Эдмунд Спенсер Руины Рима-2

Эдмунд Спенсер  Руины Рима-2

VI
На львиной колеснице Мать Богов
В своём венце из башенок летела,
Но город возле Тибрских берегов
Прославился не меньше, чем Кибела.
При взлётах и падениях в судьбе
Фригийку всюду окружали Боги,
А Рим во всём обязан был себе
И смело шёл к победам сквозь тревоги.
Во всём равнялся с Римом только Рим.
Своя лишь опрометчивость грозила. -
Да Боги были властными над ним,
Но никакая человеческая сила. -
А дерзкий Рим отвагой, всем известной,
Земную мощь сумел сравнять с небесной.
         
VI
Such as the Berecynthian goddesse bright,
In her swift charret with high turrets crownde,
Proud that so manie gods she brought to light,
Such was this citie in her good daies fownd:
This citie, more than that great Phrygian mother         75
Renowm’d for fruite of famous progenie,
Whose greatnes by the greatnes of none other,
But by her selfe, her equall match could see:
Rome onely might to Rome compared bee,
And onely Rome could make great Rome to tremble:         80
So did the gods by heavenly doome deeree,
That other earthlie power should not resemble
  Her that did match the whole earths puissaunce,
  And did her courage to the heavens advaunce.

VII
Парад трагических святых руин. -
Лишь вы ещё храните имя Рима.
Вы - памятники пламенных годин,
Чья слава будет вечно нерушима.
Здесь арки в честь побед. Здесь каждый шпиль
Взлетает прямо ввысь в своём стремленье.
Жаль, Время точит, обращает в пыль,
И обрекает всё на разграбленье.
Порою на границах шла война,
Воргались орды, ухали мортиры.
Творенья гибли, гасли имена.
Молюсь, грустя, о наступленье Мира.
А Время мчит. Что встретит, всё снесёт. -
Пусть и с меня сорвёт теснящий гнёт.
 
VII
Ye sacred ruines, and ye tragick sights,         85
Which onely doo the name of Rome retaine,
Olde moniments, which of so famous sprights
The honour yet in ashes doo maintaine,
Triumphant arcks, spyres neighbours to the skie,
That you to see doth th’ heaven it selfe appall,         90
Alas! by little ye to nothing flie,
The peoples fable, and the spoyle of all:
And though your frames do for a time make warre
Gainst Time, yet Time in time shall ruinate
Your workes and names, and your last reliques marre.         95
My sad desires, rest therefore moderate:
  For if that Time make ende of things so sure,
  It als will end the paine which I endure.

VIII
Когда-то Рим всех в Мире превозмог.
Его повсюду знаемая сила
Прошла всю Землю вдоль и поперёк
И множество народов покорила.
Величие не длилось вечный срок,
И нелегко давались все победы.
Но каждый сын традиции берёг,
Чтоб не позорить честь отца и деда.
И вот всему конец, пошёл распад.
И довели всю славу до распыла,
Но для ворья - ни сдержек, ни преград.
Республику Империя сменила.
Вот новый вождь твердит про гордый Рим,
А Рим - не тот. Он стал совсем другим.
 
VIII
Through armes and vassals Rome the world subdu’d,
That one would weene that one sole cities strength         100
Both land and sea in roundnes had survew’d,
To be the measure of her bredth and length:
This peoples vertue yet so fruitfull was
Of vertuous nephewes, that posteritie,
Striving in power their grandfathers to passe,         105
The lowest earth join’d to the heaven hie;
To th’ end that, having all parts in their power,
Nought from the Romane Empire might be quight;
And that though Time doth commonwealths devowre,
Yet no time should so low embase their hight,         110
  That her head, earth’d in her foundations deep,
  Should not her name and endles honour keep.

IX
О злоба Звёзд ! Недоброта Небес !
И ставшая нам мачехой Природа !
Не ведаю, какой мутит вас бес,
Но вы суровей к людям год от года.
Не зря ли тянетесь издалека,
Чтоб править здесь во что бы то ни стало,
Но не создали храмов на века
Из прочного, как сталь, материала ?
Я не хочу бубнить во след другим,
Что под Луною всё на свете бренно,
И, стало быть, погибнуть должен Рим,
Со всем, что в нём воистину священно.
Возможно всё снесут навеняка -
Но и злодеям пусть намнут бока !
 
IX
Ye cruell starres, and eke ye gods unkinde,
Heaven envious, and bitter stepdame Nature,
Be it by fortune, or by course of kinde,         115
That ye doo weld th’ affaires of earthlie creature;
Why have your hands long sithence traveiled
To frame this world, that doth endure so long?
Or why were not these Romane palaces
Made of some matter no lesse firme and strong?         120
I say not, as the common voyce doth say,
That all things which beneath the moone have being
Are temporall, and subject to decay:
But I say rather, though not all agreeing
  With some that weene the contrarie in thought,         125
  That all this whole shall one day come to nought.

X
Руно - на диво Миру - колдовством
Добыл в Колхиде храбрый сын Есона.
И люди в снаряженье боевом
На свет явились из зубов Дракона.
Тот город в первом цвете молодом
Раскрыл объятья новеньким питомцам,
Но - на беду - почти что каждый дом
Был залит всё палящим солнцем.
Геракл, добытчик дьявольских семян,
Смотрел на разгоревшуюся злобу,
На беспощадный озверевший стан,
Где протыкали каждую утробу.
Тот гнев междоусобный был так лих,
Что мало кто остаться мог в живых.
 
X
As that brave sonne of Aeson, which by charmes
Atcheiv’d the golden fleece in Colchid land,
Out of the earth engendred men of armes
Of dragons teeth, sowne in the sacred sand;         130
So this brave towne, that in her youthlie daies
An hydra was of warriours glorious,
Did fill with her renowmed nourslings praise
The firie sunnes both one and other hous:
But they at last, there being then not living         135
An Hercules, so ranke seed to represse,
Emongst themselves with cruell furie striving,
Mow’d downe themselves with slaughter mercilesse;
  Renewing in themselves that rage unkinde,
  Which whilom did those earthborn brethren blinde.      140        

XI
Вдруг устыдился Марс, что был готов
Поддерживать друзей, а Рим ретиво,
Совсем не уважая власть Богов,
Себе присвоил их прерогативы.
Что ж, остужая жаркий Римский пыл
В ответ на дерзость местных патриотов,
Он свой огонь направить порешил
На разогрев страстей холодных Готов.
Нашлись другие Сыновья Земли,
Что наводнили римские границы,
А после упоение нашли,
Припав к сосцам кормилицы-волчицы.
И вот никто, ни даже Бог-Отец
Не хвалят Рим Имперский - под конец.
 
XI
Mars, shaming to have given so great head
To his off-spring, that mortall puissaunce,
Puft up with pride of Romane hardie-head,
Seem’d above heavens powre it selfe to advaunce,
Cooling againe his former kindled heate,         145
With which he had those Romane spirits fild,
Did blowe new fire, and with enflamed breath
Into the Gothicke colde hot rage instil’d:
Then gan that nation, th’ earths new giant brood,
To dart abroad the thunder bolts of warre,         150
And, beating downe these walls with furious mood
Into her mothers bosome, all did marre;
To th’ end that none, all were it Jove his sire,
Should boast himselfe of the Romane Empire.

XII
Когда-то те, кого Земля рождала,
Шли сообща на горный перевал,
Чтоб биться у небесного причала -
И в них Юпитер молнии метал.
Огонь спалил все злобные колонны.
Не допуская к Звёздам никого.
Под трупами в горах прогнулись склоны.
И Боги отмечали торжество.
Вот также рухнут пышные фасады
На всех семи прославленных холмах.
Кончается их гордая бравада.
Олимпу не по нраву их размах.
Судьба их лишь до времени хранила,
И Боги не страшатся этой силы.
 
XII
Like as whilome the children of the earth         155
Heapt hils on hils, to scale the starrie skie,
And fight against the gods of heavenly berth,
Whiles Jove at them his thunderbolts let flie;
All suddenly with lightning overthrowne,
The furious squadrons downe to ground did fall,         160
That th’ earth under her childrens weight did grone,
And th’ heavens in glorie triumpht over all:
So did that haughtie front, which heaped was
On these seven Romane hils, it selfe upreare
Over the world, and lift her loftie face         165
Against the heaven, that gan her force to feare.
  But now these scorned fields bemone her fall,
  And gods secure feare not her force at all.