Глава 6. Продолжение

Рассказ Белки, очень романтичный и пафосный.
   Мой первый взгляд на этот мир. Я открыла глаза. Сияло солнце сквозь кружевную занавеску. Пахло хвоей из открытого окна. Я почувствовала на своем носике каплю росы и время. Время показывало середину 19 века. Ах, говорю, эти вешние воды, они такие мягкие и в тоже время назойливые.
--- Точно! Я назову эту повесть «Вешние воды», --- воскликнул приятный баритон. Это же он, подумала я. Необыкновенный Иван Тургенев. Я знала его. Всегда знала, подумала я. Странно, я знала его ещё до 19 века. Но где? Потом гусиное перо снова склонилось надо мной, и капля росы упала на мой хвостик. Потом было то, се. Потом я ещё зайцев спасала вместе с Мазаем. Ведь Некрасов наш с Ванечкой друг. Жаль, что всё-таки не капли росы были на мне, а чернило. Это мне потом зайцы сказали во время этого самого, ну когда воды вешние разливаются в березняке за углом. А! Половодье. Ничего, говорю, я Ванечка, ваша навеки. Но эту редакцию «Отцы и дети» --- увольте! Открываем 174 стр. III тома Собрания сочинений в двенадцати томах 1976 г. Зачем сообщать, что у этой княгини Р. был сын, я спрашиваю?! После  Бадена, в месяц прекрасного «последнего огня» у княгини Р. родился сын.  Он в Бадене, а я в этой серой деревне, с Моим писателем. Я категорически против того, чтобы сообщать миру о сыне Ржевской! Ишь ты, вздумал раскрывать страшную тайну. Он согласился с моей цензурой. И вычеркнул  все же Вашего прадедушку, ну то есть сына этой самой загадочной с невероятными глазами княгини Р! О детях княгини Р. ни слова в романе «Отцы и дети»! И потом, говорю, колечко со сфинксом досталось княгине, не посылала она кольцо обратно Павлу Кирсанову. Здесь мы спорили с моим подопечным. Нет, говорю, не пиши, тыкая лапой в рукопись, не пиши, что княгиня Р. вернула кольцо. Это же вранье! Кольцо со сфинксом осталось у княгини, и перешло ейному сыну. Но тут мой Ванечка упёрся. Нахмурился. Нет, говорит, не мучай мою музу, не стану я идти на уступки, и в романе верну кольцо несчастному любовнику. Хоть в романе оставлю ему память, умолял меня Иван, свет Сергеевич. Буквально купил моё мнение.  Ну что делать? Мне тоже нужно было как-то жить, шкурку вот, она провела лапой по блестящему хвосту, шкурку сохранять в чистоте, красоте лепой и вдохновенной. Косвенно я согласилась. 35-процентные сливки и чистый туркестанский миндаль --- полное обеспечение меня, как вечной музы, ах, размягчили моё литературное чувствительное сердце.
--- Кстати, где кольцо, девочки?! ---строго отчеканила Белка, засуетилась, стала бегать по серванту, заглядывать в золочёный сервиз, в каждую чашку.
--- Кольцо? Со сфинксом? --- Лариса растерянно посмотрела на Агату --- Софико год или два назад нашла среди новогодних игрушек, в конфетти и всяком хламе какое-то тяжёлое, серебряное ( по словам Софико чугунное и не представляющее ценности) кольцо и…
    Лариса дрожащими руками набрала номер Софико по мобильному.
--- Маман, эту гайку я ношу уже третий год, не снимая. Ты не самая внимательная и любящая мать. --- В трубке послышались гудки. Софико не любила лишних разглагольствований.
Белка уже резвилась в руках у Агаты и уверяла её, что такой экзальтированной и жестокой к мужчинам, как её прапра- бабка Ржевская, она не была. Что Агаточка хоть и творческая и стихостремительная, однако мучать ради своего властолюбия она никого не будет. И она, белка, наблюдала за «моими девочками Ларочкой и Агаточкой», сделав утешительный вывод: они не такие.