Интеллигент

Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности…

Иосиф Бродский.


Настало утро величавое,
я слышал топот этих ног.
Часы ходили, стрелкой шлёпали,
и на работу встать не мог.

Мне в глаз попали лучи солнца,
я одеялом их закрыл.
Я спать хотел ещё немного,
как восьмикрылый Серафим.

Ведь спят архангелы у бога,
и на работу не спешат,
прогуливают они работу,
и как пожарники сопят.

По мне пошли мурашки стадом,
щекочут кожу, режут слух.
По мне топтался лапкой Барсик,
и не давал опять уснуть.

Я встал. Я умер на рассвете.
Теперь я зомби на весь день.
Пойду, как эти человеки,
толкаться в утреннем метре.

К обеду я опять подумал,
и после думать перестал.
Кругом меня ходили люди,
и вместе с ними я шагал.

Вот руки пишут что-то мелко,
вот глаз читает что-то где.
Вот жопа чешется на кресле,
вот кофе стынет на столе.

У Ленки снова прибавленье,
и сиськи выросли опять.
Она всегда еженедельно,
умеет мальчиков рожать.

Я подарил ей шоколадку,
и в щёчку быстро целовал.
Её представил даже голой,
и тут же спешно убежал.

Зачем хожу я на работу,
зачем бумажки я пишу,
зачем зеваю я зевотой,
и постоянно вечно сплю.

Не то у нас творится что-то,
СССР давно прогнил.
Ходить зачем-то на заводы,
и строить пошлый коммунизм.

Не надо этого. Не надо.
Само собой произойдёт.
Опять рабочие с лопатой
построят что-нибудь не то.
 
Я сплю, и не охота,
чего-то делать за столом.
Меня замучила работа
с коммунистическим лицом.

Интеллигент я, и конструктор,
я конструирую нам жизнь.
Всё время думаю про чудо,
как восьмикрылый Серафим.