1031. Подсолнух

«Я буду ждать урожаев рождений, жизней, смертей, вечности, которые я с такой любовью сею сейчас…»
Уолт Уитмен, «Листья травы»

***

Солнцестояние, застывшее в лоне подсолнуха,
пряность гвоздики и спелость гранатовых зерен,
запах пожухлой листвы венценосного олуха –
первого сына сентябрьских живодерен.

Осень заноет, как в старости рана юности.
осень добавит в чай мандрагоровый корень
и обметет паутиной ночь, лунной угрюмости
не убавляя. Сейчас ты, должно быть, спокоен:

август еще не лишился последнего оттиска
лета в настурциях, тихо склоненных главою
к серой земле. Одиночество и то с проблеском –
не то надежды за падающей звездою,

не то любви – то ли новой, а то ли старой,
но по итогу мы все ринем к осени, к пропасти –
то ли со скрипкой расстроенной, то ли с гитарой,
но то и то будет от непорочной покорности

циклу, судьбе, солнцу, небу и мертвым травам.
Так начинается осень, и только смерть помнит,
сколько их было – плюгавых, с акцентом, картавых –
осеней, уложившихся кленом в двухтомнике:

…маленькие кварталы одеты в траур,
маленькие балконы скрывают комнаты
маленьких душ в еще меньших их минителах
с маленькими сердцами, любовью исколотыми… –

вот что читает осень глазами клена
в книге, написанной под одеялами шепотом.
Люди боятся осени, смерти, иконы,
что мироточит кровью, набата от колокола,

люди боятся себя – как небесного олуха,
Бога, воздвигшего звук августейшего звона,
и потому не съедят семечек от подсолнуха,
выросшего из смерти застывшего лона.


22 августа 2021 года