Старушка

В час утра, на восходе солнца,
В сонливой, городской тиши,
Пока лишь только свет в оконцах,
И городе нет, ни души.

Не слышно грохота трамвая,
И от машин не слышен рев,
От дома к дому, чуть ступая,
Старушка, сгорбившись идет.

В одной руке, недлинный посох,
Кой помогает при хотьбе,
В другой тележка, с сухих досок,
Скрипят колеса, в полутьме.

Глаза прищурив, озираясь,
Оглядывая все кругом,
Старушка, редко наклоняясь,
Кладет в тележку, чередом.

Вот баночку, с под кока-колы,
Сжав очень тонкою рукой,
В суму кладет, что очень скоро,
Бывает полною, порой.

Суму положив аккуратно,
На дно тележки, и опять – нагнулась,
Бормоча невнятно, что – непонятно, не понять.

Каждый наклон – прошенье Богу,
Чтоб с голоду не умереть,
Чтоб продлил жизнь – хотя б на йоту,
Не быть обузой, не скорбеть.

Чтоб за углом, еще бутылка,
Иль баночка, ее ждала,
И чтоб не падала с затылка,
Волос седая, кутерьма.

Чтоб посох не сломался вовсе,
Чтоб по асфальту все стучал,
Чтоб скоро, не настала осень,
Тележный скрип – не перестал.

Так что же в жизни той старушки,
Случилось, в ее злой судьбе,
Бросили дети, иль подружки,
Оставили одну в избе.

Несчастья рок, ее постиг ли,
Иль кару она чью несет,
Подите к ней! Или отвыкли,
Вы в жизни делать добро? Нет?

В глаза старушки загляните,
И вы увидите там Свет,
То Свет от Бога, вы спросите,
В ответ, пошлет лишь вам, привет.

Старушка, не возьмет ни цента,
И не попросит пол гроша,
Пока скрипит ее тележка,
В Любви живет, ее Душа.