Что с эпохою

                Я - сын твой, а не пасынок, о Русь,
          хотя рождён был матерью еврейской.
 
                Александр СОБОЛЕВ,
                автор «Бухенвальдского набата».

Трясина. Не видать ни зги.
Орущего о помощи, не жалко.
Тут коммунизмом пудрили мозги,
И вот карманы чистят коммуналкой.

Повсюду гарь желаний и надежд,
Окаменевшие коварные сердца
Мажоров, выскочек, невежд,
А человечность без лица.
 
Есть у Великого Народа,
Как и у Солнца, горе-пятна.
Плодит ничтожества Природа,
Раскрученных, порою, непоятно.

Они всегда в ажуре, при деньгах,
Наградами их общество балует,
Кормушку потерять, их страх,
Всё остальное - не волнует.

Поправ достоинства основы,
Богатство загребают как кроты.
Пентхауз. Вилла. «Бентли» новый,
Роскошество, их безутешные мечты.

Нас очарует иногда девичья красота,
Но если без души она, без сердца,
Всё блекнет. Глушит преснота,
Где нету соли, трав и перца.

Но что народу до красоток?
Пусть изгОляются они, смеясь,
Невольницы крутейших шмоток,
Достоинство и честь роняют в грязь.

И мужики, рабы-искатели мильёнов,
Прилизанные кремом после душа.
К ним руки тянут исступлённо,
Да только зря. Они бездушье.

Свой номер телефона личный
Не выдаст вам никто. Он служит
Для жизни собственной приличной,
Для жены, следить за блудным мужем.

Нет времени у них с тобой возиться,
Минутки не найдут, как ни проси,
Ты должен принимать, тупица,
Бездушевременье всея Руси.

Проблем твоих не разрешат,
Поддержкой в деле не помогут.
Крутой бесчеловечностью грешат,
Те, кто себе соломой устелил дорогу.

Русь-тройка, куда же ты принеслась?
В веках твой путь великий не забыт.
Знай, прыткая, бесчинствует у нас
Сердечной недостаточности быт.

Безрезультатно средства я искал
Для моих «Сказаний» в год семьи,
Двенадцать писем дурень разослал,
Молчание. Напрасны унижения мои.

Забыв про стыд, мук совести не зная,
Иезуитски до творческих доводят мук,
Мои все книжки изничтожив, не читая.
Я пасынок Петровской Академии Наук.

Назойливых ток-шою маета сплошная,
В которой смысла чуть да капля толка.
Резвится молодёжь свободная, крутая,
Грызут друг друга словно злые волки.

Богатым «денди»,  дамам полусвета,
Ежевечерне телевизор делает пиар.
Их нравы так легки в эфире этом,
Я жду, когда подставят писсуар,
Предупреждая, как в Париже:
«Остынь! Шагни поближе!».

А мне так горько, Тройка-Русь,
Что ты не стала для меня добрее.
Я лишний для тебя. Пойду, напьюсь.
Губителен бывает трезвый ум в еврее.

Но где приобрести испытанного зелья,
Чтобы приятно наступила трезвость,
Принять безвременье с похмелья,
И полюбить бездушья мерзость.

23.11.19,  29.02.2020 г.г.