Предатель мустафа ганижев

...ПРЕДАТЕЛЬ .... Мустафа Ганижев
(моя история от "друга")
1.
О друге оном, этих строк пишу
По верной памяти в проклятии.
Ведь он сдал меня в Моздоке в стужу,
Коммунарской охранке в сжатии.

Так случилось, с ним мой дух обжегся,
Где он раскрылся - предатель ровный,
Что не верил, и не остерегся,
Как подло нож пронзил бесчувственный.

Теперь, я молчу в горле, стоит ком,
Очень больно от этих страданий.
Проклятый друг, был провокатором,
Даже слез не идут от рыданий.

Вспомнил бы он свои деяния,
Место обещание подвох в пах.
С братскими вздохами вся мания,
Беря свои серебряники - крах.

Как живешь ты, «друг» стадный, да бывший –
В предательской шкуре среди людей.
Где твое стыд, оправданье? – Леший!
Ты, как брат, меньшим братьям не родней!

Мир повянет по твоей подлости,
Оказавшись тихушный выводок.
Моздок, Грозный, Баку да страсти,
Плакали по твоим грехам у ног.

Рашид Исламов рыцарь ущербный,
Муж казачки, кацапки курносой.
Теперь он стал адвокат бесхозный,
Защитник предательства в дух лесной.

Не раз сложу я стих о твоем нраве,
Как доносы помогал тебе жить.
Ты помнишь, как гордился о праве,
На Тех-Мех мог оценку получить.

Придя с экзамена, гордо сказал:
«Пхиъ дилла сона!» (пять поставили!),
Ведь ты учебник в руки не держал,
Теперь сказать бы, тогда не умели.

Я был чурка! Предатель за нос тащил,
По схеме тихушной службы на зло.
Да окажись! Чурка обузой с ним жил,
Проверялся со всех сторон нагло.

Помню я ездил в Баку за «другом»,
Где он служил моряком на берегу,
На деле Рашид сетовал спецом,
Будто ему трудно, одному турку.

Ведь они думали, вместе служит,
Да и вместе сбежать за кордоны.
Но рок не дал этому сбыться ведь,
Из-за стука Рашида в те годы.

Когда вернулся с Баку от «друга»,
Первым делом посетил я его мать,
И рассказал ей о сыне всего,
Думая о святой дружбе еще знать.

Коль было лето, я вышел во двор,
Стоял и смотрел на зелень гроздья,
На семена виноградин в упор,
Тут пришла сестра Рашида сзади.

И начала, говорит учтиво,
Чтобы Мустафе на нос зарубить:
«Мы знаем о вашей дружбе влево,
И мы не дадим брата запутать;

Хорошо бы, если вы поняли,
И бросили бы эти глупости,
Братья Рашида не дадут воли,
Сбыться той, всякой вашей страсти!»

Ох, Боже, как Мустафа очумел!
Будто тяжесть в тонны навалился.
Он промолчал, слов вымолвит, не смел,
Как мать «друга» Душа показался.

Мустафа прощальное слово сказал,
С тех пор не хотел зреть Исламовых,
Но решил дружить с другом, чтобы стал,
«Друг» в дружбе чужой, но не из правых.

Так явно стало все в сомнениях,
Невольно кочуя по химерам.
Это было предательство в правах,
Где чувствовал я руку КГБ по следам.

Оказалось «друг» Рашид был всем тем,
Потомственный стукач на всю Чечню –
Его предок был мулла знатный всем
Идиг Исламов против Шамиля –

Мулла имел пятнадцать серебром,
Служа царю при Евдокимове.
«Друг» был противник с братьями родом,
Против Свободы при Дудаеве.

Что дает явное предательство,
Где природное снисхождение им?
Одна скрытность, жалость и притворство,
Движет стукача, снимать сливки своим.
18. 11. 2020 г.
Мустафа Ганижев


...... ПОМНЮ ... Мустафа Ганижев

.... 2.
Помню все, потому все не забыл,
Хотя годы ушли безвозвратно.
Помню, как тяжкий век я пережил,
Без чужого совета, как нужно.

