Тайные связи-3

- Милантий, притормози возле той площадки, - попросил я водителя, опустив между нами перегородку.

Мужчина ничего не ответил, но я заметил, что лимузин замедляется, уходит правее и в итоге останавливается возле тротуара. Я нажал кнопку на ручке дверцы, и тонированное до непроглядности стекло лениво поползло вниз, впуская в салон машины свежий весенний воздух и яркий солнечный свет. Прищурившись, я достал из кармана пиджака солнцезащитные очки и быстро надел их. Вот теперь можно спокойно рассмотреть всё. На площадке был всего один паренёк. Невысокого роста, тощий, в широких джинсах и бесформенной толстовке, болтавшейся на худеньких плечиках. Просторный капюшон скрывал от меня лицо мальчишки. Может, потому мне на мгновение показалось, что я вдруг вернулся на двадцать лет назад и теперь наблюдал за собой со стороны.

- Русик, ты разве не знал, что педики не интересуются спортом? – Голос из моего прошлого вызвал приступ панической дрожи во всём теле, и я инстинктивно сжался в тугой комок, втянув голову в плечи, и зажмурился. Но картинки случившегося много лет назад уже ворвались ураганом в мою память.

Я дёрнулся, будто вновь ощутил сильный толчок в спину, от которого не устоял на ногах и упал на колени, стесав кожу. Тогда я не видел, кто именно меня толкнул, но знал, что это был он, грёбаный некоронованный принц Питера.

- Что с тобой, Русик? Не можешь выдержать даже такого слабого удара? – Надменный голос врезался в меня острым ножом, унижая, давая понять, что я – полное ничтожество, не заслуживающее права на существование. – Ах да, ты же не мужик! – Презрительный смех подростков, окруживших меня, накрывал волной ненависти и пренебрежения.

А я просто сидел на коленях, не смея даже поднять глаза. Мой растерянный взгляд блуждал по ногам мальчишек, которые взяли меня в плотное кольцо.

- Ну же, Русик, поднимайся, - бросил он, протянув мне руку. – Брось, парень, извини. Ну подумаешь, пошутили немного.

Внезапная перемена в голосе заставила меня поднять голову и посмотреть на него. На губах играла дружелюбная улыбка, совершенно обезоруживающая, пробивающая стену, за которой я привык прятаться. И я опять поверил. Просто взялся за протянутую мне руку, а когда начал подниматься, его прохладная ладонь вдруг выскользнула из моих пальцев, я потерял равновесие и опять оказался на земле, даже не успев привстать.

- Фу, какая мерзость! – брезгливо выплюнул он. – Надеюсь, ты мыл руки после утренней дрочки, Русик?!

Злость на себя от собственного бессилия охватила меня с головы до ног. Я глотал рвущиеся наружу слёзы, лишь бы не показать свою слабость. А они продолжали ржать, окружив меня, выкрикивая гадости в мой адрес до тех пор, пока я не поднялся на ноги и не бросился бежать. Остановился я, лишь когда вбежал в дом и, захлопнув дверь, прислонился к ней спиной. Обхватив голову руками, я сполз вниз и уселся на пол. Как же я тогда ненавидел их! Иногда мне казалось, что я готов порвать этих придурков. Только бы встретить их не толпой, а поодиночке.

Сняв солнцезащитные очки, я потёр большим и указательным пальцами переносицу и несколько раз моргнул, прогоняя непрошенные видения. Долгие годы я старался избавиться от своего прошлого, и вот когда мне уже показалось, что для меня всё кончено, забыто и похоронено, воспоминания накатили с новой силой.

Я бросил мимолётный взгляд на мальчишку, гонявшего мяч по баскетбольной площадке, и уже нажал кнопку, чтобы поднять стекло, но в этот момент капюшон толстовки слетел с головы подростка, и копна смоленых волос рассыпалась по плечам игрока. Я уставился на ребёнка и с удивлением отметил, что это девчонка. Когда она повернулась, и мне удалось увидеть её лицо, я был шокирован схожестью девочки с моим злейшим врагом, правда черты её лица были более мягкими. Повинуясь порыву, я открыл дверцу машины и вышел, бросив Милантию:

- Скоро вернусь.

