Нечеловечие во мне - такое хвойное, лесистое
Болит всей пропастью земной и накрывает сердце листьями.
Но незачем молить траву, она не знает милосердия -
Плетут зеленую петлю во мне растущие деревья.
И незачем просить толпу идущих безразлично мимо,
А на меня глядит двойник - о как ты сломан, милый, милый…
А у тебя мои глаза - я вижу в них триумф каштанов:
Они склонились над тобой и корни вдоль по коже тянут.
Так замирает целый век, бледнеет, выглядит упадочным.
Так замирает человек - дрожит, дрожит и плачет мальчиком.
И я здесь тоже замирал, где боль с меня плодами собрана
И красным яблоком лежит, и красной давленной смородиной.
А мне бы засучить рукав, кричать в окно, рассудком двинуться:
И не такие петли рвались - когда бы кто-нибудь откликнулся.
Когда бы кто-нибудь… Молчат. Молчат благими над иконами.
О как ты сломан, мой двойник, когда стоишь в стекле оконном.
О как ты сломан… Как ты жил, мой милый, всем нечеловечием,
И тонкая твоя рука - как пленка старая засвечена.
А я смотрел, смотрел в окно, где отражение источено,
Как целовались на углу последний снег и одиночество.
