определённой степени табуирована. Однако любой (или, во всяком случае, многие) ребёнок с огромным удовольствием размазывает свои какашки по окружающим предметам, и они совершенно не кажутся ему противными или дурно пахнущими. Он искренне веселится. Уже потом, по мере взросления, ему внушают, что это пахнет дурно и сама тема — не для выноса на всеобщее обозрение. Животные, кстати, в течение всей жизни относятся к экскрементам совершенно по-другому, — для них это в первую очередь источник информации.
Именно в этом свете я пытался рассмотреть концепт «Родина». Насколько он «свой», «природный», имманентный человеку как существу? Возвращаясь к животному миру, видим — для животного есть ореал обитания, территория, как личная, стадная, так и видовая, которую животное всегда будет метить и защищать. И человек мало чем здесь от него отличается — он тоже метит и защищает свою территорию за исключением одной маленькой детали — в животном мире нет войн. Есть борьба за территорию, необходимую для жизни. А в человеческом есть. За не необходимую. Человек начинается там, где возникает некий избыток — жратвы, сексуальных объектов, «богатства». И тут же происходит разделение — на «сильных», их мало, и «остальных», «прочих», как их называл Андрей Платонов. Опять же — всё это не ново, не мной придумано, и не мной осмыслено. Так, просто напоминаю…
«Сильные» (то, что я называю «власть») ищут (и находят) инструменты управления «прочими». Самые мощные и эффективные инструменты, найденные «сильными», с моей точки зрения — религия и концепт «Родина».
О религии я, наверное, скажу ещё отдельно (поступили такие предложения от авторов стихиры), а сейчас — о «Родине».
Концепт «Родина» базируется на концепте «любви». «Родину» нужно «любить». Что такое «любить»? Здесь предлагается ещё один концепт, не имеющий чёткого определения. «Любить» — это некое такое чувство, которое человек обязан испытывать. Иначе он не человек. Что это за чувство — не объясняется. Это некое «томление в грудях», от которого «наворачиваются слёзы» и хочется чего-то «прекрасного» — «то ли цветов, то ли зарезать кого» (шутка — народная, в которой, как обычно, очень мало шутки). Не испытываешь томления в грудях — не человек. (Вспоминаем историю с размазыванием какашек).
Однако «томление в грудях» по отношению к «Родине» — невероятно удобная штука для «сильных». Вместе с религией (идеологией, согласно которой человек руководим неким «богом» и зависим от него, и от человека самого мало что зависит, и изначально виноват в том, что он такой «греховный» и обуреваемый «низменными» страстями) концепт «Родина» представляет собой идеальный инструмент управления существами, лишёнными возможности самостоятельно размышлять. Им внушается масса «истин» — «есть и поумнее вас», «вы что, думаете, что все до вас были идиотами?», «умные люди говорили», «до вас всё придумано» и так далее.
Весь опыт истории показывает, что любой, кто пытается думать собственной головой — враг власти. Враг того, кто, для обеспечения собственных интересов, пользуется трудом «большинства», «прочих». И для того, чтобы пользоваться этим совершенно безнаказанно, использует в своих целях наши «чувства», в данном случае, опять же, с моей точки зрения, ими же и навязанные, внедрённые. Как и представление о «неприятности» какашек.
По следам двух публикаций о любви к Родине
За прошедшую неделю я опубликовал два текста: «О Любви к Родине» и «О Любви к Родине — Два». На провокационный вопрос, заданный в первой публикации — «Думать будем, не?» — сообщество единодушно и однозначно ответило — НЕТ!!!
Разумеется, этот «призыв» был обращён к тем, кто «думает, что "думает" иначе». Те немногие, кто был изначально согласен со мной, просто пришли и сказали — «ну да, как-то так».
Одни пришли с руганью. Текстов они не читали, просто увидели знакомые слова и возбудились. Процесс думания для них — процесс закрытый, невозможный. Забавно, что они даже графически «проговариваются» — пишут в одно слово «думатьсвоейголовой» — для них это просто сочетание звуков, иероглиф, не имеющий содержания. Эти выступили ожидаемо — со всем своим демагогическим аппаратом, обсуждением личности автора (текста-то не поняли, остаётся автора обсуждать), и конечно же, с грудой идиотских советов и диагнозов и ушатами помоев. Некоторая польза, правда, от этой публики всё-таки произошла. Одна дама выдала мне два абзаца такой роскошной квинтессенции квасного патриотческого быдлодискурса, что хоть на стенку вешай. В общем, всё это было как всегда ни о чём, тоскливо, глупо и дурно пахнуще. Господь с ними…
Процесс думания начинается с сомнения. И в первую очередь, с сомнения в собственных убеждениях, мнениях, верованиях, устоях и так далее. А это опасно и болезненно. Ведь можно обнаружить, что я думал (считал, полагал, верил) неправильно! Как же так? Значит, я дурак? Неееет, я не дурак, я не мог думать неправильно. Здесь наступает успокоение и человек продолжает любыми способами защищать своё. И начинается совершенно другой процесс, к думанию отношения не имеющий — процесс, направленный на то, чтобы остаться на уже имеющихся позициях — ни шагу назад, ни шагу вперёд — мёртво стоим. «Мёртво» здесь — не метафора. Наитипичнейшее завершение многих споров — фраза «Ну, всё-таки, я останусь при своём мнении». Дискуссия, таким образом завершившаяся — бессмысленна. Ну разве что как обмен мнениями. Да только «обмена» и то не получается, как правило, так как есть мнение «моё», а есть неправильное.
В двух опубликованных текстах я предлагал отрефлексировать чувство, которое называют «любовью к Родине». Не к России, не к Америке или Индонезии, а к Родине. Во втором тексте даже и слов таких нет — «Россия» и «русское». Тем не менее «оппоненты» тут же обвинили меня в русофобии, ненависти (!) к России, подрывной деятельности и прочих ужасных грехах. В ничтожестве и убожестве — ну раз уж мне недоступно такое простое чувство — любовь к Родине. А я где-то сказал, что оно мне недоступно? Укажите, — где? Я где-то говорил, что Родину не нужно любить и защищать? Покажите, — где? Ещё обвинили в самопиаре и «выезде на острой теме». Ну хоть повеселили…
Я задавал вопросы. Я спрашивал, что такое Родина для человека, который не прожил всю жизнь в одной деревне, предки которого до седьмого колена не лежат на деревенском погосте, который читает книжки и знает более одного языка. Который родился в Японии в семье эмигрантов из Эфиопии, волею судеб живёт в Гондурасе и всю жизнь занимается арабской филологией. Я спрашивал, что такое любовь применительно к Родине? Спрашивал, не является ли это чувство чем-то другим, что выдают за любовь? Например — привычкой и страхом? Спрашивал о том, кому и зачем нужно культивировать это чувство, возводить его в добродетель, в доблесть, в предмет гордости. (О, гордость, да, это действительно очень странная штука. Как можно гордиться чем-то, что не сделал ты сам собственными руками и головой, всегда было для меня загадкой. Страной, предками, историей, национальностью и тем, что между ног — нипастигаю.) Спрашивал, а не есть ли это странное «чувство» непонятно к чему просто инструмент манипулирования сознанием с совершенно определёнными целями?
А мне отвечали:
— Сам дурак. Не чувствуешь Любви к Родине — значит ты убогий, ущербный и вообще негодяй. (А я где-то сказал, что не чувствую?)
— Нечего тут думать! (Вот она, ключевая фраза). Любовь нельзя объяснить! Люблю — и баста! А кто пытается объяснить, тот душной козёл и некрофил. (Вспомнился старый анекдот — Чо думать, трясти надо.)
— Ты не любишь Россию! Ты предатель Родины! (Вообще мимо кассы).
И так далее и тому подобное.
Не в текстах, уже в ответах на рецензии я также предлагал подумать о том, что враг, напавший на вашу Родину, имеет свою. И тоже её «любит». Про это все почему-то забывают. Забывают, что вражеский солдат, пришедший убивать вас и ваших детей, тоже может быть убит и у него тоже есть дети. И он их любит.
В фильме «Хроника пикирующего бомбардировщика» есть эпизод, в котором герой Олега Даля говорит примерно следующее: «Я хочу понять, что чувствует какой-нибудь обер-бан-штурм-фюрер Вебер, вытаскивая из самолёта мёртвое окровавленное тело своего друга, какого-нибудь Ганса?..» Ему отвечают — «Ну, фашист тоже рождается с нормальными человеческими чувствами.» «Так куда же они деваются? Где они все, которые Моцарта любят, Гейне читают?..» — кричит герой Даля. Пересмотрите, отличная сцена.
И действительно, куда? Что заставляет человека идти убивать?
И ещё раз, последний. Больше я на эту тему высказываться не намерен.
Я не говорю о России. Вообще ни о какой конкретной стране. Я говорю о наших чувствах — откуда они берутся, куда деваются, и кому выгодно, чтобы мы «чувствовали» так или иначе. Нельзя заставить любить? Наверное, нельзя, хотя я и в этом сомневаюсь. А вот заставить ненавидеть — можно. И заставить убивать — можно. И превратить нормальное человеческое чувство любви к своему краю в орудие убийства — можно. Эксплуатируя эту самую «любовь».
Deutschland uber alles! — стучало в голове немецкого солдата.
Keep America American — стучало в голове ку-клус-клановца.
Слава России! — стучит в голове отечественного «патриота»…
Думать будем, не?
О Любви к Родине — Четыре. Последнее
В предыдущей, по непонятным мне причинам удалённой модераторами публикации, я говорил, что не собираюсь более на эту тему высказываться. Простите меня, я вас обманул. )))
Количество бреда, который мне пришлось выслушать в ответ на три коротких текста зашкалило так, что мне показалось необходимым высказать то, что я пытался донести иносказаниями и намеками, прямым текстом.
У человека есть семья. Есть дом, в котором он живёт со своей семьей, и дом этот стоит на земле. На этой земле имеются травы, деревья и прочая растительность разной степени полезности и съедобности, живность всякая бегает, плавает и летает. Всё это есть у любого человека вне зависимости от формации, исторического периода, цвета кожи и формы носа. В любой культуре и в любые времена.
Это — культурные универсалии.
Человеку нравится дома. Ему там хорошо. Всё так привычно — он там всё знает, каждое дерево, каждый дом. Он может даже хряпнуть рюмочку горячительного и одобрительно крякнуть — «Эх, хорошо в родной сторонушке!»
Человек, равно как и любое животное, будет, в случае опасности, дом и семью защищать.
Ему не нужны для этого ни указы сверху, ни какие бы то ни было умозрительные построения. Опуская дубину на голову позарившегося на его кровное, человек не задумывается ни о какой любви — эта эфемерная штука, про которую никто не может толком сказать, что это такое, ему попросту не нужна. Не влияет ни на размер дубины, ни на громкость её свиста.
Инстинкта самосохранения более чем достаточно для обеспечения защиты.
Но человек — животное стадное, а стадом надо управлять.
И тут появляются кесари, императоры, цари и президенты — власть.
Интересы власти и интересы человека — противоположны. Человек желает сам сожрать то, что он вырастил или поймал, а власть требует поделиться в обмен на управление жизнедеятельностью и защиту. Мало того, власть ещё желает, чтобы этих делящихся было как можно больше, «своих» мало, пусть ещё и «чужие» поделятся. Однако при этом власть понимает, что с помощью одной лишь силы, страха и расчёта на обычную алчность (дали пограбить город три дня и баста, остальное сюда давай, не вышел рожей золотишко-то прибрать) делёж получается какой-то не очень, да и делятся до поры до времени. Чуть зазевался, и добрые подданные тут же отправят к праотцам. И здесь на сцену выходит её величество Пропаганда. Человку внушается, что он не просто так защищает свой дом и семью, а защищает он их потому, что он их «любит» и ей «Служит», появляется концепт «Родина».
Всякая власть (всякая, любая!) требует любви именно к себе, персонально к себе.