Несколько минут я просто стоял и наблюдал, как девчонка бросала мяч в корзину. Но в один из таких бросков он ударился о щиток и отлетел в мою сторону, подкатившись практически к самым ногам. Я медленно наклонился и подобрал мяч. Покрутив его немного в руках, поднял голову и наткнулся на заинтересованный взгляд ярко-зелёных глаз. Теперь у меня не осталось никаких сомнений. Такие глаза были только у него.

Девчонка не делала никаких попыток вернуть мяч, просто смотрела на меня с некоторым удивлением в глазах и улыбалась. Ленивой походкой я направился к площадке.

- Привет, - произнёс я, остановившись в паре футов от подростка.

- Привет, - ответила девочка, и улыбка её стала более смелой. – Вы играете?

- Играл, - проговорил я с тенью грусти. - Когда-то давно.

- Может, тогда составите мне компанию? – предложила девчушка с задорной усмешкой. – А то мне некому даже продемонстрировать своё мастерство. Я пыталась попасть в команду, но мне даже не дали шанса. И всё потому, что я девчонка.

Последняя фраза была сказана почти с отвращением к себе.

- Понимаю, - кивнул я, ответив. – Меня в своё время тоже не брали в команду, потому что я... был не такой, как все.

- Так что, сыграем?

На мгновение я задумался, потом пожал плечами и бросил мяч девочке.

- Почему бы и нет, – с этим словами я скинул пиджак и бросил его на траву рядом с небольшим розовым рюкзачком, принадлежавшим, судя по всему, моей сопернице.

- До десяти? – спросила малышка.

- Идёт, - ответил я и тут же добавил: - Даю тебе три очка форы. Учитывая, что у меня больше опыта...

- Уверена, что вам фора понадобится гораздо больше, чем мне, - фыркнула плутовка, сделала пробежку, обойдя меня, и провела свой первый бросок, который попал точно в цель.

Я кинулся к ней, пытаясь отобрать мяч, но меня постигла неудача, а в активе рыжей было уже два очка. Я понял, что девчонка не шутила, предлагая фору мне. Через полчаса она закинула последний мяч и гордо провозгласила:

- Десять - семь. Вам стоило воспользоваться форой, мистер...

- Русик, - сказал я, усмехнувшись. – Валерий Русик.

- Очень приятно, мистер Русик, - проговорила девчонка и пожала протянутую ей руку. – А я Эр.

- Эр? – удивлённо переспросил я. – Довольно необычное имя.

- Вообще-то моё полное имя Эрика. У родителей неважно было с чувством юмора, так что они решили приколоться и назвать меня в честь бабушек: Элеоноры и Раисы.

Сердце уже в который раз дёрнулось. Мои самые худшие опасения подтверждались.

- Твоя бабушка Раиса Дитрих? – неуверенно, словно опасаясь услышать ответ, который и так уже знал, поинтересовался я.

- Да, - воскликнула девчушка. – А вы её знаете?

- Встречались, - буркнул я. – А твоего отца зовут...

- Эр! Сколько раз я просил тебя не разговаривать с незнакомцами! – до боли знакомый голос прервал меня. Да и заканчивать фразу не было смысла. Я получил ответ. Осаждая поднимавшуюся в душе панику, я медленно повернулся.

- Папочка! – закричала Эр и бросилась к высокому мужчине. – Я выиграла! Представляешь?! - Девчонка обняла отца за шею и повисла на нём как обезьянка. - Познакомься, это...

Но мужчина уже увидел меня и замер, словно громом поражённый.

- Валер?.. – чуть слышно прошептал он. – Ты... что здесь делаешь?

Я почувствовал во рту привкус страха, как много лет назад, с той лишь разницей, что сейчас научился его подавлять и скрывать от окружающих.

- Вы знакомы?! – удивлению Эр не было предела.

- Спасибо за игру, Эр. Ещё увидимся, - с улыбкой проговорил я, но тут же снова стал серьёзным, когда перевёл взгляд на её отца. – Теперь я часто буду здесь бывать.

- С удовольствием выиграю у вас ещё раз, - задрав гордо носик, выпалила девчонка.

