Белые снегири - 49 -8-

8. РОМАН В ЖУРНАЛЕ

Теяра ВЕЛИМЕТОВА
(г. Видное, Московской обл.)
Член Союза писателей России.

ДОЛГАЯ ЛЮБОВЬ МОЯ
(Продолжение. Начало в ном. 42-48).

ГЛАВА 8. КОГДА ТЕБЯ СО МНОЮ НЕТ...

          В целом мире я один,
          Я самим собой судим,
          Я не смог любовь спасти --
          Ты прости меня, прости...
           "Элегия". Муз. М. Магомаева,
                сл. Н. Добронравова


    Тамара проснулась от телефонного звонка.
    -- Алло! Кто это?
    -- Какая вам разница? Ваш Дон-Жуан переспал с одной девицей, она под утро выскочила в коридор и кричала как ненормальная, их вместе в психушку отвезли...
    Наверное, полчаса Тамара ходила по квартире. "Что это - розыгрыш?" Мысли путались. Наконец она взяла себя в руки и позвонила в номер Муслиму. Трубку взял незнакомый мужчина.
    -- Алло, -- позовите, пожалуйста, Муслима, -- попросила она дрожащим голосом.
    -- Так он поехал в психушку со своей очередной подружкой, -- ответил незнакомец.
    Тамара дальше не стала слушать, вызвала такси и поехала в гостиницу. Она быстро прошла по коридору в номер, где аварийная бригада устраняла последствия потопа, прошла в комнату. Одеяло с кровати валялось на мокром полу, на тумбочке лежал женский капроновый чулок. Тамара достала из сумочки носовой платок, брезгливо взяла чулок. Позади стояла толпа зевак и смотрела на неё. Ворвался Муслим.
    -- Тамара Ильинична! Что вы тут делаете?
    -- Вас что, отпустили из психушки? А где ваша девица? Я хочу отдать её вещь! -- в гневе, еле сдерживая себя, сказала Тамара и бросила в Муслима злополучный чулок.
    -- Да как вы смеете?! Я вам этого никогда не прощу! -- кричал вне себя и без того расстроенный Муслим.
    Тамара больше не стала его слушать и убежала. Боль, обида, горечь утраты, разочарование -- все переплелось в её сердце.
    ...Какие сплетни ходили по всей гостинице, потом по всей Москве, остаётся только догадываться. Муслим, в силу своего характера, не стал просить у Тамары прощения, а, наоборот, ещё и обиделся на любимую: как она могла поверить, что он изменил с пьяной девицей, и швырнула в него чулок при посторонних. Они решили расстаться. Муслим не находил себе места, курил сигареты по две-три пачки в день. Усилия друзей помирить их ни к чему не приводили...
    Страна готовилась к майским праздникам. В гостиничном номере у Муслима собрались Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Александра Пахмутова и Николай Добронравов. Они разучивали новую песню Пахмутовой и Добронравова "Малая земля"( Эта песня о маленьком, но стратегически важном клочке суши южнее Новороссийска, который в 1943 году 225 дней удерживали моряки Черноморского флота и солдаты 18-й армии. Начальником политотдела этой армии во время войны был Л.И.Брежнев. И по долгу службы бывал на "Малой земле").
    Последнее слово оставалось за Фурцевой. Министр сама решала, кому исполнять такие патриотические песни, тем более на празднике, посвященному Дню Победы. Муслиму не до песен, он сразу всех предупредил, чтобы его не учили уму-разуму, как вести себя, как помириться с Тамарой: семейная жизнь не для него.
    После репетиции пили кофе.
    -- Александра Николаевна! Сделайте мне, пожалуйста, подарок.
    -- Муслимчик! Любой подарок, только скажи.
    -- Напишите песню про меня и дайте исполнить ей!
    Все без уточнений поняли, о ком идёт речь.
    -- Послушай, Муслим, ну чем тебе не нравится, как мы живём в семьях с любимыми жёнами. Посмотри, какой костюм у Льва? Какой материал качественный! -- вмешался Иосиф, не зная, как образумить Магомаева.
    -- Причём тут костюм Левушки?! Ну очень хороший! И что?
    -- А то, что это моя жена мне сшила на заказ! -- не выдержал Лещенко.
    -- Тебе тоже твоя Нелли шьёт, Иосиф? -- обратился Муслим к Кобзону.
    -- Нет, она из-под полы достаёт через своих родственников, -- смеясь, ответил Иосиф.
    -- А Дита (Эдита Пьеха) сама шьёт свои концертные платья? Мне тоже шьют в ателье костюмы, -- заставляет себя улыбаться Муслим.
    -- Муслимчик, Муслимчик! Ничего в семейной жизни не понимаешь! Тебе только твои гулянки дороги. Это какая женщина выдержит? Вот мы с Алей живём тихо и мирно, даже не знаем, что такое ссориться. Ладно, попробуем написать мы песню для твоей Тамары! -- вмешивается в разговор Николай Николаевич.
    -- Она больше не моя! -- упрямо твердит Муслим, -- зачем она мне нужна? Раз поверила, что я изменил с девицей лёгкого поведения.
    -- Послушай, Муслим, а если бы эта девица умерла от разрыва сердца, в тюрьму ты бы сел точно! -- сердится Иосиф.
    -- Ну и что? Вы бы передачи носили мне, я бы музыку сочинял и пел бы своим сокамерникам песни...
    На улице уже стемнело. Постучали в номер, принесли коньяк и еду из ресторана. Магомаев хотел расплатиться, официант заявил, что все уже оплачено. Муслим посмотрел на Иосифа.
    -- Иосиф у нас во всем знает меру, не то что ты -- без тормозов! -- слегка обнимая Муслима, сказала Александра Николаевна.
    Вся дружная компания села ужинать. После второй стопки друзья ещё больше развеселились. Только Александра Николаевна не употребляла спиртного и уговаривала ребят ещё раз пройти песню. Но было уже не до репетиций.
    ... У Тамары по вечерам поднимается температура, особенно после выступления на сцене Большого. Она поёт Любашу -- это её любимая роль из "Царской невесты". Опера имеет небывалый успех. Попасть в Большой театр очень трудно, только по знакомству, и, конечно, в первую очередь, билеты продают иностранцам. Тамара изо всех сил старается показать, что она такая же, как и прежде, весёлая и непосредственная, но у неё плохо получается. Она каждый день ждёт Муслима, хочет, чтобы он пришёл и попросил прощения.
Этого не происходит... Утром у Тамары спадает температура, она старается чем-нибудь занять себя.
    Сергей, узнав, что Тамара рассталась с Магомаевым, звонит, не теряя надежды, а вдруг!.. Тамара вежливо отвечает ему, но к себе не зовёт: зачем делать ему ещё раз больно? Сергей не заслуживает этого. Что было, то прошло... "Моя мама была одна всю жизнь, и мне так суждено". Даже пойти и поплакать ей сейчас не к кому. Баба Люся переехала жить в Солнцево к внучке, у неё прекратились головные боли, теперь в её квартире живёт внук Алёша, студент Высшего технического училища имени Баумана. Баба Зухра счастлива как никогда, исполнилась её мечта: Диана вышла замуж за самого лучшего и умного татарина в Москве, который очень любит свою жену. Теперь они живут в квартире бабы Зухры, которую она завещала Диане, и ждут появления своего первенца. Хотя УЗИ в то время не делали, все уверены, скоро на свет появится Муслимчик. Сама баба Зухра переехала жить в Подмосковье к сыну. По выходным она играет в карты с отцом Ибрагима Ренатом.
    Все подруги и друзья Тамары стараются как-то её поддержать. Тамара это чувствует. Она нередко остаётся одна в своей квартире со своими мыслями, воспоминаниями о "великом басурмане, сердцееде миллиона женщин, Дон-Жуане" и часто вспоминает слова Сергея, который в гневе кричал, что Магомаев, "как сатана, какая с ним свяжется, той навеки хана".
Ведь действительно так, даже в Милане она отказывалась от романтических ухаживаний итальянского миллионера Франческо, который без ума от неё и её таланта. Как только этот синьор ни старался угодить ей, дарил дорогие подарки, но она всё возвращала, ибо знала, что за всё надо в этой жизни расплачиваться. "Вот и сейчас я горько расплачиваюсь за то, что так беспощадно бросила своего мужа, -- думала Тамара. -- Так мне и надо! Ну что, моя милая мама, смотришь на непутевую свою дочь... Ты там в раю попроси боженьку, пусть он простит мои грехи. Прости меня! Я больше не буду!"
    С такими мыслями Тамара все смотрела на портрет матери. Позвонили в дверь: пришли Маквала Касрашвили и Елена Образцова. Тамара поняла, что подруги сговорились и решили её утешить. Они принесли с собой продукты.
    -- Девочки! Вы что думаете, я с голоду умираю. Я сейчас одна, обедаю в кафе, надо держать себя в форме. А от посиделок я потолстела.
    Тамара обняла подруг и расцеловала их.
    -- Девочки! Вы не бойтесь, крыша у меня не поедет, я не имею права так страдать, чтобы сцена была на втором месте. Театр всегда будет у меня на первом месте, и на втором, и на третьем тоже. И, пожалуйста, ни слова о нём!
    -- А мы не собираемся о нём говорить, мы к тебе пришли. И вот какая история с нами случилась: договорились мы с Маквалой встретиться около метро "Полянка", а на улице очередь стоит -- от самого книжного магазина "Красная гвардия". Мы встали в неё. Продавали томик Дюма, -- Лена достаёт из сумки книжку и продолжает: -- Возьми! Это тебе!
    -- Ой! Спасибо, девочки!
    -- Тамара, слушай! -- продолжает Елена, -- вдруг выходит продавщица и кричит, что последним не стоит стоять, книг осталось мало. И стала считать, кому приблизительно достанется Дюма, а кому нет. В одни руки продавали только два экземпляра. Дошла до нас и ахнула -- узнала солисток Большого театра и шепчет: "Пойдёмте со мной!". Повела нас в магазин с чёрного хода. Все, безусловно, возмущаются: и продавцов, и нас спекулянтами обзывают.
    -- А дальше что? -- спрашивает Тамара.
    -- А дальше мы оказались в подсобном помещении, а там целая гора этих книг. Ну, мы и купили по два томика, а там один нерусский парень укладывает в большую спортивную сумку много книг и ещё штук двадцать пластинок. Мы глаза вытаращили, а он нам говорит:"Девочки! Клянусь мамой-джан! Эти пластинки всем буду дарить. Я из Баку, вы плохо знаете бакинских парней, вообще -то я на вашем "московском языке" "спекулянт", но этими пластинками я не имею права торговать.
Все эти книги тоже подарю кому надо!".
    Вдруг он узнал меня и ахнул, что-то шепнул продавщице, набрал пластинок и книг, отдал ей деньги и ушёл. Когда мы хотели расплатиться, то нам сказали, что всё уже оплачено. Пластинку мы тебе тоже купили, это -- новинка, возьми! -- с лукавой улыбкой Лена даёт Тамаре ещё и пластинку.
    Тамара с замиранием сердца читает: "Поёт Муслим Магомаев".
    Снова вышел пятимиллионный тираж этих пластинок, все было распродано в течение нескольких дней. Сам Муслим Магометович вспоминает, что за границей не хотели верить в многомиллионные тиражи его пластинок. Он объясняет это просто: наша страна -- самая большая и музыкальная, и каждая семья приобретала пластинки. Я бы сказала на современном языке: по рейтингу среди тиражей пластинок Магомаев стоял на первом месте, на втором -- пластинка с песнями из сериала "Семнадцать мгновений весны" в исполнении Иосифа Кобзона. А дальше -- Лев Лещенко, Валерий Ободзинский, Эдита Пьеха, Эдуард Хиль, Людмила Зыкина, Анна Герман.
    ...Маквала на кухне достаёт курицу, заправляет ее грузинскими специями и отправляет в духовку. Лена чистит картошку, Тамара пошла в зал -- поставить пластинку на проигрыватель. Звонок в дверь, Лена открывает: на пороге стоит тот самый бакинский парень и Володя Атлантов. Стоят и смеются, да так заразительно, что к ним присоединяются Лена и подошедшая Маквала. Тамара слышит смех подруг, выходит в коридор, видит неожиданных гостей -- Володю и Абрама с двумя большими сумками и с целой охапкой свежих тюльпанов. Тамара тоже смеётся.
    Подруги накрывают стол в зале, Абрам достаёт коньяк, зелень, чёрную икру, осетрину.
Бакинскую пахлаву он делит на три части, а также в три пакета расфасовывает "тот самый" чай. Он рассказывает дамам, что учился в Баку в музыкальной школе для одаренных детей вместе с Муслимом. Маквала и Елена удивлены, что Абрам ушёл из мира музыки и занялся другим делом.
    Абрам рассказывает примам Большого театра свою историю...
    Володя Атлантов вспоминает, как они жили вместе с Муслимом, когда стажировались в Италии.
    -- Я уверен, что Муслим не позволит себе лишнего с девицей лёгкого поведения, скорее всего -- это неудачный розыгрыш, ведь Муслим большой охотник до всяких проделок...
    -- Как там Араз? -- старается поменять тему разговора Тамара.
    -- Я хотел все это отнести Муслиму и вам тоже. А Араз сказал: передай всё Тамаре Ильиничне. А эту пахлаву испекла мама Араза. Мы с Володей встретились около метро, ему я тоже кое-что передал. Араз сейчас в ссоре с Муслимом, а со мной помирился и смирился с моим образом жизни, потому что понял, что без нас, деловых бакинских парней, простым некуда деваться! -- шутит и смеётся Абрам.
    -- Странно, я думала Араз от своих принципов никогда не откажется! -- поддержала беседу Тамара.
    -- Он и сейчас не отказывается. Просто недавно у его друга Апреля, одного лезгина, прабабушка умирала, она хотела, чтобы её похоронили в семи белых шёлковых саванах. Родственники купили ей белый шёлк в магазине, а старуха кричит на них и говорит, что это не настоящий шёлк. "Я не пойду на свидание к своему покойному мужу в рай в ненастоящих шелках". Бедные родственники голову ломают, где достать натуральный белый шёлк. Тогда её правнук Апрель, который учится вместе с Аразом в одной группе, просит его достать настоящий, и Араз вынужден обратиться ко мне. Ну, я позвонил нашей мамке Марго, она через своих родственников из Израиля достала настоящий шёлк. Как ни странно, продала его по своей цене. Я как раз был по своим делам в Москве. Зашёл с этой сумкой к Муслиму, он просил отвезти своей дочери три пластинки итальянских композиторов и два тома Джека Лондона.
    -- Наверное, красавица его дочь! -- перебивает Абрама Маквала.
    -- Ещё бы! Хорошенькая, к тому же "золотая девочка" -- кроме бешеных алиментов папаша вечно ей что-то посылает. Ну, так слушайте дальше.
    -- Подожди минутку, давай сначала выпьем за нашу встречу, -- Володя наливает всем по стопочке коньяка. -- Ну, теперь продолжай, Абрам.
    -- В гостинице Муслим открывает мою спортивную сумку, где лежит эта материя: "Ты что теперь стал торговать белыми саванами для покойников?". Я ему рассказываю правду, вдруг он на минутку задумался и говорит: "Слушай, Абрам, я не знал, что у мусульман есть такой обычай! А ведь моя бабушка умерла, я даже не смог поехать на похороны. Самое ужасное зрелище, это когда ты видишь своего родного человека мертвым. Слушай, давай сделаем так, я куплю у тебя этот шёлк, а ты подари его прабабушке Апреля -- вдруг она встретит мою бабушку на том свете, и она простит мне всё, что я натворил, и то, что не смог с ней попрощаться. Только не говори там, что это от меня ". Вот так -- то ли всерьёз, то ли в шутку -- говорит Муслим.
    Время идёт, а старушка не умирает, так и говорит всем, пока вы мне не покажете настоящий белый шёлк, какой был при царе Николае, ни за что не пойду на свидание к мужу. Пошёл я в бакинскую квартиру, где эта старушка жила, с 13-ю метрами шёлкового белого материала. Там все родственники собрались, чтобы прощаться с ней. Я достаю шёлк и объявляю: "Это вам от меня". А один аксакал говорит мне: "Сынок! Ты купец, мы покупатели, по нашим обычаям, семь человек, которые роднее всех старушке, должны от своего имени завернуть её в белый материал -- так мы согреем её своим теплом на том свете. Мы обязаны купить твой товар". В первый раз меня назвали, как моего прадеда, купцом! Короче говоря, я отрезал каждому по саженю (1м.85см. -- Автор) и продавал. Вот так я поимел двойную цену на этом товаре. Я ещё подарил бабушке Зейнаб духи "Красная Москва". Оказывается, это её любимые духи. Она велела Апрелю лично надушить её на смертном одре этими духами, когда она будет готовиться к свиданию с любимым мужем, который умер 40 лет назад. И ещё она приказала невестке покрасить её волосы хной: "Не пойду на свидание к своему мужу седой, и ещё не забудь покрасить мне брови", -- говорит старушка. Оказывается, она была дочерью богатого лезгинского купца при Николае ||, поэтому знала толк в натуральном шёлке. Под утро следующего дня бабушка Зейнаб умерла.
    -- Абрам! Расскажи девочкам про свою тещу! -- улыбаясь, просит Тамара. -- Ты также с ней воюешь?
    -- Ой, совсем забыл, вам письмо от неё, -- Абрам достаёт листок и протягивает Тамаре.
    Пока он наливает очередную стопочку коньяка, Тамара читает послание.
    -- Абрам! Можно, я всем прочту, что она пишет?
    Абрам кивает, Тамара читает вслух: "Дорогая Тамара! Ты не переживай так сильно! И вновь припадет к твоим ногам наш дорогой Орфей! У вас не раз будут ссоры, но ты сможешь всё преодолеть, особенно, когда наступят страшные времена для великой державы. Ибо написано в Библии, что всё перевернётся вверх дном, всё, что было нравственным, станет аморальным, и наоборот. Через три десятка лет, на заре, Муслим уйдет в мир иной на твоих руках. А слава и талант Магомаева не померкнут никогда! Будь счастлива, девочка моя!".
    Тамара убежала в ванную, закрылась, чтобы никто не видел её слёз, но быстро взяла себя в руки...
    -- Да, Тамара Ильинична! Теперь мы с тёщей живём душа в душу. С Ларисой я расстался, она изменяла мне здесь, в Москве. А тёща неоднократно меня предупреждала. Девочки, милые, как я не хочу уходить отсюда, так бы и сидел с вами. Но мне надо встретиться с одним человеком, который улетает в Польшу по делам. А кстати, хотите фокус покажу вам?
    -- Хотим! Хотим! -- весело, по-детски, зашумели подруги.
    -- Только никому не рассказывайте!
    -- Хорошо! Хорошо!
    Абрам достаёт из сумки большой кулёк с конфетами "Гулливер". Берет одну конфету, осторожно ломает её и вытаскивает маленькую стеклянную медицинскую пробирку, затем лёгкими движениями настоящего фокусника открывает эту пробирку и достаёт оттуда десять рублей.
    Видя недоумение на лицах подруг, Абрам поясняет:
     -- На фабрике "Красный Октябрь" у меня есть знакомая упаковщица. Она по заказу делает такие конфеты, конечно, их бригадир тоже знает об этом. На эти конфеты мне привезут, ой-ой, сколько товару! Теперь поняли? Но я вижу, вы чистые девочки, с вами опасно связываться! Ещё заложите нашу компанию "торгашей". Мы подпольные купцы! -- смеялся Абрам. -- Можно я кофе попью и пойду дальше по своим делам?
    -- А я ещё буду пить за предсказания тещи Абрама! Пусть Муслим умрёт на руках Тамары, -- говорит слегка захмелевший Владимир Атлантов. -- И я бы тоже хотел умереть на руках своей любимой...
    Маквала заваривает кофе. Тамара ставит ещё одну бутылку коньяка из "магомаевских" запасов.
    -- Тамара Ильинична, можно я поиграю на вашем пианино, а то уже два дня не подходил к инструменту, -- говорит Абрам и начинает играть стоя, одной ногой нажав на педаль, берет аккорды и играет Рахманинова, потом садится и начинает играть Чайковского. Останавливается, на ходу пьёт кофе, прощается со всеми и уходит. Пару минут все молчат.
    -- Девочки, милые! Вы не видите, что у вас творится в стране, такой талант и чем занят? -- вопрошает Атлантов.
    -- Ну, он сам виноват. Почему ты занимаешься тем, чем должен заниматься? -- говорит Елена Образцова.
    ...Прошло три недели. Воскресенье. Скоро десять часов утра. Две недели назад на свет появился маленький Муслимчик. Его взрослый тезка один сидит в номере и тоскует: все курит и курит. Звонит Александра Николаевна:
    -- Алло! Муслимчик! Подарок для тебя готов! Через десять минут включи телевизор, смотри "Утреннюю почту".
    -- Спасибо, Александра Николаевна! Я вас очень люблю! Бегу смотреть передачу.
    Вся страна смотрит "Утреннюю почту". Стучат в дверь. Муслим открывает: на пороге ведущий этой программы Юрий Николаев.
    -- Муслим привет, чуть не опоздал, хорошо, что ты в номере! Давай вместе будем смотреть последний выпуск, я хочу, чтобы ты оценил меня как ведущего, -- лукавит Юрий.
    Муслим всё понял, сделал вид, что ничего не знает. Друзья поудобнее сели на диван. Передача подходит к концу, ведущий Юрий Николаев объявляет: "Дорогие зрители! Вот этот мешок с письмами мы получили от вас с просьбой, чтобы в эфире вновь и вновь звучала песня в исполнении народного артиста СССР Муслима Магомаева "Ты моя мелодия" -- слова Николая Добронравова, музыка Александры Пахмутовой.
    Муслим недоволен:
    -- Юра! А больше нет песен? Все одно и то же!
    -- Муслим! Что же ты такой нетерпеливый?
    Юра Николаев с экрана телевизора продолжает говорить:
    -- А теперь, дорогие зрители, наши уважаемые Александра Пахмутова и Николай Добронравов написали песню, которая в каком-то роде является криком души на только что прозвучавшую мелодию и называется она "Прощай, любимый", а исполнит ее заслуженная артистка РСФСР Тамара Синявская.
    С экрана на Муслима смотрит Тамара и поёт:

   Любовь пришла к нам песней лебединой.
   Пойми любимый:
   Вечным пилигримом, вечным пилигримом
   Было сердце моё.
   Ты ворвался в жизнь, как озаренье, озаренье.
   Ты мой грозный суд и вдохновенье, вдохновенье.
   Весь мир наполнен песней лебединой, лебединой...
   Прощай, любимый,
   Мой неповторимый, мой незаменимый,
   Неожиданный мой!

Слова автора:
    Помню как сейчас... Мы смотрели передачу "Утренняя почта". Когда пел Муслим Магомаев, то увидели, что он еле-еле сдерживал себя, слёзы душили его. А потом пела Синявская. Сколько тоски и отчаяния было в её глазах! Недавно я нашла это видео...
    Дорогой читатель, прошу тебя, посмотри в интернете это видео, и ты все поймёшь без моих слов. Тогда мы все обвиняли нашего любимчика, а не Тамару. Все только и говорили, что гулянки и друзья для Магомаева -- больше, чем личная жизнь. Как ни странно, все сочувствовали Тамаре Синявской. Но в то же время увидели, как страдает наш Муслим.

    В Москве, в квартире дяди Джамала, передачу смотрят, как обычно, Мария Ивановна и Мария Григорьевна. Они, как никогда, обижены на Муслима. После ссоры с Тамарой Муслим к ним не приходит и не звонит. Сдержанный Джамал говорит, что Муслим сам виноват, и пусть сам отвечает за свои поступки. Дядя Джамал вспоминает покойного брата Магомета. Тот был авторитетным гусаром среди бакинских джентльменов. Недаром он женился на красавице-актрисе Айшет Кинжаловой. Муслим Магомаев в своих воспоминаниях так отзывался об отце: "Если где-то замечался шум, куча-мала, то там обязательно ищи Магомета... Увлекающийся, упрямый, драчливый, но в душе поэт. То легкомысленный, то яростно непоколебимый и суровый в своих принципах" ( "Живут во мне воспоминания"). Отец добровольцем ушел на фронт и героически погиб в Польше, за несколько дней до Победы.
    После того, как Тамара спела "Прощай, любимый", Мария Григорьевна убежала в другую комнату и разрыдалась, впервые в слезах ругая Муслима. Дядя Джамал не выдержал, повысил голос:
    -- Ну что, доигрался твой любимчик?! Теперь будешь его защищать? Опозорил себя на всю страну.
    Бедная Мария Григорьевна подошла к окну и просила Всевышнего "образумить" её любимчика.
    ... На даче Алиевых в Баку все смотрят "Утреннюю почту", в том числе и Гейдар Алиевич, он всегда смотрит эту передачу. Алиев не в настроении. Все знают, почему, и все молчат. Накануне поздно вечером он возмущался поведением Муслима и делился с супругой:
    -- Вот, скажи на милость, что ему не хватает? Опозорил себя на всю страну. Всенародный любимчик, а ведёт себя, как мальчишка.
    -- Гейдар, успокойся, пожалуйста. Тамару жалко.
    -- Вот-вот! Она из-за него развелась с мужем, а он такие фокусы вытворяет!
    -- Ты знаешь! Помирятся они! Муслим не сможет без неё жить!
    А в Москве перед экраном телевизора сидит всё семейство Алтыкулачевичей. Диана обращается к мужу:
    -- Давай пойдём к Тамаре Ильиничне. Магомаев не мог ей изменить. Тут какое-то недоразумение.
    -- Конечно, дорогая. Как скажешь...
    -- Так Тамарочка сейчас на гастролях в Париже, -- говорит баба Зухра, она обещала для Муслимчика какую-нибудь французскую игрушку привезти.
    ... Париж, гостиница "Harvey", в двух километрах от Триумфальной арки. После шумного успеха солисты Большого театра собираются идти по магазинам. Тамара сидит в гостинице и приводит себя в порядок, стучат в дверь и вносят огромную корзину роз. У Тамары забилось сердце: неужели от Муслима? Но нет! Входит итальянский знакомый Франческо. По-английски обращается к ней.
    -- Милая синьора! Я только что прилетел из Италии. Узнал, что вы здесь! -- целует ей ручки.
    -- Спасибо за цветы! Извините, вечером у нас самолёт, мы с подругами хотим пройтись по магазинам.
    -- Через час всё будет здесь, что вы пожелаете!
    -- Нет, нет! Спасибо!
    -- Да я помню, что вы, кроме цветов, от меня ничего не принимаете. Послушайте, дорогая Тамара, я прилетел с самыми благими намерениями! Я разведусь и женюсь на вас. У нас с женой давно нет отношений, хотя я потеряю половину своего состояния в её пользу. Весь мир будет у ваших ног, все мировые сцены, вы будете самой высокооплачиваемой примой и не будете бегать по магазинам в поисках недорогих вещей. Вы заслуживаете только бриллиантов, а не дешёвых стекляшек. Ваша страна не ценит таланты! Я знаю, что вы расстались с синьором Магомаевым. Выходите за меня замуж! -- на коленях громко, в отчаянии, говорит Франческо и пытается обнять Тамару.
    Она вырывается из его объятий, выбегает из номера и сталкивается с подружками, которые подслушивают, как итальянский миллионер тщетно объясняется в любви русской красавице, ради которой готов половину своего состояния отдать, лишь бы получить руку и сердце Тамары и сделать её всемирно известной певицей.
    -- Тамара, мы не успеваем! Ты оделась? -- кричат девочки, пытаясь оправдаться за столпотворение у дверей.
    На улице синьор Франческо говорит своему телохранителю:
    -- Эти русские ненормальные, особенно Магомаев и эта синьора. Я им предлагаю другую жизнь, а они держатся за свою нищую страну, где нет даже элементарных вещей.
    ... Два дня как Муслим отсоединил телефон и включает его изредка, когда нужно кому-нибудь позвонить. Он смотрит в зеркало и не узнает себя: синие круги под глазами из-за бессонных ночей, небритый, помятый. Он звонит Кобзону.
    -- Алло, Иосиф! Слушай, будь другом! Выручай! Спойте все песни на праздничном концерте вместе с Лещенко. Я улетаю в Баку -- больше не могу так.
    -- Муслим, ты сам себе делаешь хуже! Ты вообще не ценишь то, что у тебя есть.
    -- Мне надо собраться с мыслями!
    -- Прости меня! Но ты идиот. Ты знаешь, что театрал-миллионер Франческо в Париже на коленях просил Тамару остаться за границей.
    -- Не может быть! Ну и оставалась бы, раз я такой непутёвый. Этот Франческо мне тоже предлагал остаться в Италии.
    -- Муслим, очнись: Франческо предлагал ей выйти за него замуж, он узнал, что у вас разлад.
    -- Ну и вышла бы замуж за него!
    -- Ты как татарин упёртый. Она тебя любит!
    -- А ты еврей всеведущий! -- уже со смехом говорит Магомаев. -- Слушай, а ты откуда знаешь?
    -- От верблюда! Мне Нелли сказала, её подруга в Большом поёт. Ладно, тебя не переубедить, поезжай в Баку, соберись с мыслями. Я что-нибудь придумаю, выручу тебя перед Екатериной Алексеевной.
    -- Слушай, Иосиф, а что ещё говорят там, в Большом, про Тамару Ильиничну и про меня?! Что я -- идиот?
    -- Муслим! Это я, Нелли! (она всё это время стояла рядом с мужем и слушала, о чём они говорят). Вы меня извините, что вмешиваюсь, но вы зря так поступаете! Тамара хоть и делает вид, что ничего не происходит, а глаза её выдают истинные чувства. Мнения труппы Большого театра о предложениях Франческо разделились. Одни восхищаются её поступком, а другие говорят, что зря она упустила шанс. Ведь Тамару ничего не удерживает в Москве: с мужем развелась, родных почти нет, Магомаев вытворяет, что в голову взбредёт...
    Только он положил трубку, опять звонок.
    -- Алло! Муслим, это Клавдия Петровна, подруга твоей мамы, она никак не может до тебя дозвониться, в гостинице сказали, что тебя нет.
    -- А где сейчас мама, Клавдия Петровна?
    -- Она проездом в Москве, сейчас на Казанском вокзале, через час отходит поезд в Минеральные Воды, вагон номер пять.
    -- Спасибо! Бегу!
    Муслим быстро бреется и едет на Казанский вокзал.
    В Москве пасмурно, идёт мелкий дождь. На Казанском вокзале пассажиры стоят на перроне у поезда до Минеральных Вод. Муслим ищет маму, все смотрят на него и показывают чуть ли не пальцем. Айшет сама бежит навстречу сыну, они обнимаются и целуются.
    -- Мама! Я не знал, что ты в Москве! Как ты?
    -- Сынок, ты как?! Выглядишь очень неважно. А мне вот с работы дали путевку в санаторий. Специально в Москву на день раньше прилетела, чтобы с тобой повидаться. А тебя нельзя найти...
    -- Пойдем в вагон, а то все на нас смотрят.
    -- Ну и пусть все смотрят и видят, какого талантливого красавца я родила! -- смеётся Айшет. Взяв под руку сына, ведёт его в купе.
    -- Да ещё непутёвого идиота, -- шутит Муслим.
    В вагоне все улыбаются. В купе пожилая женщина бесцеремонно лезет в разговор:
    -- Сынок, извини, пожалуйста, но я вынуждена вмешаться. Я кандидат медицинских наук в сфере психоневрологии с 50-летним стажем. Вам с Синявской надо помириться! Я поняла, когда она пела по телевизору "Прощай, любимый!", как она вас любит. Жаль, что я еду в санаторий. Ну ничего, когда поеду назад, всем расскажу, что вы мне дали слово, что помиритесь!
    -- Но я вам слово не давал, это наше личное дело.
    -- Я вижу, как вы страдаете друг без друга.
    -- Хорошо, хорошо, уважаемая кандидат-бабушка, можно я поговорю с мамой.
    -- Ну, наконец я выполню ещё одну важную миссию для страны! -- успокоилась старушка.
    Муслим и Айшет в обнимку тихо говорят о своём. Айшет уговаривает сына образумиться и помириться с Тамарой. Муслим пытается перевести разговор на другую тему. Проводница предлагает провожающим покинуть поезд, а Магомаева просит оставить автограф на блокноте, где учтены записи белья для пассажиров.
    -- Мама! Извини, я спешил и не взял деньги. У тебя есть?
    -- Милый! Сколько можно говорить, мне не надо никаких денег от тебя, мне надо твое благополучие. Помирись с Тамарой! Вот что мне надо.
    Все в купе кивают головой и проводница тоже. Муслим целует маму и выходит из вагона.
    -- Раз ваш Муслим дал мне слово, то он точно помирится! -- вслух громко объявляет старушка.