Оп 2-208

---

Морг с одноглазым пиратом. За окном  огромные одуванчики раскачиваются, рядом палец валяется...

Морг. Заколочен - все ушли на обед. Давно не было свежего покойника, всюду пыль и темнота. Под лавкой чья-то голова с одним глазом валяется...

Морг. На стене фото первомайской демонстрации, к которой пририсован гроб. Похоже на приличный кабинет. Для покойников отведены дальние углы - бывшие кухня и туалет. Стоят, одеревенелые, прислонившись к стенам, как будто в засаде пираты. В комнате кучи одежды...

Морг. Пираты-покойники штабелями. Яркий день, мимо ходят милые девушки, похожие на белые одуванчики, далее - детский сад. Играет прекрасный джаз. У одноглазого работа кипит...

Морг. Пираты обработали целый штабель, снова видна фотография первомайской демонстрации и блестит стол, похожий на огромную кровать. Остались только какие-то остатки: чья-то нога, чей-то палец и старая одноглазая голова. Старший уже ушел звонить своей девушке…

Морг. «Какой ветер сегодня» - сказал старший уютным голосом, не отрываясь от работы – «Подай-ка, одноглазый, мне вон те щипцы»... (Кажется, он нашел ему второй глаз подходящий, но это неточно; может, не прижиться ещё и тогда придется его выдирать...)
….
Из речи у свежей могилы: «Петров, зав. отделом грабежей, твое имя сохранится только на кладбище, но ты не унывай, старый товарищ, бодрись, как при жизни» - снимают на корабле с двери отдела табличку «Петров, зав. отделом» и прибивают ее к могильному памятнику нержавеющими гвоздями, похожими на блестящие иглы. (На безлюдном  острове похоронили его, причем сожалеющих об усопшем было немного, ведь он и так уже был одноглазый...)

Морг. «Погода определенно портится. Да и вечер. Сам знаешь, когда свет становится странным, пираты-покойники возбуждаются, иной раз еле-еле живот зашьешь – всё на нервах и производительность падает». (Одноглазый животы проверяет, потому как многие пираты перед смертью самые ценные вещи глотают, чтобы ими на том свете воспользоваться...)

Кладбище. «Давайте, так сказать, закругляться, товарищи - погода определенно портится. Да и вечер. Сами знаете, что когда свет становится странным, наш усопший как-то возбуждается и у него начинает дергатся глаз...»


«Радость не здесь». Здесь темный вечер и горят электрическим светом окна    корабля, душа которого в коридорах пуста и обшарпана - у одноглазого радость не здесь... Как он попал сюда? И что здесь делает? Заблудился, потом воткнулся, теперь озирается, стоя на ушах – неужели везде ходят строем? (Сейчас сбежит до утра, до дома добежит; этот  рейс наконец-то закончился...)