***
Вот и мы умудрились любить друг друга
на не самой лучшей из территорий.
Для не бывших южнее представим югом
город, сложенный из окаменевшего моря.
И проснувшись в зеленом свете придонном,
в комнатенке, где продранные обои,
по шершавой стене проведешь ладонью -
посмотри, как смешно, это мы с тобою.
Это мы, захлебнувшиеся в прощаньях,
это мы, потонувшие на рассвете,
две ракушки, впресованные в песчаник,
в мягкий камень недолгих тысячелетий.
Ни сомкнуться навек, ни навек проститься.
ни исчезнуть, ни быть - это мы с тобою,
две ракушки, две створки, волна-частица,
протяженность и неповторимость боли.
Мы впечатаны в пористый желтый камень,
разогретый светом, промытый тьмою,
и когда ты коснешься лица руками,
ты почувствуешь, как каменеет море.
Наша радость, и нежность, и удивленье,
как песчинки с обрыва сыплются в память,
их подхватывает и уносит теченье,
погружая на дно, обращая в камень.
Мы становимся камнем еще живые,
уплывая под кровельной мелкой зыбью,
это нас укачивают мостовые
над булыжною чешуею рыбьей.
Только миг - что за чудо, что за удача -
задыхаемся в майском бреду акаций,
умираем, смеясь, и рождаемся, плача,
ты да я, образующий створки кальций.
Ах, как коротко, горько и неумело,
да уже и времени нет учиться.
Обними меня, море окаменело,
обними меня крепче, волна-частица,
чтоб остались едины в судьбе и слове
нераздельно зеркальные отраженья
в подстилающем вечность придонном слое,
в хрупком камне третичного отложенья.
Однократно, единственно, неповторимо,
даже в гибельной толще больших давлений,
даже в городе, сложенном из незримых,
опрокинутых в прошлое поколений.
Через тысячи лет в полосе прибоя
на холодный песок упадут нагие.
Две ракушки, смотри, это мы с тобою.
Я отвечу - о нет, мы совсем другие.
Юрий Михайлик.
Другие статьи в литературном дневнике:
