Satiety and Hype

SATIETY AND HYPE                Samuel Krig
working version               
Part One




Сытость и хайп меня спасают от хамства грёбаной толпы.
Куда  они бегут не знаю, ведь их «воззрения» глупы.
Им не понять мои стремления, им благость та не по уму.
Мне лишних цифр обременение, уже, признаться, ни к чему.

И старые, и молодые, у них другая жизнь в их Ro.
О, дни свершений золотые, вы как доспехи мне в метро!
Нет, масочку я не снимаю, ведь Covid есть, он не исчез,
И дуракам не потакаю, поскольку «чист» для FSS.

Сегодня — вторник, презабавно, я думал, что уже среда.
В моих «хоромах» всё так славно, и то блаженство навсегда!
Истинных ценностей ценитель, прогнав хорошим кофе spleen,
Я сам себе здесь и целитель, и полноправный гражданин.

Крутицкое подворье — летом, в начале осени — театр.
Господь благословил рассветы с красавицей в предгорье Татр.
Вдруг вспомню море в Симеизе, по гальке крабов плавный ход…
Виды с наклонной башней в Пизе, ещё один счастливый год.

Есть то, о чем никто не знает, и не узнает никогда.
В моём, лишь мне понятном, рае не замечаю я года.
Вот всадник с флагом оловянный, рядом пластмассовый cowboy.
То, что другим кажется странным, мне предначертано Судьбой.

Всё так, как мне всегда хотелось - мои творения и покой.
До суеты людской нет дела, всё в кабинете под рукой.
Играет клавесин в гостиной, за окнами горят огни.
Из Петербурга Катериной я очарован в эти дни.

Идиллия  —  this is a treasure, там после майских гроз — июнь.
I know I saved my soul in pleasure, нет в зеркалах безмозглых Дунь.**
К чему здесь шли, за что боролись, и что в конце концов нашли?
Сменили строй, чтоб дети в школе, в царе пуп видели земли?

Но, тот «кровавый» царь расстрелян, и наказал его народ
За голод, нищету, и бремя в рабстве блистательных господ!
Теперь все словно на ладони, игры в евгенику, отбор.
Вместо Дидро – круг Pepperoni, под «кальку» топовый декор.

Здесь революция в сознании уже, возможно, не нужна.
Одни прижаты «прозябанием», другим не слышен гул со дна.
Допью свой кофе я неспешно, голландский закурю табак.
В капитализме русском внешность сегодня вовсе не пустяк.

Те небоскрёбы за рекою многим покоя не дают.
Не вписан я в ту паранойю, мне всё равно, чем там живут.
Я Проф люблю с его дворами, и арками в старых домах.
Это – моя Москва, я знаю, где мне не ведом чей-то страх.

Наши дома сверху как крепость, престиж квартала – на лицо.
Чужие лица здесь – нелепость, с икрою красной съем яйцо.
Доволен, сыт, благонадежен, и беспристрастен с дурачьём.
Я буржуазен, а народность – это как «Человек с ружьём».

Что мне с того, что лицемером меня дебил вдруг назовет.
Я не теряю чувства меры, а у него наоборот.
Те, что сидят в своих Союзах, в уме не крутят «Rubber Soul».*
Bедь «музы» их, отнюдь, не музы, в любой есть – leggy working girl.

Working или же, всё же, stupid? - не стану усложнять «вопрос».
Вокруг теперь с избытком «мути» от навороченных «стрекоз».
Легко, ночью раздвинув ноги, в istablishment попасть к утру.
Там по *** прежние тревоги, боссы ведут свою игру.

Вот вам и книга «Жизнь в России», прямо по курсу – эпилог.
Одни живут собой больные, другие ждут – таков итог.
Скажу грядущим поколениям: Только в любви спасения свет!
Избавьте разум от сомнений, только любовь на всё ответ!

Кто видел женский кетч на ринге, поймет, что - пряник, и что – плеть.
Помните, Джон, Пол, Джордж, и Ринго, вам спели всё, что можно спеть.
Вот - «Abbey Road», вот - «White album», не нравится? Тогда, увы,
Окончите как драммер Делба, без тайны волшебства Москвы.

К «Ирландским сливкам» подбираясь, я выйду в город через час.
Омлет французский съесть желаю, потом – ice cream, и ананас.
Повествование продолжу часов наверно через пять,
Сходить я супермаркет должен, после закончу просвещать.**










to be continued…










                5 апреля 2022
                19:30



Part Two



Вернулся, взяв, что не хватало, ветер сырой — почти Стокгольм.
Профа «задворки», здесь немало за Бонн я выпил, и Борнхольм.*
Там, возле трамвая остановки,/перед бульваром, место есть -
Конспиративный флэт , где ловко/я обхожу правительств «жесть».**

Вот — кофе, торт, хлеб, и сметана, отменный суп ждёт на плите.
Номенклатурным интриганам оставлю вспышки в темноте.
Пока народ въезжал в указы, и реформаторов ругал,
«Кентерберийские рассказы» я Джеффри Чосера читал.

















                6 апреля 2022
                11:30