Мотив для авлоса
Знаю, кто слышит меня, и прошу только света и света.
Нежная флейта дрожит и с привычных сбивается нот,
если в десятке шагов сквозь огромное вечное лето
тихий проходит Эрот.
Ах, не вспугнуть бы его подростковую лёгкую поступь.
Сладко смотреть ему вслед и смертельных не помнить обид:
падает в пыль моя песня, как меди невидимой россыпь, —
падает в пыль, но звенит.
Плачь, двуязыкая флейта, о встрече и вместе о муке,
о бесконечной разлуке, где сохнут от горя, любя,
крепкие руки земли, одинокие жаркие руки,
что сотворили тебя.
Плачь, двуязыкая флейта, а нам созерцать, пламенея,
тайну срединного мира, немыслимый твой вертоград,
где, как синица, снуёт не избывшая веры Психея
с неба в Аид — и назад.
Может быть, всё для того, что, разлив по тяжёлым кувшинам
горькое наше вино и пресытив печалью умы,
с отзвуком собственных слов проскользнём по перстам тополиным
в вечное лето и мы.
Может быть, всё для того, что и нас поволочат однажды
к месту расстрела, туда, где уже не допишется стих,
мимо цветущих садов и нагих, пересохших от жажды
жёлтых курганов степных.
Радуйся, сердце живое, о светлом огне и о дыме,
о золотых небесах и медвяной дороге в Аид.
Падает в пыль моя песня, и кто её с песней подымет?
Падает в пыль, но звенит.
Катерина Канаки
Другие статьи в литературном дневнике:
