The Wind Of New Changes Will Soon Blow

THE WIND OF NEW CHANGES WILL SOON BLOW                Samuel Krig




Лень даже по квартире походить, воспринимать могу лишь Abby Dowse с видами Марселя.
Могу сидеть в сети, чай с пирогом пить и курить, довольно напряженная неделя.
Убраться тоже лень, в окно бросаю сор, спускаться вниз с пакетом задолбало.
В Москве довольно неприятно ездить на метро, нерусских рыл гораздо больше стало.

Вчера, ближе к полуночи, спустился я во двор, сорвал с подъездов красные листки с долгами.**
Чиновничество бесит меня уже с давних пор, и я считаю тех людей врагами.
К примеру, в бухгалтерии сидит сплошная сволота, я в камеру им крикнул: Вы дебилы!
Что говорить, писателя жизнь непроста, давно уж нет того, что было сердцу мило.

Мне в их России стало тошно жить, её, как есть она, почти я не воспринимаю.
Соседей,/кроме Сержа с Васей,/мог бы оскорбить, они меня довольно сильно раздражают.**
Олигархический капитализм здесь расплодил повсюду бандюков, теперь довольно много стало этих мразей.**(**)
Народ их терпит, ведь удел его таков, по городам урки и шлюхи вовсю налаживают связи.

Со всех концов страны идет бегство в Москву, лишь здесь зарплат побольше оптимальных.
Дворник уже метет по утру желтую листву, по улицам шныряют толпы ненормальных.
И над всем этим трёхполосный флаг, и герб с имперскою двуглавой птицей.
Порочность изобилия различных благ только в кошмарном сне может приснится.

Спрашиваешь у юриста девки: Консультации бесплатные у вас, или же нет?
Ответ: По этому вопросу мы не консультируем, простите.
А, под землёй в вагонах - стёб, и телефонный бред.
Живут так, словно по реке плывут в ржавом корыте.

В румынском свитере сижу, его мне как-то крёстный подарил,
Под черной бобочкой - шикарная рубашка.
Я раньше Rock играл, теперь хип-хопом время загрузил,
Но, вместо денег - россиянские бумажки.**


Однако же, всё же я иногда пишу, но, по инерции, рука как бы сама текст набивает.
Раньше мы пили пиво, и курили анашу, теперь тупеем, и никто нам не мешает.
Блюзмен Андрей уже почти ослеп, теперь он инвалид, квартиру ту, наверно, сёстры поимеют.
В снах страшный призрак исковерканный Совдеп бредет в ночи скелетом по аллеям.

Дети, машины, дачи, словно кандалы, чужая старость многим как обуза.
Трамвайный угол Проф, глаза прохожих злы, нет больше здесь Советского Союза.
Издёвки молодых дизайнеров в метро - лицо Харламова искажено изгибом потолка вагона.*
На пыльной улице тинейджеры в бистро, память о прошлом стёрта в телефонах.**

Лень всё же я преодолел, и поздним вечером останкинской съел колбасы на кухне.**
Странно, как ещё я здесь не околел, почти стал безразличен мне Тынянов с его «Кюхлей».**
Дебилизация, «муки Тантала», ложь господ, что раньше были в партии, и в комсомоле.
Среди сидящих граждан едет без обоих ног в прыщах урод, и милостыню просит поневоле.

Скоро друг друга будут ненавидеть все/за то, что общество которое им дали
Многим теперь не подошло совсем, хотя в нём грамоты есть, дипломы, и медали.
В руках у власти как игрушка стал народ, а в кулуарах белозубый смех прелестниц.**
Тупо проходит здесь за годом год, но, всё же,  кровь окрасит белый мрамор лестниц…

Никто не может знать какое зло достали из пробирок «эскулапы»,
Прикрыв «заботой» о грядущих поколениях тот ад,
Куда тысячи жизней здесь идут, как «по этапу»,**
Такой, вот, он - бандитского капитализма «маскарад».

И, то, что видел я, увы, только начало.
Кто смог давно уже отсюда улетел.
Если дошло уж до книжулек типа «Голубое сало»,*
То это значит, что повсюду - беспредел.**

Хотел гражданскую войну я здесь увидеть после лет покоя,**
И, вот, увидел, в головах идёт она.
Деньги - оружие в той жуткой паранойе,**
Куда сползает медленно страна.

Остановлюсь на этом перекрёстке,
Дальше идти со всеми  не с руки.
Слова «крестьянских» виршей словно блёстки
На серых пажитях немыслимой тоски.

1:33, достану сигарету, немного удалось мне между строк вздремнуть.
В этих стихах на все вопросы есть ответы, чтобы себя ни в чем не обмануть.
Каким-то чудом выбрался я из того кошмара, чиновникам в рты деньги напихав.
В квартире у алтарника стоит моя гитара, в том, что сказал, бесспорно, вновь я прав!*(**)

Даже в табачной лавке продавщица, и та уж видит, что трещит по швам
Весь этот «новый» строй, где все «подпорки» - небылицы, что вред наносят суетой умам.
Ну, вот, и пятница, полос нет больше «черных», лишь мне решать как дальше путь держать.
Издавна здесь многое спорно, лишь умный сможет всё предугадать.**

Я не толкаю никого на путь марксизма, поскольку это бесполезный труд.
Погрязло население в гаджетах и вещизме, и многим всё равно куда их приведут.
Когда упрутся в стену тупика, то станет ясно, что обманули их словно слепых котят.
В здешнем капитализме всё опасно, в нём средства информации как яд.

Пожалуй, всё, вернусь вновь к Abby Dowse, к видам Марселя, и люля-кебаб.
Схожу, быть может, за бутылкой «Famous Grouse», возьму её примерно там, где Irish Pub.
Советской пропаганды помню «сети», не стал играть Макар возле кремлёвских стен.*
Но, два битла - Ринго и Пол, всё-таки живы на планете, скоро подует ветер новых перемен!*









                29 сентября 2023  Friday
                02:15
                28 сентября 2023  Thursday
                19:16




Note:    * На фото - Abby Dowse.
             * Макар - Андрей Макаревич.
             * Ринго и Пол - Ричард Старки (Ринго Старр) и Пол Маккартни.
             * Голубое сало - книга писателя Сорокина.
             * Алтарник - реальный человек, друг Сэмюэла Крига.
             * Irish Pub - Айриш паб (Ирландский паб) возле ст. м. "Академическая".
             * Проф - Профсоюзная улица в Москве.
             * Харламов - легенда советского хоккея Валерий Харламов.**
             * Тынянов - Юрий Тынянов, писатель.