Я махнул ей на прощанье и, подхватив с земли пиджак, направился к лимузину.

- Решили вспомнить детство, мистер Русик? – усмехнувшись, поинтересовался Милантий. Но мне не хотелось сейчас разговаривать ни с ним, ни с кем бы то ни было ещё. Я до сих пор не мог прийти в себя, не готов был пока встретиться лицом к лицу со своими демонами прошлого. Завтра, может послезавтра, но не сегодня. Если бы я не попросил водителя остановить лимузин, если бы случайно с головы Эр не соскользнул капюшон, и я не увидел гриву искрящихся на солнце волос... Слишком много «если бы»...

«А что ты хотел, Валер?» - спросил я сам себя. – «Ты сам решил вернуться сюда. Никто тебя за уши не тянул. А теперь выясняется, что ты как был слабаком, так им и остался».

И это действительно было так. Я не готов был вернуться сюда, в своё прошлое, и осуществить свой план. Так может бросить всё прямо сейчас и уехать подальше? К чёрту Питер, к чёрту Дитриха, к чёрту всех!

- Приехали, - сообщил Милантий. Только сейчас я сообразил, что машина остановилась на подъездной аллее огромного особняка, который теперь, судя по всему, принадлежал мне. Я купил себе дом в Питере, но до сих пор ни разу не видел его даже на фотографии. Просто сказал Диме, что мне нужен дом, большой, дорогой, самый лучший, который только может быть в этой дыре. Однако, выйдя из лимузина, когда водитель и мой личный телохранитель в одном лице распахнул передо мной дверцу, я уставился широко раскрытыми глазами на роскошное сооружение. Что это? Ирония судьбы или злая шутка проклятого провидения?!

Мне захотелось сбежать отсюда и спрятаться в какой-нибудь тёмной пещере, чтобы меня искали и не нашли. До конца моих дней.

«Валер, ты параноик!» - пронеслось у меня в голове.

- Господи, я уже проклинал всё на свете, что не поехал с вами! – Легко распахнув тяжёлую входную дверь, на просторном крыльце показался Максим, начальник службы безопасности «Русик Инк» и по совместительству любимый муж моей сестры Тины. Здоровяк спустился на дорожку, просто перепрыгнув через три ступеньки крыльца, и через мгновение оказался возле меня. – Где вы были? Я уже собирался ехать искать вас. В этой дыре даже телефон не принимает!

- Я его отключил, - попытался успокоить я Макса. – Всё нормально. Просто сделали незапланированную остановку.

- Идём внутрь, там уже все ждут тебя, - сообщил Макс и слегка подтолкнул меня к дому. Но я не решался пройти всего несколько футов туда, где меня неминуемо ждут тяжёлые воспоминания. – Что-то случилось, Валер? Тебе плохо?

Я помотал головой. Не хватало ещё, чтобы Максик позвонил своей жене, и она примчалась сломя голову сюда - спасать своего трусливого братца. В этом случае мне придётся выслушать многочасовую лекцию, основной темой которой будет: «А я говорила тебе, что это плохая затея!» Можно подумать, я и сам не понимал этого. Но сейчас уже слишком поздно было отступать. Три с половиной года упорной работы над проектом, сотни человекочасов, тысячи отчётов, всё просчитано до мелочей, потрачены миллионы. И просто сбежать? Нет. Я решил и теперь пойду до конца, чего бы мне это не стоило. Я уже не тот испуганный подросток, которого можно было запугать парой ударов вполсилы и подлыми издёвками. Теперь я твёрдо стою на ногах, и свалить меня на землю не так-то просто.

Наполнив свои лёгкие воздухом, словно перед прыжком в ледяной океан, я сделал шаг. Ещё один. Смелее. И вот уже я иду вперёд. Оказавшись в просторном холле, я огляделся. Здесь всё было практически так же, как двадцать лет назад. С той лишь разницей, что мне уже не семнадцать, и я хозяин этого дома, скрытого от посторонних глаз высокими деревьями.

- Все в кабинете, - сказал Макс, указывая направление, куда идти.

