Сага о России

Мой папа родом из Одессы,
А мама в Азии жила,
И я с огромным интересом
Смотрю на общие дела.

За тридцать лет, что нет Союза,
Страна прошла нелегкий путь
Среди обманов и абьюзов,
И, в общем, есть на что взглянуть.

На, якобы, свободный рынок         
Сменился наш родной базар -
Лежали фабрики в руинах,
А впереди шагал Гайдар.   
 
Потом колхозы заморозят,
Потом взлетит в цене жилье,
Мы нефть сдаем, а нам привозят   
Бананы, тачки и шмотье.

Среди гайдаровских проектов
Кряхтела, пурхаясь, страна, 
Зато резвился ряд субъектов,
Чьи тошно помнить имена.

И под девчачьи охи-ахи,
Стрельбу и прочую дуду
Понаплодились олигархи,
Как аллигаторы в пруду.

Они ворочали, тусили,
Прихватизнув, ядрена вошь,
И продавали так Россию
За яхты, замки и балдеж.

Один такой высокий, рыжий,
Который в нано всех обул,
А после с рожею бесстыжей
Слинял под занавес в Стамбул.

Но тут добавлю к разговору,
Будь дед-Аркадий жив у нас,
Внучка бы своего Егора
Взашей к позорному забору
И лично пулю промеж глаз!
 

      *

Шли годы – жарче раз за разом,
Европа радугой цвела,
Жила, дыша российским газом,
И нефть российскую пила.

Тогда ж в ответ на торг охальный, 
Под нескончаемый восторг
В стране вполне патриархальной 
Завелся либеральный толк.

Народ ведь наш не небожитель,
Он сделал выводы, и вот
Приободрился потребитель   
И стал в загоне – патриот.

У трансконтинентальной трассы,
Собрав нехилый урожай,
Россия вышла с реверансом
И встала в позу – заезжай!

А после не совсем твереза,
(На что мне мамочка сдалась)
Присела с НАТОй под березу
И даже чуть приобнялась.

И НАТО от такого счастья,      
Раскрыла пасть, но как тут быть - 
Страна не делится на части,    
А целиком не проглотить.   

От Петербурга до Камчатки
Зело Россия велика,
Играть в снежки и бегать в прятки
В ней места хватит на века.   

И что? В параде конституций,
В калейдоскопе первых лиц
От разноцветных революций
Вдруг зарябило вдоль границ.

Такое не проходит даром:   
Теракт, дефолт, горит Кавказ,
Глядишь, а там уже татары
Тягают под себя матрас.            

Очередное сляпав дельце
И подписав слепой закон, 
Кривляясь, пляшет пьяный Ельцин   
Под клинтоновский саксофон.

На это все, скрывая стоны,
Свои обиды затая,
Смотрели грустно миллионы,
Забытые в чужих краях.

      *

Кого по миру не спроси -
Красивы девки на Руси!
Для сердца и для глаз отрада, 
Но было так, увы, всегда:
Россия шибко толстозада,
доверчива и молода.

В контексте прописных ироний
Гульба-пальба – ее судьба, 
Ей по душе шальные кони
или горящая изба.

И, как всегда, кому-то надо   
Надежной, крепкою рукой   
Объять российскую громаду   
И уберечь её покой.   

Но мне подсказывает что-то:
Ее покой – одно болото,
Клянусь своим стихотвореньем,
Ей нужно, чтоб вперед идти
Пинка под зад для ускоренья,
Не то задремлет по пути.
               
Но преткновенья сдвинут камень   
И вот уже процесс пошел:
Там бабы стали мужиками,
Тут мужики меняют пол.

Из всех углов поперла скверна,
И как в теплице расцвело:
Дом-Два, куплеты Моргенштерна,
Буза, и прочее фуфло.

Как знать, быть может и поныне,
Творился б этот прах и пух,
Когда бы Русь на Украине   
Не клюнул жареный петух.

Когда же жахнуло вживую      
И полыхнуло как в кино,
То побежали врассыпную
Кумиры, "звезды" и г-но.

Бежали, злобою налиты,
В аэропорт и на вокзал
«Безродные космополиты» -
Товарищ Сталин бы сказал.

И что бы там не голосили,
И как бы ни пытались выть,
Но на кону была Россия
С вопросом «Быть или не быть?»

И не какой-то простодыра
Из общей кружки пьет компот -
Да, кто б подумать мог – Кадыров -
Чеченец – главный патриот!

На этот счет великодушно
Сказала в Азии мне мать:
«С Россией надо было дружно,
Зачем с Россией воевать?!»

И мне пришлось ответить прямо:
«С перековерканной судьбой,    
Я чую, как Одесса, мама,    
В Россию просится домой».

      *

Питать молитвами нелепо
Страны чудесной громадьё -
Есть у нее стальные скрепы
И есть твердыня у нее.

Непреходящая основа
Для тех, кто с детства к ней привык,
Средь главных скреп - родное слово - 
Могучий русский наш язык.   

Земля – она сама опора,
Как чернозема жирный пласт,
За нами степи, реки, горы,   
Народ, который не продаст.   

Хоть он означен безголосым, 
Поэтом на века вперед,    
Но все ж насущные вопросы,   
Волнуясь, задает народ.

Преодолев былые страхи, 
Дозрели робкие умы:
"Что, крокодилы-олигархи,
Делиться чем-то будем мы?"

А вот когда, в какие сроки?
О том у Путина спроси,
Ведь он не парус одинокий,
А президент всея Руси.


      *

Моя одесская подружка,
Когда-то шустрая девчушка, 
Проведав, что Земля поката,
В Израиль прыг, оттуда в Штаты
И вот уже двадцатый год
Нью-Йорка «яблоко» грызет.

Я ей: «Наташа, а, Наташ,
Ну, согласись ты, что Крым наш».
Но спорить с ней порой напрасно –
Она со мною не согласна!

Дань отдавая политесу,
Немного поумерю прыть
И потому за всю Одессу
Я тут не стану говорить.

Ну, а по ридной Украине,
Тем, кто не понял до сих пор -
Там нет твердыни, есть гордыня,
Есть только злоба и напор.   

Еще Зеленскому  во славу 
Скажу: «Фигляр, бандит и вор -
Получит он свою Полтаву      
И Крест Мазепы на бугор».

      *

Хоть мало смог я тут озвучить,         
В стихов длинноты заманя,
Не буду вас, читатель, мучить
Всем тем, что мучило меня.

Про все же остальные трёпы
И пересуды на дворе
Внук Молотова-Риббентропа
Расскажет вам в «Большой игре».

         Сент.2023г.