Воссоединение садиста и мазохиста

Он подполз к тому месту, где я сидел на траве, и остался на четвереньках, медленно целуя мои губы, в то время как ладони легли ему на лицо. Я целовал его так, словно с того момента когда я в последний раз испытывал нечто столь же мягкое и прекрасное прошли годы. Именно так я себя и чувствовал.
Я подтянул его руками и положил на землю, так что теперь он лежал на спине прямо подо мной.

Его тёмные волосы на фоне изумрудного покрывала земли смотрелись просто невероятно. Его кожа, цвета слоновой кости... проклятье.
Я держал его руку в своей и наши пальцы сплели ладони в одно целое. Он улыбнулся мне, но очевидно хотел знать, что у меня на уме.
Не произнося ни слова я поцеловал одну его руку и завёл за голову прижимая к земле, а пальчиками второй руки так же медленно задирал майку оголяя пресс, и наконец, являя свету подкаченную грудь. Он немного приподнялся и стал вертеть головой по сторонам, желая убедиться, не смотрит ли кто-нибудь на нас.

- Шшш... шшш... Дитрих Грей, - я взял его за подбородок и обратил взор ко мне, - не смей так делать. Не отводи своих глаз от меня. Никто на нас не смотрит. Вокруг никого нет. А даже если бы и были, то что? Расслабься... наслаждайся.
Я провёл пальчиками по его подбородку, так нежно, словно это был ценнейших и тончайший хрусталь, спускаясь вниз к его шее... его телу... и его пальцы ослабли, и он поднял вторую свою руку за голову, закрывая глаза, пока я так же расслабляюще массировал его лицо.

- Вот именно... просто чувствуй меня, - шёпотом сказал я, - чувствуй дыхание на своей коже... лёгкие поцелуи, как делаю только я...

Всё ещё действуя очень медленно, я поднял его майку, перемещая её от груди к лицу и дальше до запястий... и его глаза открылись заинтересованные, любопытно взирающие на меня, а губы... немного улыбались... нервозно, но увлечённо.

- Почувствуй влажную траву своей спиной, - я улыбался, обожая выражение его недоумения и любопытства одновременно. – Это так... естественно... прохладно и влажно... ничего неправильного... ничего.

Долгое сладкое томительное время открывал взору прекрасное тело, срывая с губ приглушённое дыхание и маленькую дрожь по коже.

- Всё в порядке, - заверил его я, пробегаясь пальчиками по отлично накаченной мужской груди... затем по сосочкам... так же легко и деликатно, как если бы она могла треснуть от резкого и неумелого обращения... я хотел, чтобы мои пальцы были так же нежны, как морской бриз.

- Просто лёжа здесь... почувствуй насколько хорошо, - я шептал, превращая и голос свой в ветер, нежный и едва заметный. – Ты – такой красивый... ты сливаешься со всем... с этими прекрасными вечными... воздухом... землёй... водой... солнцем.

Я всё ещё не целовал его и не спешил обладать грубо и быстро, поклоняясь каждому дюйму... каждой мышце... каждому изгибу. Я снова и снова делал собственные фото в памяти... его неистовой, прекрасной груди... возбудившихся под моими пальцами сосков... и кубиков пресса, которые они обрисовывали снова и снова.
Он издал приглушённый стон, но его глаза были прикованы к моим, точно как я просил. Отлично студент Дитрих.

- Почувствуй, как солнце целует твою плоть... - я наклонился и осторожно поцеловал тёплую кожу груди, снова слыша его стоны и учащённое дыхание.

Пальцами я нежно пробежался вниз по его телу, медленно подцепив и стянув вниз шорты. Я ожидал его напряжения и сопротивления, но этого не последовало.
Вместе с шортами я снял и его боксёры, но его глаза всё так же неотступно смотрели в мои, и только пальцы впились в плечи чуть сильнее прежнего, но позже опять расслабились. Я знал, что для него это значило очень много, позволить мне раздеть себя вот так, но никакой внутренней борьбы я не видел. Он доверял мне... полностью.

- Ааах..., - выдохнул он, когда я придавил его попку ещё ниже к земле, позволяя солнцу искриться в месте между его ног.

