Моё непокорное солнце. В тихом омуте

Тима

Я смотрел в его шокированные глаза, не моргая, с болью отсчитывая каждую секунду его молчания, но продолжал вглядываться в его омуты, стараясь отыскать в них разгадку.

Неожиданно он обхватил моё лицо руками и завладел моими губами. Его поцелуи также прекрасны, как и признание в ответных чувствах; и будь я проклят, если не покажу, насколько приподнятым стало моё настроение. Я толкнул свой язык ему в рот, пробуя его на вкус, смакуя. Соприкоснувшись языками, мы стали двигать ими в медленном танце, извлекая друг из друга чувственные стоны. Мой член уже плотно прилегал к его горячему паху, и я снова занервничал. Неожиданно для нас обоих я отодвинулся, вызвав тем самым разочарованный стон Михаила.

Я облизывал его плечо, медленно проникая в него сзади. Уже трижды мы занимались любовью сегодня вечером, а значит, пришла очередь трахнуть его как следует.

Иногда я отрывался от его кожи и поглядывал на нас в отражении зеркала. Его глаза закрыты, он тихо постанывал от каждого толчка, локтями упираясь в мраморную столешницу раковины.

- Зай, посмотри на меня, - прохрипел я ему в ухо и крутанул бёдрами. Он тут же открыл глаза, и наши взгляды нашли друг друга в зеркале перед нами. Я сжал его сосок, и он громко простонал. Мой малыш любит грубость, ухмыльнулся я в удовлетворении.

Чёрт, он такой возбуждённый!

Он толкался бёдрами навстречу каждому моему толчку, это заставляло меня трахать его с большей жесткостью. Я продолжал смотреть на него, загипнотизированный его реакцией.

Оторвавшись от созерцания, я перешёл на его шею. Мой оргазм уже на подходе, мне нужно что-то, поэтому я укусил его, отчего он тут же вскрикнул, и оргазм прошёлся судорогой по его телу.

Чёрт! Такие воспоминания совершенно не помогают в моей ситуации с эрекцией! Я пошёл в ванную, чтобы позаботиться о твердеющем на глазах члене и не поддаться искушению взять его сонным.

Михаил

Он глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Я тут же обнял его за талию, прижавшись к его груди. Пальцами я выводил круги на его спине, пытался настроить его на нужную волну. Мои руки уже проползли под его рубашку, жар его тела сводил с ума.

- Малыш, тебе лучше прекратить это, я могу опоздать на работу – прошептал он с болью. Я отвернулся от него и, вытащив пульт от проигрывателя, нажал на пуск. Сделав ещё пару шагов назад, чтобы он мог видеть картинку целиком, я позволил боксёрам сползти с бёдер и упасть у моих ног, когда заиграла знакомая песня Nine Inch Nails.

Насилую тебя я, тебя я оскорбляю,
В тебя я проникаю, твою жизнь усложняю

На мне не осталось больше одежды и мой член стал подрыгивать в такт музыке, который, я уверен, он оценит. Слова песни заводили меня, но пришлось сосредоточиться на главной цели, поэтому я принялся танцевать. Медленно повернулся к Тиме, и, к моему удовлетворению, его глаза уже заволокла пелена страсти, а зрачки расширились.

Чувственно качнул бёдрами, именно так, как научился ещё во время уроков по экзотическим танцам с моим школьным руководителем. Пробежав рукой по бедру, вверх к животу, а затем к груди, я начал двигаться, как бывалый стриптизёр в ночном клубе. Улыбнувшись ему, я услышал его тихий рык. Не спеша, я спустил руки к своему разгорячённому члену, утопая в сексуальном бите припева. Как только я справился с задачей, начал незамысловатые движения по всей длине своего желания, не забывая работать с шарами. Я посмотрел на него: его взгляд оказался прикованным к моей груди. Я дотронулся до чувствительной кожи обнажённых сосков, продвигая руки вверх по шее, в волосы, не прекращая движения бёдер.

Спаси! В тебе очищаюсь.
Помоги мне! Я чувствую твой аромат,
Спаси! С тобой я совершенен,
Спаси! Дай другим мне стать.

Он подошёл ко мне слишком быстро. Просто приблизился и замер, поэтому я придвинулся к нему вплотную и продолжил свой танец, ощущая ягодицами всю силу его возбуждения. Руки запутались в его волосах, а тело двигалось вдоль его.

Я хочу трахнуть тебя, как животное,
Я хочу чувствовать тебя изнутри,
Я хочу трахнуть тебя, как животное,
Вся моя сущность порочна,
Ты приближаешь меня к Богу.

Я обхватил руками его шею и лизнул губы. Он зашипел и попытался накинуться на мои губы с поцелуем, но я увернулся и прошагал в середину комнаты, танцуя в такт музыке. Пальцем я скользнул под ягодичные мышцы и игриво на него взглянул. Он сжимал руки, дыхание частое и поверхностное, что самый лучший свидетель того, что моё соблазнение работает. Отлично.