Я кивнул и пошёл вперёд, прекрасно зная, где кабинет, если, конечно, он остался в том же помещении. Внутри тоже всё было по-прежнему: такие же бордовые тяжёлые шторы, чуть темнее, чем обои на стенах, дорогая кожаная мебель, большой стол из красного дерева в центре. Вдоль стен – застеклённые стеллажи с книгами, разнообразными вазочками, статуэтками. И даже чёрное кожаное кресло во главе стола – гордость Понтия Дитриха. Вокруг уже собрались все, кто долгое время работал над проектом, который сейчас подходил к своему логическому завершению.

- Добрый день, - поприветствовал я своих работников. Все они преданно трудились под моим началом уже второй десяток лет, и я мог доверять им как самому себе. Все присутствующие работали в моей компании с момента основания и по сей день. Они прошли вместе со мной самые сложные времена, когда вынуждены были практически сутками работать за довольно маленькую зарплату. Но когда мы преодолели период становления и заняли достойное место на рынке, я отблагодарил каждого долей в компании. Зато теперь у меня была команда надёжных компаньонов, заинтересованных в том, чтобы «Русик Инк» процветала.

Я занял место в центре, усаживаясь поудобней в «кресло большого босса», и медленно обвёл глазами присутствующих. По правую руку от меня сидел Дима - финансовый директор, мой неизменный бизнес-консультант и лучший друг. Если бы он был хоть немного посмелее, то и сам мог бы стать акулой среди производственников. Но Димка – исполнитель до мозга костей, и никогда не смог бы руководить компанией. Мужчина и сам понимал это, а потому не претендовал ни на что большее, нежели имел сейчас. А учитывая, что он владел тридцатью процентами акций – самой весомой частью среди всех акционеров, за исключением меня – стабильный доход был обеспечен ему на долгие годы. За тринадцать лет «Русик Инк» стала настолько стабильной, что биржевикам было неинтересно играть с нашими акциями: вот уже несколько лет подряд цена на них медленно, но уверенно ползла вверх, и это было слишком прогнозируемо.

Рядом с Димой сидела Виктория, курировавшая кадровые вопросы и связи с общественностью. Я улыбнулся, заметив колечко с маленьким камушком на безымянном пальце девушки. Лишь спустя десять лет мой друг решился сделать предложение, хотя был влюблён в рыжую бестию с самого первого дня, как она пришла, а точнее нагло ввалилась, на собеседование и заявила, что мы искали именно её. Однако я ни разу ни на мгновение не пожалел, что поверил ей тогда. Вика обладала даром видеть людей насквозь, и это качество играло в нашу пользу при наборе кадров. Ни разу Виктория не ошибалась в претенденте на вакантное место. Жаль только, что полагаться на её мнение полностью я стал, лишь допустив несколько серьёзных промахов. Зато теперь, если девушка говорила, что человека не стоит брать на работу ни при каких обстоятельствах, я доверял ей на двести процентов.

По левую сторону от меня сидели директор по экономическому развитию Роман, который несколько лет назад был моим любовником, и бессменный аналитик компании Элиза. Оба были чуть младше нас с Димкой, но при этом их чутьё в профессиональной сфере деятельности было уникальным.

- Ну что, у нас всё готово? – спросил я, наконец. Коллеги только и ждали моей команды, чтобы начать докладывать о состоянии дел на данный момент. Выслушав всех по очереди, я обратился к Максиму, который притаился в кресле у дальней от меня стены и до этого момента ничем не выдавал своего присутствия:

- Что с безопасностью? Есть угрозы страйков или чего-то подобного?

- Насколько мне известно, - начал Макс, даже не подумав занять место за столом, - никаких непредвиденных ситуаций не намечается. Все спокойно работают, потому что возлагают на нового владельца большие надежды.

- Сегодня на встрече мистер Дитрих особенно отметил, что лично проследит за порядком во время передачи полномочий и окончательного перехода его предприятия в собственность «Русик Инк», - сообщил Дима.

- До определённого момента, - проворчал я, понимая, что лояльность Дитриха испарится вмиг, как только станет известна конечная цель приобретения мной его семейного бизнеса.

- В любом случае, Макс, будь наготове. Как только информация просочится в массы, могут начаться беспорядки, и с ними надо будет разбираться чётко и быстро.

- Ты же знаешь, что это моё призвание, - усмехнулся громила.

- Вот и отлично. Теперь обсудим план действий на завтра. В десять утра пройдёт общее собрание, где Дмитрий, как доверенное лицо нашей компании, подпишет все необходимые документы. Лишь после этого Виктория сделает официальное заявление о планах «Русик Инк». – Я ещё раз внимательно обвёл взглядом всех и продолжил: - Предупреждаю, что вам предстоит встретиться с непониманием, а может даже и гневом. Вы при этом должны сохранять полное спокойствие и бесстрастность. Я появлюсь только в случае крайней необходимости, однако надеюсь, что обойдётся без этого.

- Уверен, что так будет правильно? – поинтересовался Дима, единственный, кто обладал достаточной информацией о моих намерениях, точнее о причинах, толкнувших меня на крайние меры в отношении предприятия Дитриха, да и всего Петербурга в целом. Остальные знали только то, что мне необходимо было заполучить бизнес Дитриха с потрохами. Как выяснилось теперь, я завладел не только его бизнесом, но и особняком, доставшимся Грею в наследство от родителей, погибших в авиакатастрофе несколько лет назад. Собственно, тогда я и задумал эту месть, догадываясь, что Дитрих не в состоянии самостоятельно удержать дело своего родителя на плаву. Тщательно изучив все аспекты, я незамедлительно приступил к осуществлению своих планов. И вот теперь жизнь этого грёбаного городка в моих руках. Один жест, и я разрушу эту дыру до основания, уничтожу так же, как она когда-то пыталась уничтожить меня.

- Да, Дмитрий, уверен, - подтвердил я и завершил совещание, попрощавшись со всеми до завтра.

Когда в кабинете остались только мы с Димкой, друг подошёл и уселся на край стола. С безразличным видом покрутив в руке карандаш, он посмотрел на меня и спросил:

- И что ты чувствуешь сейчас?

- Удовлетворение, - не задумываясь, ответил я.

- Тогда почему мне кажется, что всё это тебе так же противно, как и случившееся много лет назад?

Чёрт! Этот парень видел меня насквозь.

- Сегодня я видел Дитриха.

- Что?! – взорвался Дима. – Я знал, что нельзя тебя одного отпускать! Почему ты не взял с собой Макса? Что между вами произошло? Милантий вмешался?

Я поднялся с кресла и подошёл к небольшому столику возле окна, на котором стояли бутылка моего любимого виски и несколько перевернутых бокалов. Взяв два из них и бутылку, я вернулся на место, наполнил бокалы до половины и сделал небольшой глоток. Дима последовал моему примеру. Лишь тогда я заговорил:

- Ничего не случилось. Он просто был в шоке, увидев меня. Не ожидал. Слишком много времени прошло. Смотрел на меня так, будто у меня рога и копыта выросли.

- Он знает, что это ты купил его компанию?

- Нет, иначе точно что-то сказал бы, - уверенным голосом ответил я. – Но он молчал.

- Тогда почему ты не хочешь завтра лично сказать ему обо всём?

- Да потому что мне до боли хочется увидеть выражение его лица, когда он придёт молить о пощаде Русика, а обнаружит меня. И знаешь, в чём ирония?

Димка покачал головой.

- Всё это будет происходить здесь. – Я поднялся и показал руками вокруг себя. – Ты ведь не в курсе, что это за место?

- Нет, - тихо ответил Дима.

За долгие годы нашей дружбы я так и не решился открыть Димке всю правду о моём прошлом, а особенно о том, что сломало меня. Однако месяц назад, когда всё было готово к захвату корпорации Дитриха, мы с другом напились до бесчувствия у меня в особняке, и я вкратце поведал ему о последних двух годах, проведённых мною в Питере. Дима молча выслушал мою исповедь, не задавая ни единого вопроса. Он лишь принимал то, что я наконец решился дать ему. Однако я воздержался от грязных подробностей основной трагедии, произошедшей в этом особняке восемнадцать лет назад. И сейчас настал момент истины.

