На рассказ эмигранта

Ко дню празднования иконы "Иверская"

Чужое небо, чужие звезды
И месяц, как поникший, грустный парус.
Морские мили, земные версты -
Все позади давным-давно осталось.

И лишь во снах, не часто, повторялись
Картины детства, где все светло и просто.
Кадеты - братья тогда со мной играли,
Наш сад - таинственный заросший остров.

Но странный случай не могу забыть; Однажды
Когда я прятках убежище искал,
Упал, надолго в можжевельники застрявши,
Колючий мощный куст меня не отпускал.

Хотел позвать, но губы только шевелились,
Вдали стихали голоса.
Глаза отяжелели и закрылись,
Видений - снов бежала полоса...

Я в этих снах взрослел, мужали братья,
А дальше - кровь, снаряды, странные слова:
"Мы сами привлекли к себе проклятье,
Пожар не погасить - гражданская война."

Затем дороги, поезд, пристань, корабли...
Родители подняться не успели.
Чужие руки подхватили и внесли -
Гудок; во след ему толпа гудела,
И волны к новой жизни понесли...

Щелчок, очнулся, виденья улетели.
Я в можжевельнике, но ничего не понимал.
Сквозь слезы матери глаза глядели,
Взволнованный отец из плена вызволял.

Виденья - сны осуществились  под копирку,
И зло ожившее, и хаос,
И стон толпы на берегу, и крики.
Все в прошлом лучшее осталось.

Из прежней жизни на моей груди
Остался образок, мне матерью надетый.
Вратарница Святая на меня глядит,
Оберегает и путеводит.
Она со мной на этом белом свете,
И верю, в новый мир сопроводит.

В дни праздников святых икон Пречистой
Молитву матери приносит память мне.
И обнимает душу свет лучистый,
И вновь с Любовью я наедине:

"Святая Богородице, пребуди на вратах,
На страже всех земных дорог и обстояний жизни
Возлюбленных, дарованных мне чад.
Храни их и веди к Святой Отчизне.
Нет ничего мощней  Твоих заслонов - врат,
И Твоего Покрова в нашей жизни."

Давно живу, но в сердце не стираются
Тогда казавшиеся странными слова.
С уходом матери молитва не кончается
Из жизни это точно знаю я.
Взлетев однажды, все выше поднимается
Пред Богом вечно она жива.