И чёрт люльку качает

Старуха Навчиха слыла склочной и вредной бабой и имела дурной глаз. Всякая женщина на поселке, если случалось нести с поля подойник с сыродоем, не только подвязывала чистой марлечкой обруч, чтоб кто не углядел сколько корова дала молока, а и подгадывала не пройти мимо ворот дома ведьмы, когда та по какому делу оказывалась на шляху. Навчиха могла сурочить корову и не заглядывая в доёнку. Такое уж прозорливое око имела чертова кочерга.

Была ли такой Навчиха от рождения или испортила о себе мнение позже, когда её мужа, как немецкого полицая, сослали куда-то в лагеря, откуда тот больше на родину не вернулся, никто уже и не помнил. Девочку, рожденную аккурат перед приходом наших, женщина растила одна, ни в какие примаки к ней никто никогда не набивался, хотя по хозяйству, грех жаловаться - все всегда у Навчихи спорилось да путилось. возможно, нечистая сила, все ж таки помогала справляться с нелегкой женской деревенской долей без мужика-хозяина.

Девочку Навчихи завали Еленой. Росла она смышленой, симпатичной, но нелюбимой. Это неприязнь к ведьме - перекинулась на девочку, дочку полицая,  как-то сама собой. После школы девчонка махнула как и многие ровесницы подальше от родного дома. Не в райцентр, ни в область, ни даже в Минск, что уже считалось верхом достижения. Она, как говорится, съехала - в далекий Ленинград.  Вполне возможно, что Ленинград был выбран по стечению обстоятельств. В райцентре, до которого было рукой подать, останавливались только два пассажирских поезда: Одесса-Ленинград и Минск-Симферополь.

Южные города никогда путными не числились. Туда ехали проматывать денежки. Минск был слишком близко - чтобы сбежать от худой славы и плохой анкеты. Ленинград оказался единственным подходящим местом. Навчиха то ли  имела кукую кубышку, может от мужа, а, может, от дореволюционных родов, то ли, опять таки, нечистая сила ей люльку качала - дочка в чужом далеком городе вылюднела. И замуж вышла и выучилась, и в подоле не принесла, что бывало в таких случаях с глупыми деревенскими красавицами без нагляду, возвращавшимися из людей принцессами на бобах.

Навчиха же так и прожила свою долгую жизнь как бельмо на глазу. Прямо ворота в ворота с соседкой, у которой на доме, рядом с металлической бляшкой номера, красовалась красная звезда, чтобы каждый знал: здесь живет семья красного командира, героически погибшего в Великой Отечественной войне.