- Именно здесь, - я со звонким стуком опустил ладонь на полированную столешницу, - всё и произошло. Вон там, - я указал на правый от входной двери угол, - стояла камера, которая записывала моё унижение с первой и до последней минуты. А на этом столе они это сделали. Их было пятеро, Дим. Никогда не забуду их имена: Артур, Миша, Тимофей, Эрик и Боря.

Я сделал несколько шагов вдоль стола, остановился и опять повернулся к другу, когда тот спросил:

- А Дитрих?

- Нет, - я помотал головой. – Он не стал мараться. Просто смотрел со стороны. И не сказал ни слова. Он сидел в этом грёбаном кресле и наблюдал!

- Слушай, Валер, я понимаю твоё желание отомстить этим подонкам, но, уничтожив предприятие, ты оставишь без работы почти тысячу человек...

Резким жестом я заставил Дмитрия замолчать, подошёл к нему вплотную и заговорил тихим, но жёстким тоном:

- Я не помнил, что произошло в тот вечер, пока не увидел видеозапись двумя днями позже, когда весь город уже гудел. Наверное, только самые маленькие дети не видели это грёбаное шоу под названием «Как мы поимели Валеру Русика, грязного питерского педика». Видео передавалось из рук в руки, как семейная комедия. И никто не сказал ни слова, когда им вынесли приговор: хулиганство. Штраф в размере пяти тысяч рублей и сто часов общественных работ каждому из пятерых ублюдков. А Дитрих... Он вообще вышел чистым из воды. Он ведь ничего не делал. Его пожурили за то, что не вызвал полицию, и всё.

Я допил содержимое стакана, налил ещё и продолжил:

- На процессе присутствовали практически все, но никто не посмел сказать, что эти твари – преступники и заслуживают сидеть в тюрьме за совершённое. По всеобщему мнению, я заслужил такое обращение. И всё лишь потому, что посмел родиться геем и имел неосторожность влюбиться в натурала Дитриха Грея.

Я замолчал, поставив стакан на стол, и сунул руки в карманы, чтобы не начать крушить всё в комнате.

- Я до сих пор не понимаю, как он узнал. Сначала всё было довольно безобидно. Ловили, когда я был один, могли избить, но не сильно. Иногда всё обходилось словесными унижениями. Подбрасывали в шкафчик вибраторы и использованные презервативы с чьей-то спермой. Но однажды Дитрих перехватил меня по дороге домой, усадил в свою машину и начал рассказывать, как сильно влюблён. Он казался таким искренним, извинялся за всё, оправдывал своё поведение тем, что боится отца, который убьёт его, если узнает о нетрадиционной ориентации единственного сына. – Я усмехнулся. - Я поверил ему. Каждому его грёбаному слову поверил! И пришёл сюда, как Грей и просил. А когда понял, что попал в ловушку, было уже поздно. Последнее, что я помню - как они накачивали меня алкоголем. В ход шло всё, начиная с бренди и заканчивая противным фруктовым ликёром. Я отключился. А утром Тина обнаружила меня голым на крыльце нашего дома.

Несколько долгих минут Дима молчал. Когда мужчина заговорил, его голос был переполнен ненавистью.

- Тогда... ты... рассказал мне далеко не всё.

- Знаю, - бросил я. – Не было необходимости. Но сейчас, - я многозначительно посмотрел на Димку, - мне нужно, чтобы ты был полностью на моей стороне.

Тянутся строкой по телу раны,
Капли крови землю обуздали.
Кто я по сравнению с катаной?
Маленький убийца жёсткой стали.

Кто я под рукой у самурая?
Кровь зовущий, песнь её металла,
Жизни отбирающий, вонзаюсь,
Если возле смерти места мало.

Если воля чести просит силы
Сделать тот удар, что станет главным,
Если дрогнут руки пред могилой.
Я не тот, что жертвы делит равно.

Я не тот клинок, что славит, точно,
Обо мне не хвастают словами.
Тихий, под рукою днём и ночью.
Я наёмник, скрытый рукавами.

Я бреду в тени и вижу тени,
Спящий под подушкой держит крепко.
Я в руках убийцы, будь уверен.
Я же и спасал тебя нередко.

Я не прихожу на бой открыто,
Я зову тебя на танец мести.
Не со мной хвалебных песен свита.
Да. Но я хранитель твоей чести.