Ненависть

Лариса Морозова Цырлина: литературный дневник

........ какова природа... ненависти? Может быть, это невиданная, извращенная форма любви? Ровно сто лет назад Александру Блоку в его "Скифах" открылась страшная истина, после которой он замолчал до самой смерти, потеряв волю к жизни.* Что же это была за тайна? Под впечатлением от Октябрьской революции Блок понял нечто важное о любви, а именно, что она-то и есть ненависть. В этом и состоит цель революции в противостоянии с Западом:


Мы любим плоть – и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах...
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?


Конечно, мы не виновны в том, что вас раздавим, – мы здесь, в Скифии, любим вас, любим Запад. Любим вашу плоть, вкус, цвет, любим плоды вашей цивилизации: виллы, дворцы, яхты, счета в банке... Так любим, что готовы зацеловать, заобнимать, залюбить до смерти. А виноваты – вы, поскольку забыли там, на Западе, что такое настоящая любовь. Это не вздохи на скамейке и не прогулки при луне. Настоящая любовь – всегда до смерти.


Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!




* Стихотворение "Скифы" (29–30 января 1918) оказалось последним произведением Блока – более до своей смерти в 1921 году он ничего не публиковал. Вспоминает Корней Чуковский: "Передо мной сидел не Блок, а какой-то другой человек, совсем другой, даже отдаленно не похожий на Блока. Жесткий, обглоданный, с пустыми глазами, как будто паутиной покрытый". Вспоминает жена поэта Любовь Менделеева: "Вообще у него в начале болезни была страшная потребность бить и ломать: несколько стульев, посуду, в раз утром, опять-таки, он ходил по квартире в раздражении, потом вошел из передней в свою комнату, закрыл за собой дверь, и сейчас же раздались удары, и что-то шумно посыпалось. Я вошла, боясь, что себе принесет какой-нибудь вред; но он уже кончал разбивать кочергой стоявшего на шкапу Аполлона. Это битье его успокоило, и на мое восклицание удивления, не очень одобрительное, он спокойно отвечал: "А я хотел посмотреть, на сколько кусков распадется эта грязная рожа". Наконец, объясняет сам Блок незадолго до смерти: "Поэт умирает, потому что дышать ему больше нечем". Кажется, такой нервно-паралитический эффект отчасти уже был знаком русской культуре еще до того, как был химически выделен в чистом виде.


-----------
Отрывок из статьи М. Эпштейна
//www.svoboda.org/a/29108808.html



Другие статьи в литературном дневнике: