Она всегда с упрямостью ручья была крутым примером

Она всегда с упрямостью ручья была крутым примером непокорности,
изустной притчей о добре и совести,
прологом неначавшейся главы.
Теперь же от сразивших бед и горестей
по полнолуниям стремится из Москвы.

И первый был: типичный семьянин с порочно-лживым взглядом прихожанина,
чуть пошловатым вкусом парижанина,
не верящий в случайность и облом.
Но как пример любви и сострадания
увы и ах не вышедший… лицом.

Могло бы всё сложиться для неё и для него в открытых обстоятельствах,
но всё ж зажатая в тисках превратности
чужих суждений сплетен и мерил,
и припечатанная тяжестью предальства
ушла, поставив в скобках: не любил.

Пришёл другой — полуночный трамвай,
что подбирает брошенных любовников
из вечных драм: извечных треугольников,
поставив жизнь на рельсов параллель.
Любя её от ног до самых кончиков
волос, её печа́ли не хотел.

Как кашемира новое пальто други́е щупали руками, мерили,
хвалили ли потом, ругали, верили,
превознося без видимых причин.
Потерян мир, где все влюбляясь в Мэрилин,
в упор не замечают Норму Джин.