Но, понимая, что «заставить любить нельзя», да ещё и какого-то постороннего, а чаще и вообще незнакомого дядю или тётю, внушает человеку сначала «любовь к Родине», а затем экстраполирует эту «любовь» на себя. Такая незатейливая двухходовочка. Параллельно запускается ещё один процесс — сакрализация власти. Человека убеждают, что это не «просто так власть», а от бога, от высших сил, поэтому и думать ничего не моги — а ну быстро жизнь отдал за царя-батюшку! Правда, этого бога надо было предварительно выдумать, но это уже совсем другая история, хотя и из той же оперы.
Всё. Дело в шляпе. Два мощнейших инструмента управления — вон уже сколько тысяч лет работают без сбоев. Захотелось царю ещё жратвы, баб и веселья — пойдём отнимем у соседа. «Вон он, сосед — враг, гад, говорит непонятно и волосы не того цвета, и песни у него отстой, не то что наши, и жрёт он пакость всякую, и поклоняется чёрте чему, всё у него неправильно, вот жеж гад! Ату его! Родину любишь? Молодец! Ненавидь врага! Служи Отечеству, умножай его Славу!» И зомбированный баран послушно прётся отдавать свою жалкую жизнь за царское веселье. И попробуй рыпнись, свои же, такие же, замочат — предатель Родины, ах ты, сука, за царя воевать не хочешь, гандон? Родину не любишь? (Чувствуете подмену?) К стенке нах чтоб другим неповадно было! Вертикаль, однако, иерархия, хуле.
В ситуации, когда напали на вас, пропаганда начинает работать несколько по-другому. Для того, чтобы правителей, отсидевшихся всю заваруху в бункерах, победившие супостата людишки не развесили вдоль дорог за то, что те допустили безобразие, а сами в кусты, нужно внедрить им мысль о Служении, о Мудром Руководстве и прочую хрень.
Власть человеку необходима. Так же, как и человек власти. А интересы, как уже было сказано, у них противоположные. Вся история человечества — история попыток урегулирования этого противостояния. «Мы вам платим налоги, вы нас защищаете» (полиция, пожарные, всё такое). Власть всегда будет стремиться к личному обогащению, «народ» — к недопущению излишнего (некоторое он готов власти простить, если та его эффективно защищает) обогащения.
Любая война всегда в интересах власти. Никогда не в интересах людей. Но воюют-то — они, люди, «народ». Что позволяет власти заставить их воевать? Правильно — идеология, внедряемая средствами пропаганды. И инструменты этой пропаганды — религия и концепты «Родины», «Служения ей» и «умножения её Славы».
Чем меньше люди будет вестись на эту туфту, тем более эффективно они смогут заставить власть их защищать и охранять. А для того, чтобы не вестись на туфту, надо думать собственной головой, а не повторять, как попки, тщательно продуманную властями «идеологию», о чём я, собственно, всё время и толкую.
В полемике под этими текстами в ответ на критику Андрея Беккера я предпринял ещё одну попытку коротко сформулировать вышесказанное.
Человек защищает дом, семью, детей, себя и всё, что позволяет этому существовать — землю, территорию.
Защищает потому, что хочет жить.
Защищает от всех, кто пытается это присвоить или сломать.
Обратите внимание, все эти слова — «дом», «семья» и пр. я пишу без кавычек и со строчной буквы. И ни слова о чувствах.
В предыдущих постах я говорил как раз о том, что как только чувство названо, то есть мы перестаём чувствовать (или не перестаём) и начинаем о нём (чувстве) говорить, появляется некая другая сущность — «понятие», «концепт». Появившись, то есть перейдя из экзистенциального в социальное и в коммуникативное пространство, понятия и концепты приобретают инструментальные свойства. Какие — вопрос второй или даже десятый.
Именно процесс конвертации «чувства» в «концепт» и о том, что происходит с конвертированным в концепт чувством, я и пытался размышлять…
Полный текст рецензии Андрея Беккера с комментариями — http://www.stihi.ru/rec.html?2014/09/25/671
http://lifepoetry.ru/index.php/16-fesse
Другие статьи в литературном дневнике:
