дожди безысходности

"я стал тем, кто я есть, благодаря делу, которое сделал сам".

бесконечно спокойные глаза Жрицы Смерти - в них вся история мира.

смыслы, надрезанные катастрофой, просачиваются песком секунд.
я ловлю их в решето оставленности и отпускаю на волю интерпретаций.

что теперь делать, если пепел в крови?

если крышу уже не починить, и дожди безысходности заливают колизей разума?

ширится, ширится поле паники,
бегут, бегут по нему кони страха.

раз, два, три - стабильность, гори!

елочками, палочками, треугольничками, квадратиками.
кругами по воде, воронками убийств.
это жертвоприношение лучших ради худших.
неравноценный обмен.
некуда бежать, кроме как внутрь?
внешние стены в момент станут гробом.
ловушка власти ковыряется в зубах скуки, думает, кого ещё бы убить:тебя, его, них?
это даже не кровожадность, это скука бетоннолицых:они мертвы, им приятно сделать больше мёртвых вокруг.
их раздражает живость живых.
радость, признаки веселья :это зависть.
пустые оболочки, марионетки иных, правят миром так называемой объективности.
миром объектов?
мы - объекты?

все сидят по разным кострам. у одного - фантазии о просветлении, у второго - о философии смерти, у третьего - гедонизм посленасхотьпотопа.
мир трещит по швам опасней, чем раньше.
война - второй всадник апокалипсиса - набирает силу и скорость. огонь просит еды - всё больше, всё чаще.
сладенькие конфетки перемирия расплавились и растеклись по губам.
ядом.