Просто, не забыть, как мой «друг» предал,
И КГБ следом ходил, и за нос водил,
Как ребенок в думах я бывал мал,
Как будто первый шаг делал без сил.

Я бросил техникум из-за «друга»,
Ушел совсем жить к матери на дно.
Думал отсидеться, будь хоть скука,
Но Гбня меня достала исправно,

Предложив через родню работу,
Я вставал тем учителем в школе.
Век не думал учить детей к росту,
Где меня следили в коллективе.

Мне дали восемнадцать часов, ведь,
Учит истории с пятых по восьмых.
Гбня знала, кто любил этот предмет,
Не случайно от «друга» был под костных.

Из-за меня ввели в школе francais,
Не бывалый в Али-Юрте раньше,
Мой коллега Уруров в принципе,
Сблизился со мной, став другом даже.

Сам он предложил репетиторство,
Чтобы я учил французский язык.
А ведь в такой тесной дружбе на сто,
Уруров узнавал меня много в тык.

Мне довелось во многом слушаться,
Любопытство было до обиды.
За «друга» Исламова мучиться,
Он меня сдал в КГБ, ушел служить в ряды.

Еще Урурова я угождал,
И в дружбе бывал с ним рядом, рядом.
Тем он всякие мысли мне рождал,
Так он предложил, быть в деле крутом:

Сходить с ним в Отдел КГБ проводником,
Будто один он не мог посетить,
Разве в дружбе не станешь зонтиком,
Заодно интерес ко мне вкусить.

Там в КГБ, я сидел во дворе на лавке,
Ждал минут пятнадцать Урурова.
Он идет, чуть красненький в пике,
Говорит: «Мустафа, как здорово!

Я договорился насчет проблем,
С женой в Ростове, моим разводом.
А знаешь, тебя зовет шеф дублем,
Хочет с тобой говорит не кодом.

И так, начальник узла КГБ Тиканов,
Предложил Мустафе сотрудничать,
Надо б подумать пасти баранов,
Прежде чем, так согласиться, стучать.

Когда я уходил, сказал чайник,
«И как поступишь, учиться в Грозном,
Зайди к нам». Как бы открывал тайник,
Оставив меня загодя в долгу.

На втором экзамене провались,
Неуд в сочинении на веру.
Я сходил, забрать бумаги, как не злись,
Тут декан стал, говорит по делу:

«Ганижев не забирай документы,
У нас в факультете мужчин мало,
Балы кому-то добавят в ленты,
Субботнем пересмотре попало».

Как стал студентом месяц практики,
Дней три отдых дома у матери.
Перед учебой, визит был четки,
Тиканов встретил, узнал из нутрии.

И так подав мне, он лист бумаги,
Начал диктовать обязательство,
В конце дата, моя подпись с руки,
Теперь я не свой, хотя нет родство.

Что делать было в том кругу, где жил
В шкуре своем и чужом без пробы –
Утро вечера мудренее с тыл,
В исходе быть самим собой особы.

Два года я терпел куратора,
Ездил он – Протопопов месяц раз.
Эта длился, водит до упора,
Исламов вернулся со службы в пас.

Было смешно, Рашид стал студентом,
Чтобы нас таскать вместе и вкушать.
Опять начинался жизнь под мостом
По сценарии краски все сгущать

С армии «друг» вернись уверенный,
Став он кандидатом в КПСС и деловым.
А с меня требовать стали больше,
Куратор мой стал теперь исходным,

Приносит мне задачи конкретно,
Которых я не мог их исполнять.
Теперь время тянуть не возможно,
Надо было с учебой завязать.

И так последним моим обетом,
Написал, как думал о Советах.
От ненависти к Коммуне с ростом,
Волосы вставали дыбом в тратах.

