Ten Black Roses. Epilogue of inevitability

- Сегодня беглецы Валерий и Исмаэль Русик были задержаны полицией. Но эта встреча закончилась катастрофой. Исмаэль Русик скончался из-за тридцати трёх пулевых ранений, после попытки выстрелить в полицейских, и, как сообщается, его брат, Валерий Русик, покончил с собой сразу после этого. Пан Ковальски, есть ли у вас какие-то мысли по этому поводу, ведь вы встречались с ними лично...

Эмжи Ковальски перебил её:
- Я считаю, что никогда ранее не видел более ужасной судебной ошибки.

- Простите?

Он сделал глубокий вдох. – Есть двое несовершеннолетних ребят, сбегающих от жестокого отца и отправляющиеся в путь, сулящий им только неприятности. Я могу сказать, даже пробыв с ними всего несколько часов, я заметил, что они разделяют особую связь. Связь, которая превзошла простое увлечение или даже любовь. Я никогда не видел, и уверен, что и не увижу, двух человек столь подходящих друг другу. И что сделала полиция? Они выстрелили в ребёнка, что собирался по их указанию выйти из машины, и как обычно прикрылись американским народом.

- Но, пан Ковальски, он собирался стрелять в полицейских!

- И откуда вы это знаете? Потому что он просто держал в руке пистолет, даже не подняв его на офицеров? Два человека погибли вчера вечером из-за рвения Департамента полиции сеять смерть.

Ведущая, не ожидая такого поворота событий, быстро сменила тему и повернулась к камере, чтобы продолжить: - И это всё на сегодняшний день! Увидимся завтра в шесть вечера!

Камеры выключились, ведущая быстро ушла. Эмжи Ковальски, погружённый в свои мысли, вышел из студии.

Неужели, это, правда, произошло? Неужели эти двое детей мертвы?

Эмжи Ковальски сел в такси с огромной тяжестью на душе. Этот случай глубоко тронул его. Он вспомнил своего отца, ужасного и нетерпимого. Он вспомнил отчаяние, которое чувствовал большую часть своего детства, стараясь выжить в жизни, которая стремилась уничтожить его человечность. Он вспомнил избиение. Он вспомнил безнадёжность. Он вспомнил ощущение неопределённости, ведь отец ненавидел его.

Как люди могли не понять отчаяния этих двух детей? Как они могли ожесточить свои сердца к детям, которые так отчаянно желали любви? Мир был полон боли, агонии и они увековечены в похожих на это событиях.

Он вспомнил уверенный голос ведущей, которая осудила двоих детей, называя их беглецами по национальному телевидению.

В пустом доме он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо. Его девушка оставила сообщение на автоответчике, но он решил перезвонить позже. Луна ярко светила в эту ночь, освещая любовью жителей Земли. Эмжи Ковальски подошёл к заднему крыльцу, глядя на луну, которая могла бы подарить огромное количество возможностей для счастливой жизни.

Возможностей, которые никогда не получат двое одиноких, испуганных детей из Псковской области, погибших в стране мечты - Соединённых Штатах Америки.

Я обниму тебя усталого,
Стряхну с пальто изморось талую,
К губам прижму лишь розу алую.
Целуя...

Моё проклятие и пророчество,
Мой раб и высочество,
Мой целый мир и одиночество,
Люблю я.

Достоин знаю я презрения,
За то, что спутал правду с тенью я,
Позволил одолеть сомнениям,
Без крови...

За то, что бил мечты хрустальные
И говорил слова прощальные,
И клятвы нарушал сакральные,
Виновен.

Прими мой страх и поклонение,
Моё неведение, прозрение,
Мой гнев и ярость – сожаление,
Скучаю...

Скажи такому недалёкому,
Ранимому, и с тем – жестокому,
Пусть не словами, даже, строками,
Прощаю.