Я продолжил танцевать, поднимая руки то вверх к волосам, ритмично лаская, то снова вниз. Когда я собрался ввести в себя пальцы, его руки накрыли мои бёдра. Он развернул меня к себе лицом и обрушил поцелуй на мои губы. Руками я обхватил его шею и продолжал отвечать ему с неистовством. Я чувствовал вкус сигарет и алкоголя на его языке, пока Тимка продолжил завоёвывать мои губы. Он опустил меня на тахту и последовал за мной. Его нападения на мой рот подкреплялись толчками бёдер, отчего эрекция тёрлась о мой подрагивающий живот. Мой член и яйца давно пропитались возбуждением, его губы вместе с сумасшедшей сексуальной песней сделали своё дело.

- Чёрт, малыш, я не могу больше ждать,- прохрипел он. Быстро начав стимулировать мою длину, он уделил внимание и яичкам. Он сжимал и откручивал, комкал и сдёргивал, разрывал и качал: это действие заставило моё тело запылать. Кто мог предположить, что я такой извращенец? Отложив мою плоть, он быстро расстегнул ремень и молнию на штанах. – Я хочу оттрахать тебя сейчас же!

Он лёг на меня сверху, а подсознание начало молиться, чтобы кусок дерева под нами не развалился в самый неподходящий момент. Я вскрикнул от силы его проникновения и того удовольствия, что вмиг затопило моё тело.

Он, словно помешанный, входил в меня с сумасшедшей скоростью. Ногами я обхватил его бёдра, и пятки тут же впились в его кожу. Руками я обхватил край тахты над головой, чтобы удержать равновесие. Он входил в меня так же грубо, как говорилось в песне!

- Другие не получат тебя! – прошипел он, продолжая толчки. Быстрее и глубже. – Никто не получит! Ты мой! Слышал меня, мой!

Его злость служила настоящим топливом для сумасшедшего секса, которым я наслаждался всей душой. Мои стоны переросли в крики, когда я с силой кончил.
Только он не остановился. Его бёдра вращались и вбивались в меня, член достигал немыслимых точек, которые сводили меня с ума. Следующий оргазм подступал всё ближе, отчего я сжал трясущиеся ноги вокруг него ещё сильнее, пропуская его всё глубже в себя.

- Скажи это! – прошептал он мне в ухо, покусывая кожу. – Скажи, что ты мой!

Я лишь простонал, потому что это единственный звук, на который был способен. Но Тимоху не устроил такой ответ, поэтому он вышел из меня, продолжая дразнить мой вход головкой члена.

- Я не дам тебе кончить, если не скажешь!

- Я, чёрт возьми, твой! Весь твой! – выкрикнул я, и он тут же вновь проник в меня. – Навсегда!

Он соединил наши губы в крепком поцелуе, слегка оттягивая мою нижнюю губу зубами и покусывая до тех пор, пока я не ощутил солоноватый привкус на языке. Его язык проникал в мой рот, имитировал те действия, что совершала нижняя половина его тела со мной.

Его сильные толчки подвели нас к оргазму, повлекшему за собой грязные ругательства, пока удовольствие ещё омывало наши разгорячённые тела. Я упал на спину, а он лёг сверху, и вместе мы пытались вернуться с высот оргазма. Но как только он догадался, что с лёгкостью может меня раздавить своим весом, тут же приподнялся и прихватил меня с собой. Он всё ещё не вышел из меня, поэтому подойдя к ближайшему дивану, он уселся, и я тут же обхватил его своими ногами. Уткнувшись лицом в изгиб его шеи, я лениво водил по влажной коже языком.

- Это было горячо, – сказал он мне. – Где ты научился так танцевать?

Я захихикал и неспешно принялся расстёгивать пуговицу за пуговицей на его рубашке, чтобы получить доступ к его груди. Где-то на заднем плане до нас доносилась всё та же песня, потому что я поставил её на повтор.

Какая бывает боль?
Тебе не бывает больно?
И ты кричишь: "Хватит, довольно!
Я выбрал чужую роль".

Боль бьёт тебя прямо в грудь,
Она может рвать на части.
И ты не познаешь счастья,
Свернув на извилистый путь.

Боль словно сильнейший яд,
Она не убьёт мгновенно,
Ты таешь, как снег, постепенно.
И вряд ли вернёшься назад.

Боль может свести с ума,
Теряешь остатки воли,
Кричишь от мучительной боли.
Такая за жизнь цена.

Боль бьётся в твоих висках,
Она тебя частью стала,
Душа воевать устала,
И боль - это слёзы в глазах.

У каждого боль своя,
Тебе тоже было больно.
И ты замечаешь невольно,
Что боль - это часть тебя.

И в сердце, таком, как лёд,
Нет места для чувств и света,
Ты плачешь, но нет ответа.
И боль уж в тебе живёт.