Первое время ездил калымить,
Ишачил я, на стройках в Сибири.
Скоро калым мне стали отрезать,
Звали, продолжит учебу, сдури.

Один отец, мой родной, дорогой,
Мог меня понять, он был обложен,
Как я стукачами в путь роковой,
Скоро заразили отца раком.

И в августе восемьдесят первом
Отец наш, Султан-Хамид скончался.
Остались дети его до школы в том,
Что четыре года со мной свыклися.

«Заботливые» кружили люди,
Так нашел работу ювелира
В Быт комбинате, плодись, по сути,
Уже являлись в стукачах пара.

От ужаса на сиди дураков,
Приходилось оставлять работу,
Эта была работа под жуков,
Убивала душу и свободу.

Ручные собаки терлись вокруг,
Их было много все родственники,
Просто сума сводили у дорог.
Стараясь водить за нос в праздники.

Чтобы едва спастись от напасти,
Мустафа обменял свой дом с доплатой,
И переехал жить в Малгобеке,
Роковой участи и всё с тратой.

От наседания родственников,
Что родных настроит по указке
Было хуже чумы без признаков,
Власть ужасная вещь по природе.

Тут Перестройка началась к счастью,
Чтоб душе угодить без Коммуны,
Мустафа бывай в Москве со страстью,
Уехать из всей безбожной страны.

Предчувствуя беду там же в Москве,
Я приехал домой в августе 18-ом.
Покойный отец мог сказать в праве,
Двадцатого числа умер мой сын.

Беслан умер в операционном столе,
От аппендицита шести лет от рода.
Под скальпелем хирурга, Ибрагим Сюле,
Так я отстал от мысли уехать с хода,

Ведь отец предупреждал о беде,
Не оставить свой народ, родину.
Аллах сохрани мне, мой Г1алг1айче!!
Аллах избавь мой народ от врагов!
07. 01. 2019 г. Мустафа Ганижеа


"Мой друг" в кавычках - чеченец Исламов Рашид Рапаевич на картинке. Пусть знает, что чужая боль не то, что боль души своей.
Этот пост был удален, видимо силы позаботились. Я восстанавливаю его вновь. Чеченцев Исламова Рашида и его подсобника Атабаева Султана задел этот пост. Они в Моздоке дружили с Ганижевым по сценарии КГБ 1973 году. Теперь Исламов посылает к Ганижеву Атабаева Султана дружит, но в дружбе мы не готовы.
Мустафа Ганижев
Исламов Рашид техникумовский друг Мустафы Ганижева. Они были уговоре убежать из СССР и заняться правозащитным движением на Западе, где думали уделять внимание о правах чеченцев и ингушей на родине. И с самого начала Исламов сдал своего друга. И Мустафа Ганижев жил под наблюдением КГБ до 1990 года.
Мустафа Ганижев
При Российской Федерации история Мустафы Ганижева остается со своими продолжениями в новых условиях. Из-за свободных взглядов власть установила запрет в литературной деятельности Ингушетии. Вещи на родном языке остаются блокированными, особенно в жур. Литературная Ингушетия и в газетах ингушского языка Только к интернету есть доступ...
Мустафа Ганижев
"Мой друг" в кавычках - чеченец Исламов Рашид Рапаевич на картинке. Пусть знает, что чужая боль не то, что боль души своей. Он пособничестве Атабаева Султана (Супьяна) в Моздоке дружили с Мустафой Ганижевым, где они по схеме КГБ водили за нос..
Почти полста лет прошло с того времени, как Исламов донес на Ганижеву, он и его братья коммуняки и служебные псы нынешней власти, живут и радуются, а люди которые пострадали от их службы стали жертвами... Их предок мулла Идиг Исламов тоже был на службе у царя против Шамиля. Вот какие псы.

© Copyright: Мустафа Ганижев, 2020
Свидетельство о публикации №120111502990

...... ДРУЖБА .... Мустафа Ганижев

...... 3.
Дружба, один из святых слов для одних,
Пока жизнь кажись людям за праведных.
Когда от дружбы разум рано тухнет,
Что и подозрение, лишь внушает.
Тогда уходят те былые мощи,
И от той дружбы, нет добра для души.
Тогда жизнь, смотри лишь мерзавка,
В ней лицо не видать, суть изнанка!
Учись, дружит, особенно с тем врагом,
Коль жизнь отведана на пути с Богом!
Не смотри по сторонам на всех людей,
Особенно, когда ты вблизи путей!
Твоя дорога лежит под ногами,
Она твоя, думай о ней мозгами.
В этом мире холодно, чужестранно,
Успехов порой не видать мгновенно.
Гори за честь и за ее красоту,
Тогда найдешь оправдание трату!
Дружба для надежды искать всегда,
Мечтой к успехам, что есть отрада.
Когда дружбе друг, раз продаст тебя,
Тут не поймешь, что за напасть в судьбе.
Года пройдут, каков, кажись итог,
Мой друг, Рашид Исламов жил, как мог.
У дружбы нет простая поправка,
У неё есть верная приманка –
Таскать тебя по тихушной колье,
За носом водить по статьям боле.
От дружбы с другом прирастали,
Все родные, что проверяли,
Они совесть просто продали,
Что мне тяжкий след оставили.
Меня, не по случайным делам,
Где поминался мне «мой друг» сам.
Зато у Рашида друзья КГБ и ФСБ,
Хоть не одевает он мундир ХБ.
Для «Него» дружба – легкая игра,
Познать чужих душ и берега.
Из-за него я жил вдали от родства,
Тридцать шесть лет в городе без права.
Жил я, один Бердяевским меркам,
В одиночестве и в тоске зверкам.
Теперь задать вопрос не поздно мне:
Зачем же «друг» был провокатором,
В техникуме Моздока, не братом.
Между прочим, первый раз я слышал –
Слово «Стукач» тогда мне вешал,
Чтобы я запомнил все на свой век,
Как может смотреть этот человек.
Чеченцу Рашиду, как не стыдно,
Припоминать былых дел отрадно.
С экзаменов он приходил в улыбках,
Не зря КГБ за него дурил в шагах робких.
Так он кончил ЧИГУ, не изучив francais,
Свой спецпредмет, будучи стукач в трансе.
Это Рашиду мало, затем он стал юристом,
Теперь он трудится в «Грозный - Сити» адвокатом.
Эта дружба у нас давно кончился,
Но в памяти и в душах продолжился.
Пусть он радуется перед сыном,
И народом, что был таким стукачом!
А я буду, новым стихом поминать.
Пусть он не будет за нас просто гадать!
…. 17. 09. 2021 г.

Этот третий пост который я посвятил моему "другу" - врагу. Это единственное неудобство, которое я могу ему делать. Пусть люди, особенно его чеченцы узнают о нем, о потомственном стукаче и провокаторе среди студентов.

Тихо, мнимо улыбнусь я в лике кладбища, под тучей вороньих
черных крыл, где дарили бумажных черных роз – скорбь сги-
нувших поз! Там же чудился голоса покойных из погоста, где
лежали царь и князь. Я отвернулся от лишней тени, которая
была без лица и названия. Так спать не захочешь от мук.

Дальше недоброе воспоминание о «друге» далеком, техникум- овском провокаторе и стукаче среди студентов. Это был чеченец из Грозного Исламов Рашид Рапаевич, потомственный доноси- тель на людей. Сегодня мне досталось одно сожаление, за мою оплошность. Как я клюкнулся ему, на его речи о бесправье нахс-
ких народов. Так спать хотелось, но мысли мешали. Будь, проклят,
кто доносит на людей: Сталину, Путину или Гитлеру!
….             15. 01. 2022 г.