Тайные связи-2

- Дима, я прошу тебя, срочно приезжай! – раздался в трубке встревоженный голос Тины, стоило мне принять вызов.

- Стоп! – оборвал я истерику. – Ты можешь спокойно объяснить, что происходит?!

- Надо немедленно увезти отсюда Валерку, иначе он обязательно ввяжется в неприятности! Ты же знаешь его! Он уже допился до того состояния, что ему пофиг, на кого прыгать с кулаками! Если не хочешь опять вытаскивать его из участка, сейчас же приезжай!

- А где Макс?

- Он здесь, но ты же в курсе, что Валера в таком состоянии слушается только тебя.

- Буду через десять минут, - выскакивая из кровати, бросил я, отключился и быстро оделся. Уже через пару минут я выезжал из подземного гаража высотного дома в центре Москвы, где совсем недавно купил себе роскошную квартиру.

Влетев в клуб, где обычно любил зависать Валерка, я тут же заметил Тину. Девушка отчаянно жестикулируя, пыталась утихомирить брата. А её муж - Максим, по совместительству начальник безопасности нашей корпорации, - удерживал на расстоянии двух здоровяков, которые явно были настроены помахать кулаками. Но все мы знали, чем заканчиваются такие потасовки. Несмотря на небольшой рост и довольно неспортивное телосложение, Валерка становился абсолютно невменяемым в драке и валил даже самого здоровенного парня первым же ударом. Он чётко знал куда и с какой силой ударить, чтобы противник потерял контроль над ситуацией, а уж потом главным было вовремя оттащить Валеру. Подбежав ближе, я заметил Романа, который недавно пришёл работать в нашу компанию и тут же влюбился в шефа.

Теперь мне стало всё понятно. Парни решили провести приятный вечер и опять наткнулись на грёбаных гомофобов. А уж стоило назвать Валеру педиком – пиши пропало. У него просто рвало крышу. До сих пор удивляюсь, как мне удалось выжить наутро после нашего с ним знакомства. Теперь-то я знал, что ни при каких обстоятельствах не стоит называть Валерия Русика педиком, гомиком и прочими синонимами слова «гомосексуал». Иначе встретишь свою смерть.

Кое-как вытащив Валерика из клуба, я запихнул его в свою машину, предоставил Тине и Максу доставить Ромку домой, а сам повёз друга в его дом в Преображенке.

- Чёрт, когда ты уже научишься держать себя в руках? Ты понимаешь, что рано или поздно для тебя всё может закончиться плохо?

Я не мог спокойно наблюдать за тем, какую жизнь ведёт мой друг. Хотя признаться честно, мне так до конца и не удалось понять Валерия. Это был самый скрытный тип из всех моих знакомых. Я знал Валеру уже десять лет, но он оставался для меня загадкой.

Невероятно умный, лучший не только на своём курсе, но и на всём факультете. После учёбы – успешный бизнесмен с уникальным чутьём на прибыльное дело. Деловая сторона Русика всегда поражала меня.

Но что касалось личной жизни... Тут Валера оставался для меня совершенно незнакомым человеком. Он трахал всё, что движется, много пил, постоянно ввязывался в драки по любому, даже самому ничтожному поводу. Не встречался ни с одним парнем дольше недели, и это в лучшем случае. И сколько я не пытался влезть в душу Валерки, парень отталкивал меня, давая понять, что это не моё дело.

Я ничего не знал о прошлом Валерия и Тины кроме того, что за год до нашего знакомства умерла их мать, после чего они переехали из Санкт-Петербурга в Москву. До этого они учились в СПбГУ и перевелись в МГУ на третий курс. Всё. Это была та малость, которую мне позволено было знать об их прошлом. А любые попытки расспросить или выпытать подробности оканчивались жёстким отпором со стороны обоих.

С годами я забил на своё любопытство и просто принял эту странную парочку как есть – с их тайнами, их болью (а в том, что боль была, сомнений у меня не возникало), с их загадками. Но несмотря ни на что, Тина и Валера стали для меня самыми близкими людьми. И вот уже в который раз за многие годы я мчусь посреди ночи на другой конец города, вытаскиваю Валерку из очередной передряги и везу его домой, вместо того, чтобы лежать в тёплой постели рядом с любимой девушкой.

Остановив машину перед особняком, я вышел и набрал код, чтобы открыть огромные кованые ворота. Дом Валеры чем-то напоминал мне крепость. Такой же неприступный. На территорию участка могли попасть лишь несколько человек: Тина, её муж и я. Всем остальным вход в святая святых Валерки был заказан. Даже любовникам Русика. Для интимных встреч Валера использовал свою городскую квартиру в большом жилом комплексе неподалёку от офиса.

Я давно уже перестал удивляться такой замкнутости парня. И только Рома всё не мог смириться с тем, что его держат на расстоянии вытянутой руки. С самого первого дня я наблюдал за развитием отношений этой пары. Ромка практически сразу влюбился в шефа, безоглядно нырнув в этот тёмный омут с головой. Этот мальчишка всё ещё смотрел на мир через розовые очки. И сколько я не пытался предостеречь его, просто отмахивался от меня как от назойливой мухи. В итоге я прекратил попытки спасти парнишку от неминуемого разочарования и превратился в стороннего наблюдателя.

- Зайдёшь? – спросил Валерик, когда я остановился перед крыльцом его дома.

- Зайду, - буркнул я и заглушил двигатель. А стоило нам оказаться в доме, как я тут же обрушился на друга: - Слушай, Валер, тебе не надоела твоя жизнь?

- А почему она должна мне надоесть? – спросил парень, удивлённо приподнимая брови. – Что с ней не так?

- Эти постоянные попойки, ****ки по клубам, драки...

- Мне казалось, это личная жизнь и касается исключительно меня, - огрызнулся Русик, наливая в стакан немного виски и протягивая его мне.

- Нет, спасибо, я за рулём, - отказался я. Тогда Валера пожал плечами и сделал большой глоток, скривившись при этом.

- Ты скучный, - выдохнул он, закурив. – Не пьёшь, по бабам не шляешься, даже со своей дорогой Викторией не можешь определиться. Естественно, моя жизнь кажется тебе слишком разгульной. Только вот меня она вполне устраивает. Я могу себе это позволить. Прошли те времена, когда я должен был прятаться по углам, не в состоянии дать достойный отпор.

- Какой отпор, Валер?! – воскликнул я. – Да ты сам вечно нарываешься на неприятности! Уж мне-то можешь не говорить.

- Слушай, тебе поговорить захотелось? – нахмурившись, фыркнул Русик. – Извини, я не настроен сейчас на серьёзную беседу, так что лучше тебе отправиться домой и в очередной раз промолчать. Или ты думаешь, я не замечаю твои недовольные гримасы в мою сторону? Если тебе что-то не нравится, можем общаться исключительно по рабочим вопросам и не лезть в личную жизнь друг друга!

Вся эта тирада сопровождалась отчаянной жестикуляций, а когда Валера закончил, то опустил стакан с виски на барную стойку с такой силой, что жидкость расплескалась, растекаясь лужицей по мраморной поверхности.

- Валер, ты мой друг! – возразил я. – И мне не плевать на то, что с тобой будет. Я боюсь. Ты катишься вниз.

- А по-моему, как раз наоборот, - бросил Русик. – Посмотри вокруг, - он развёл руками. – Это жизнь человека, который катится по наклонной? Нет. Это жизнь успешного парня, хозяина жизни, который может позволить себе всё, что угодно, не задумываясь о последствиях!

- В том-то и дело, - прервал я эту браваду со стороны друга. – Ты слишком много работал, чтобы теперь потерять всё это. Но если так будет продолжаться, ты...

- Не смей! – заорал Валерка, в два шага преодолев разделявшее нас расстояние и нависая надо мной. – Никогда не смей указывать мне, что делать! И не смей судить меня! Ты слишком многого не знаешь!

- Так расскажи мне! – в тон ему ответил я. – Что случилось с тобой?! Что сделало тебя беспринципным, жестоким сукиным сыном, который стоит сейчас передо мной?! Ты же не всю свою жизнь был таким! И не надо мне говорить, что ты таким уродился! Я знаю тебя почти десять лет, и с каждым годом ты становишься всё хуже, превращаешься в бесчувственного робота, которого заботит исключительно контроль! Контроль над всеми, кто окружает тебя! Посмотри на Рому! Что ты делаешь с парнем? Ты привязал его к себе, не хочешь отпустить его, держишь возле себя, как ручную собачонку! А он любит тебя, между прочим!

- Это его проблема, - прошипел Валера. – Рано или поздно он поймёт, что в этой жизни нет места любви.

- Чушь! Ты сам-то веришь в это?! – взорвался я, отказываясь принимать то, что мой друг – беспринципная сволочь, способная на такую жестокость.

- Я не просто верю, - ледяным тоном проговорил Валерка. – Я это знаю.

- Знаешь что? – осмелился спросить я, понимая, что у меня появился реальный шанс услышать правду.

- Что любовь - это боль. Грёбаная боль, разъедающая тебя изнутри, пожирающая все твои надежды на будущее, лишающая права выбора. И ты бежишь по кругу, пока не выдохнешься, не упадёшь без сил, и тогда эта самая любовь раздавит тебя.

- Ты любил? Тебя бросили? Предали? – Я должен был узнать истину. – Даже если так, прошло уже столько лет...

- Не важно, сколько лет прошло. Это как точка возврата.

- Что? Какая точка, Валер? Ты бредишь?

- Касп, - хрипло отозвался Русик. – Точка, в которой кривая разделяется на две и более ветви, имеющие в этой точке одинаковый направляющий вектор, и движение вдоль каждой из них происходит в одном и том же направлении.

Я смотрел широко раскрытыми глазами на друга, пытаясь осознать, о чём он говорит. И Валера понял моё смятение.

- В моей жизни есть эта «точка возврата». И как бы я ни жил после неё, у меня один путь – к пустоте...

Несколько дней после нашего с Валерой непростого разговора я старался держаться от него подальше. Я был обижен тем, как Русик говорил со мной. Но ещё больше я злился на себя, что вообще завёл этот разговор, тем самым расковыряв старые раны Валерки. Я реально боялся потерять его дружбу, а потому решил дать ему время остыть. И был безумно удивлён, увидев Валеру, ввалившегося в мой кабинет вечером в пятницу, когда я уже собирался уходить. Размашистыми шагами он пересёк расстояние от двери до стола и бросил передо мной газету, прорычав:

- Мне нужен этот бизнес!

Я посмотрел на заголовок большой статьи: «Империя Дитриха обезглавлена». Быстро пробежав глазами по тексту, я уловил суть. Речь шла о внезапной гибели владельца «Дитрих корп» - крупнейшей деревоперерабатывающей корпорации в России - и его жены. Личный самолёт Дитриха рухнул посреди океана. Экипаж и сам владелец с супругой погибли. Единственный наследник – Дитрих Грей – убит горем, разом потеряв обоих родителей. Других родственников у него нет.

- И?.. Зачем тебе это?

- Потому что хочу! – Для пущей убедительности Валерка со стуком опустил ладони на столешницу и подался вперёд. – Эта грёбаная империя должна стать моей вместе с дырой под названием Санкт-Петербург.

Я усмехнулся.

- Валер, а стоит ли овчинка выделки? Компания довольно крупная, по зубам ли она нам?

- Поверь, максимум через пару лет эта довольно крупная, как ты выразился, компания будет едва дышать. Нам просто надо всё подготовить, а когда настанет удобный момент - сожрать её с потрохами.

- Ох, не нравится мне эта затея, - протянул я. – Да и зачем нам это? Сейчас наша цель - Европа...

- Одно другому не мешает.

- Да, но...

- Никаких «но»! – огрызнулся Валерка. – Мне нужна эта компания!

- Откуда такое рвение?! – не выдержал я. Впервые я не понимал мотивов друга и партнёра. – Нафиг оно тебе надо?!

- Я хочу уничтожить Дитриха и весь этот городишко, который когда-то был моим родным, стереть с лица земли, раздавить, как когда-то они раздавили меня, - злобно прошипел Русик и направился к двери. Но прежде чем покинуть мой кабинет, бросил через плечо, даже не обернувшись: - С понедельника начинаем разрабатывать программу. И я больше ничего не хочу знать.

Когда дверь за Валерой захлопнулась, я ещё какое-то время пялился на неё, совершенно сбитый с толку такой необоснованной, внезапной вспышкой ярости со стороны друга. А хотя... может, это именно то, что так тщательно скрывалось от меня долгие годы? Петербург... Дитрих Грей, ровесник Валерки... Город, который раздавил... В голове начал складываться пазл, догадки всплывали сами собой.

Одно оставалось непонятным: что должно было случиться с Валериком, чтобы превратить его в того монстра, которого я увидел сегодня? Что разожгло в нём такую жажду мести?

Боль перейдёт к победителю по наследству.
Сила в глазах – вся до дна холодна, как лёд.
Зверь не поймёт никогда, что такое зверство.
В этой дыре темнота – там никто не живёт.

Там переливами красок бушует ярость,
Капище сломленных тел и заблудших душ.
Скалится кот, никому не оставив жалость.
Скалится и смеётся. Где сердце – глушь.

Стонет надломленный камень под гнётом силы,
Головы с плеч, под когтями - бесславный сброд.
Дикий, как, ветер, от ярости тянет жилы.
Бешеный. Одинокий. Заблудший кот.

Кот, не нашедший ни цели себе, ни средства.
Кот, беспощадный до боли, с дырой в груди.
Страх перейдёт к победителю по наследству,
Камни ровняя с землёй на его пути.

Боль перейдёт из груди по кипящим венам.
Жить бы ещё и сражаться с самим собой.
Зверь на пороге безумия откровенен:
Миг разрушения. Жизнь – это вечный бой.