Зависть, или, как Римма Казакова

ПЫТАЛАСЬ УПРЯТАТЬ ПОЭТОВ В ПСИХУШКИ".

Газета "Литературная Россия" в №22 за 2003 г. опубликовала под рубрикой "Архивы раскрывают свои тайны" интереснейший исторический документ, сопровождённый редакционным заголовком "ЗАВИСТЬ, или, Как Римма Казакова пыталась упрятать поэтов в психушки".
http://www.stihi.ru/2011/12/17/9273
Судя по некоторым признакам, ныне иные руководители структуры СПМ обладают обострённым чувством чести и достоинства. Редакция "МЛ" сочла целесообразным опубликовать повторно фрагмент этой публикации - профилактически, а также в просветительских целях.

Полностью с упомянутым материалом можно ознакомиться в обозначенном номере "Литературной России", а также в соответствующем номере её интернет-версии: http://www.Litrossia.ru.

В СЕКРЕТАРИАТ ПРАВЛЕНИЯ
МОСКОВСКОЙ ПИСАТЕЛЬСКОЙ
ОРГАНИЗАЦИИ

от члена СП СССР
КУЗНЕЦОВОЙ
Светланы Александровны

Уважаемые товарищи!
Обращаюсь к Вам в связи с многолетней травлей меня секретарём Правления СП СССР Казаковой Р.Ф.
Мне трудно объяснить причины этой травли, но я знаю, что травит она не только меня одну, но и многих других поэтов, в особенности почему-то женщин в нашей поэзии. Во всём этом я ощущаю что-то нездоровое и страшное.

Обратиться с этим письмом в Секретариат Правления меня заставил факт использования ею служебного положения в целях травли и дискредитации меня, о котором я узнала только что и совершенно случайно.
Дело дошло до того, что она попыталась представить меня врачам поликлиники Литфонда сумасшедшей, требующей лечения в психиатрической больнице.
Этому предшествовали следующие обстоятельства.
В начале февраля 1977 года я сидела за столиком кафе ЦДЛ с работником ЦДЛ А.М.Моровой. К нам подошла Р.Ф.Казакова и, выразив мне сочувствие по поводу утраты мною матери, спросила, как я переношу своё горе. Я ответила, что смерть матери была для меня столь тяжким потрясением, что я ещё долго не смогу прийти в себя. "А знаешь, что, - сказала ласково Римма Фёдоровна, - у меня есть знакомый психотерапевт, который тебе поможет. Лекарств он почти не применяет, его лечение скорее основано на том облегчении, которое испытывает человек, обратившийся с исповедью к духовнику. Пригласи его, женщина ты не бедная, оплатить визиты сможещь. Вдруг да полегчает".
А.М. Морова поддержала идею Казаковой.

Обращаться к этому психотерапевту я не стала, хотя Римма Фёдоровна предусмотрительно дала мне его телефон. Но через два дня он позвонил мне сам и приехал ко мне домой. Побеседовав с ним, я поняла, что помочь он мне не сможет, и после двух его визитов мы расстались. Вот и всё.

Но на днях я обнаружила, что эта давняя, забытая мной история имеет своё жуткое продолжение.
Долгое время я не посещала нашу поликлинику, но в этом году, впервые за несколько лет, решила пройти диспансеризацию. При посещении невропатолога А.Э.Розенфельд в ответ на своё "жалоб у меня никаких нет" я услышала: "Но Вы же лечились в стационаре". "В каком?" - удивилась я. "А как же вот это?" - спросила невропатолог и зачитала мне из истории моей болезни запись от февраля 1977 года примерно следующего содержания: "Больная Кузнецова состоит под наблюдением психиатра Ю.П.Померанцева и нуждается в стационарном лечении". Запись сделана по звонку Р.Казаковой.

Значит, уже само знакомство этого психотерапевта со мной было специально спровоцировано Р.Ф.Казаковой для этой записи "по горячим следам". Но как такая запись, не подтверждённая никакими документами, могла появиться в моей медицинской карте? Значит, если завтра Р.Ф.Казакова позвонит в поликлинику Литфонда и сообщит, что у меня проказа, и я нуждаюсь в стационарном лепрозории, то и это будет зафиксировано врачами?

Только теперь мне до конца стала понятна фраза Р.Ф.Казаковой, которая однажды вырвалась у неё в состоянии сильного опьянения: "Пока есть я, тебя не будет". С той поры меня и вправду "нет". У меня не выходят книги, я нигде не печатаюсь (кроме "Дня поэзии"), меня полностью игнорирует Бюро пропаганды.

И вот теперь я обращаюсь к Вам, так как жизнь проходит, и мне всё же хочется узнать, навсегда ли "меня не будет".

В недавно принятой Конституции СССР законом гарантируется охрана неприкосновенности личности и достоинства каждого советского человека. А секретарь Правления СП СССР меня, советского поэта, пытается объявить сумасшедшей. И это тогда, когда на Западе наши враги говорят о том, что советских писателей якобы без всяких к тому причин помещают в психолечебницы. Поведение Р.Ф.Казаковой как секретаря СП СССР не только возмутительно, бесчеловечно, аморально, но и безответственно в политическом отношении.
Я прошу привлечь её к ответственности как одного из руководителей СП СССР и коммуниста.

Член СП СССР
КУЗНЕЦОВА Светлана Александровна
3 декабря 1980 г.

От редакции "МЛ":

Справка, подписанная секретарём Московской писательской организации РСФСР по оргвопросам В. Кобенко и содержащая краткое расследование по заявлению Светланы Кузнецовой, полностью подтверждает все изложенные ею факты. Правлением Московской писательской организации дело было отправлено в вышестоящие инстанции, где оно, по всей вероятности, благополучно было "спущено на тормозах" - несмотря на близость этой ситуации "к уголовно наказуемой" (по мнению того самого доктора Померанцева, против своей воли оказавшегося втянутым в эту историю). Впрочем, сегодня это всё детали. Сегодня непотопляемая Р.Ф. страдает обострением чести и достоинства. Возможно, повторная публикация этого документа несколько приведёт её в чувство.

Полностью с упомянутым материалом можно ознакомиться в обозначенном номере "Литературной России", а также в соответствующем номере её интернет-версии: http://www.Litrossia.ru.

Печатается по материалу эссе на странице Александры Плоховой.
http://www.stihi.ru/2011/12/17/9273

И ещё один материал, проливающий свет на причины многолетнего
запрета на печатание стихов Светланы Кузнецовой:
http://www.stihi.ru/2012/01/26/247

Из газеты Восточно-Сибирская Правда 24 апреля 1999

Представляю статью, которую посвятила газета памяти Светланы Кузнецовой в 1999 году
Александра Плохова

"Я бродяжкой могла бы пройти по Руси!"

(К юбилею поэтессы Светланы Кузнецовой)

Восточно-Сибирская Правда
Суббота, 24 апреля 1999 года 77-78(23442-23443) Архив/ Номер 23443
24 апреля 1999 г.

14 апреля нынешнего года прекрасному русскому поэту Светлане Кузнецовой исполнилось бы 65 лет. К великому сожалению, приходится говорить "исполнилось бы", потому что судьба отпустила ей довольно короткий жизненный срок. Она умерла одиннадцать лет назад, в сентябре 1988 года.

Даже находясь на больничной койке, Светлана Александровна не верила в близость смерти. Вот что писала она буквально за несколько дней до кончины: "Это кто мне велит уняться Непременно в этому году? Ведь найду я силы подняться. Любопытства ради найду". Увы, таких сил, как оказалось, уже не было.

Но остались жить ее замечательные стихи, пусть пока и мало известные широкому кругу читателей. Но это не вина автора, это скорее наша беда. Не умеем мы ценить подлинные таланты. Ну а сама Светлана Кузнецова, начинавшая свой поэтический путь в Иркутске, где и родилась, чуралась суеты, характерной для ровесников-шестидесятников: "Зареклась: никого ни о чем не проси. И сквозь долгие эти года Я бродяжкой могла бы пройти по Руси, ибо та мне светила звезда".

Она постоянно вслушивалась в себя, стараясь найти в своей душе ответы на вселенские вопросы, стремясь обрести опору в этом шатком мире.

Однако, помимо обращенного внутрь взгляда, были и иные причины ее замкнутости: "заботливо" блокируемая окололитературной и литературной плутократией, способной лишь интерпретировать чужие мотивы, Светлана горько понимала и мужественно принимала всю трагичность положения русского художника в современном мире.

Рассказывают, что однажды, простудившись, Кузнецова пошла в литфондовскую поликлинику и обнаружила в медицинской карте уже много лет существующую и не известную ей запись о шизофрении. Под страшным диагнозом было указано, что эта запись сделана по звонку секретаря Союза писателей СССР Риммы Казаковой. "Гром грянул из Средней Азии, -- вспоминает глубокий знаток и исследователь творчества нашей землячки Наталья Егорова. -- Когда-то во время одной из поездок по "хлопковкому раю" московских литераторов посетил Рашидов. На банкете меняющая свою партийность вместе с эпохами Римма Казакова заявила, что вместе с ней поднимутся все писатели и выпьют за первого секретаря стоя. Светлана Кузнецова, знающая, что перед ней сидит преступник, громко и ясно, прямо при властительном госте ответила, что ни вставать, ни пить за Рашидова не будет. За такие слова в брежневские времена приходилось платить дорого..."

Нет, перо у нее никто не отнял, но дороги в издательства и периодическую печать для поэта оказались закрыты. Первый полновесный том ее произведений -- "Избранное" увидел свет только спустя два года после смерти автора. Причем вышел он с приличным даже для той поры тиражом в 19 тысяч экземпляров. Но и сейчас вы напрасно будете искать эту книгу в иркутском "Букинисте", где можно, кажется, купить все, -- никто не спешит расставаться со стихами Кузнецовой. Значит, их читают, значит, помнят и чтут.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 29.01.2012. Зависть, или, как Римма Казакова
• 13.01.2012. Убили поэта Виталия Калашникова
• 11.01.2012. Любите поэтов, пока они живы