Вульгарное чтиво

Жил-был портной,
Очень грамотный штопальщик,
Грамот поддельных
Штамповщик и хлопальщик

Самый активный
На всяких собраниях,
Где все министры
Мерятся в званиях.

И вот однажды
Портного приметили
И за заслуги
Наградой отметили:

Дали ему
Вдруг заданье партийное.
Вот награжденье-то!
Дело житийное:

Сделать наряды
на радость полковника,
Дня своего
же рожденья виновника!

Только вышла
Вот в этом оказия,
Все получилось
Вдруг до безобразия

Глупо. Ведь денег
На ткани шелко'вые
Так и не дали.
Но все там подковые,

Дружно солгали,
Что "кризис, инфляция...
Думай, мол, сам,
Как ты будешь справляться"... Я

Слово отдам
Теперь нашему зодчему
Мира шитья.
Он расскажет нам, что к чему.
_________________

Благодарю.
Ну так вот, ситуация:
денег не дали, но
все же стал браться я

делать заказ
из того, что имеется.
Знаете, вышло что?
Ну разумеется.

В общем, без ткани
работа не строилась,
и министерство,
так скажем, расстроилось.

Вдруг заявились
ко мне проверяльщики,
Взятки нашли,
Потроша мои ящики...

Хоть я и денег
не брал, разбирательство
в десять секунд
вдруг нашло доказательство.

В общем, теперь я
изгой политический,
долг за мной числится
катастрофический.

Нет, никогда
не пытался потери я
сам сосчитать,
потому что материя,

что материл я,
слал к чёртовой матери,
стала предлогом
создания скатерти

длинной, которой
дорога мне выстлана
прочь из страны,
из которой вдруг выслан я

вместе со всем
снаряженьем для ткачества
самого лучшего,
высшего качества.

Я на вокзале
стою с чемоданами,
с горькой усмешкой
и милыми дамами

рядом со мной.
Свист - сигнал. Отправление
в новую жизнь,
чье доверил правление

нитям судьбы,
обмотав себя полностью.
Страшно теперь
стать не больше чем полостью

где-то меж смертью
своей и рождением.
может, вместо шитья
мне заняться "вождением"?

стану вождём,
императором Франции.
мне поклонятся
голландцы, испанцы и

все остальные.
и так вот "вождение"
вдруг превратится
в мое наваждение.

С этою мыслей
я ехал задумчиво,
чтиво создав,
непомерно заумчиво,

вычурно чур
написав о скитании
что предстоит,
о безумном желании,

о казнокрадцах,
подкованных подлостью
и о житье,
что мне кажется полостью,

полным нулем,
пустоты сингулярностью,
как сей рассказ,
что сочится вульгарностью.