Камень преткновения. Мехи ветхие

Концепцию триединого человеческого мозга впервые выдвинул американский нейрофизиолог Пол Маклин – ещё в 60-е годы прошлого века. Она очень проста, понятна, а потому – популярна и по сей день.

По концепции Маклина, наш мозг напоминает матрёшку, состоящую из трёх частей: первая матрёшина – мозг рептилии, на который «надет» мозг млекопитающего.

И завершает матрёшечную пирамиду неокортекс – самая молодая, можно сказать - юная часть нашего мозга, в которую как раз и включены функции более высокого порядка: сенсорное восприятие, познание, пространственное мышление, речь…

Странно, что в этой схеме никак не фигурирует мозг насекомого. А ведь по последним данным он весьма и весьма необычен - в нём нет ни исключительно врождённых, ни исключительно приобретённых навыков: оказывается, у насекомых, на врождённые инстинкты накладывается приобретённый опыт, который позволяет приспосабливаться к определённому типу пищи или к определённой местности.

Прямо вот, сами напрашиваются интересные параллели – ну, да ладно, ограничимся схемой Маклина, которую он составил, возможно, ещё до появления этих фактов.

Главное, что из неё можно почерпнуть следующее: примитивному мозгу рептилии – первой части матрёшечного консорциума, триста с плюсом миллионов лет от роду. Вторая часть – мозг млекопитающего, имеет двести с плюсом миллионов лет от начала своего развития.

Серьёзные сроки, прямо скажем – запредельно серьёзные. Эти части сформированы настолько давно, что работают исключительно идеально.

Человек ещё не успел испугаться, а уже отпрыгнул от движущегося автомобиля – сработал мозг рептилии, отвечающий за рефлексы и простейшие инстинкты, обеспечивающие выживание.

Эта важнейшая часть нашего мозга, которая органично и гармонично соединяется с другой – не менее важнейшей.

Мозг млекопитающего значительно сложнее – другая ступень развития, в которую уже включены эмоции, более сложные инстинкты, дающие возможность коммуникации с собратьями и много всего иного - нужного и полезного для жизни.

Две этих части за сотни миллионов лет существования не только отточили до звона свою специализацию, но и довели до абсолютнейшего совершенства двухуровневое взаимодействие.

Спелись, можно сказать, знатно! Чего нельзя сказать о неокортексе - новой коре, третьей части данного консорциума. Она, вообще, эта третья часть – какая-то неправильная, если не сказать – вредная с биологической точки зрения, штуковина.



(продолжение следует)