- Очень хорошо, Грей... - я использовал свой низкий голос. – Отдыхай... насладись этим... некоторые люди никогда не могут почувствовать насколько это замечательно... но ты – слишком живой, чтобы не познать таких ощущений.

Я гладил ему ноги, которые лежали прямо передо мной. Я ещё не пытался раздвинуть их... я хотел, чтобы он полежал здесь, со мной... и впитывал это, упивался всеми чувствами, каждой своей клеточкой, сполна... Я наклонил голову и с улыбкой заметил, что его глаза открыты, но никакой напряжённости... удивительно прекрасно.

- Я очень люблю тебя... - прошептал я. – Ты слишком красив, чтобы быть реальным. Ты похож на Бога... Бога Травы...

Я ухмыльнулся собственным словам, и он издал сдавленный смешок. В нескольких дюймах от нас мне удалось сорвать василёк, и я начал ритуал поклонения собственной религии... своему Богу.
Сначала я прикасался лепестками к его лицу, затем V-образно прошёлся по телу до пупка и вверх. Он улыбался, и я пощекотал его прелестный носик, чуть-чуть вертя цветком в руках. Он стал морщить его, и я снова рассмеялся.
Затем, я прикоснулся лепестками к его губам. Они немного приоткрылись, и он снова пристально смотрел прямо мне в глаза.
Боже, как красиво! Щёлк. Мой навсегда. И только мой.
Опуская ниже бутон, я позволил ему ласкать его подбородок, выводя на нём замысловатые круги.

- Чувствуешь, как трава щекочет пальчики на твоих ногах? – спросил я, а он кивнул и снова закрыл глаза. - Хорошо, - восхищённо ответил я, проводя васильком ниже, по его длинной мускулистой шее... ниже, к груди...
Молча, я дотронулся цветком до его сосков, обводя каждый по очереди, после чего целуя. Он тихо постанывал, а его глаза то открывались, то снова закрывались, и каждый раз в них было больше страсти, чем раньше. Но мне хотелось удостовериться, что цветок прикасался к каждому дюйму его тела. Я и сам был словно василёк, потому что сейчас неистово мечтал о возможности прикоснуться к чему-то столь же уникальному и изящному как он. Этот василёк был просто счастливцем.

- Валер... - шепнул он, снова открывая глаза.

Ему не нужно было говорить мне, чтобы я всё понял. И мне оставалось надеяться лишь на то, что он не будет вновь извиняться за наличие шрамов им же оставленных, когда я снял рубашку, но Грей улыбался так, словно я был самым красивым мужчиной, которого он когда-либо видел.
Ему всегда удавалось заставить меня чувствовать себя именно так. И я не знаю, когда именно в его взгляде появилось это восхищение.
Я встал на ноги и не оглядываясь расстегнул молнию и снял джинсы вместе с нижним бельём, после чего встал на колени, почувствовав мокрую траву обнажённой кожей.

- Валер, я люблю тебя... я очень тебя люблю... - он сжал моё лицо своими ладонями и страстно, неистово поцеловал меня, так, что я никогда не забуду отчаяние этого момента. За свою жизнь я познал много разных поцелуев, но таких – никогда.

Я старался следовать за его губами, но он был таким увлечённым, что мне пришлось немного захныкать, чтобы этот горячий ротик остановился.

- Прости, - выдохнул он, между короткими поцелуйчиками, - я сделал тебе больно? Это было слишком грубо?

- Нет, Грей, никогда... - я пытался остановить поток его слов. – Ты никогда не причинял мне боли, сделай всё настолько грубо и жёстко насколько хочешь, я люблю твои прикосновения... обожаю...

С этими словами он впился своими пальцами мне в спину и потянул на себя, мои ноги оказались между его ног, а руки локтями упирались в землю, и так я мог не наваливаться на Грея всем весом.
Мне нравилось, что на моей коже оставались его отметины, и он иногда позволял себе отшлёпать мне. Так он оставлял на мне свои собственные метки, взамен старым и болезненным.

- Да... Грей... дааа... о, Боже... - мой голос срывался, потому что он поцеловал меня ещё глубже и безрассуднее.

- Я хочу тебя сейчас... - выдохнул он между поцелуями, - немедленно!
Мой маленький котёнок – тигр!

- Да, Грей, - улыбнулся я, в душе надеясь, что он не будет сердиться за то, что я говорил с ним, как раб.

Я – его раб... навсегда... и это не имеет никакого отношения к тем двадцати шрамам на моём теле, запечатлённым им во время нашей последней игры. Я больше не принадлежу даже Исмаэлю... не по-настоящему... только Грей... отныне и навсегда... даже когда не смогу быть с ним.

И, спасибо Боже, я взял с собой презервативы. Я всегда брал их с собой и один оказался на мне уже через две секунды.
Теперь я был внутри него, а мой рот безудержно прикасался к нему... мой язык позволял ему доминировать, пробовать, посасывать и увлажнять, пока я продолжал всё ещё очень медленно двигаться в нём... входить... выходить... входить... выходить.
Это было даже лучше, чем старые добрые игры, которые я так любил... и здесь, в центре самой природы, это казалось соответственным... правильным... естественным и хорошим... чистым.

- Грей... - выдохнул я, потому что прямо сейчас занимаясь с ним любовью, я чувствовал как травинки щекочут мою кожу. – Грей... это так удивительно... - Его ротик принял мои слова и заставил меня замолчать.

Он поднял свои ноги и захватил меня ими в плотное кольцо, а я изо всех сил пытался двигаться ещё медленнее, стараясь не сделать одну маленькую глупость и не разрушить этот прекрасный мыльный пузырь... этот мирок... такое прекрасное неведомое мне ранее место... да и разве раньше мне кто-либо мог позволить бывать здесь?

Я открыл свой рот и почувствовал как он пососал мою нижнюю губу, немного простонал, после начал понемногу набирать темп... я дразнил его своим языком, облизывал губы и отступал, когда он хотел большего. Нам было весело, даже несмотря на то, что мы трахались, потому что для меня это тоже было впервые.
Даже десять полицейских, приближающихся к нам прямо сейчас не остановили бы меня. Они могли бы просто подождать... или стрелять мне в задницу, но я не остановлюсь, пока не буду готов... не в этот раз.

- Валерка... - захныкал он, проводя пальчиками по спине. – Трахни меня... так как мне нравиться... трахни меня жёстко...

Всё прочь. Валера собирается жёстко трахнуть своего Грея.
Несдержанно, я немедленно снова вошёл в него, согнул свою левую ногу и одно его колено, чтобы иметь более глубокий доступ. От моего напора он вскрикивал. Его глаза сверкали, провоцируя меня на продолжение и я продолжал, прикусив свою нижнюю губу до боли, теперь снова входя в него мучительно медленно.
Я кричал его имя и наши крики сливались воедино, а сами мы были подобны диким животным.

Мы вспотели и в конце закричали так громко, что птицы со стоящего рядом с нами дуба улетели прочь, когда мы вместе достигли оргазма.

Случаются в жизни такие моменты,
Когда ощущаешь в душе пустоту,
Когда твоё прошлое кажется бледным,
Реальность проносится, как на лету.

И словно страдания были напрасны,
И слёзы твои не нужны никому.
И видишь во сне ты отчётливо, ясно
Всё, что потерял и не можешь вернуть.

И счастье так близко, и хочется верить,
И жить, и любить, и не быть начеку;
Не ждать, не бороться, не быть под прицелом,
И не просыпаться в холодном поту.

Ты спишь и так сладко, что страшно проснуться
И снова попасть в этот проклятый мир.
Ты рад бы остаться, но должен вернуться:
Ты нужен им здесь, и дай Бог тебе сил!

Ты отдал им всё, ты продал свою душу,
Ты жил ради них и готов умереть.
Ну и к Дьяволу сон! Мы ещё повоюем –
Ты нужен им здесь, и ты должен успеть.

И ты победишь: ты достоин победы.
Ты дорого платишь за эту войну.
Ты выживешь. Снова – я знаю об этом.
Ты выиграешь: целая жизнь на кону.