Удивительное - удивительно!

Я – проснулась! Должна ли природа возрадоваться этому? У-гу! Я ясно ощущаю непрерывное движение. Это мои мысли, сплошной кавардак.
Я на корабле с зелёными парусами. Очень красивый зелёный цвет, с морским оттенком.  Кажется, это фрегат. Я пытаюсь определить на судне какой страны я оказалась, но не нахожу ни флага, ни каких либо иных признаков, указывающих на принадлежность тому или иному государству. Хорошо хоть пиратского флага нет. Болит висок и колотится сердце. Я осматриваюсь в поисках живой души, но никого, только бесконечное море простирается вокруг меня. Вдалеке развеваются флаги других судов. Почему мы говорим «в поисках живой души» или просто «в поисках души»? Разве душу мы ищем или человека в комплекте? Представьте ситуацию: вы один, в незнакомом месте и вдруг перед вами прозрачное тело, парящее в воздухе? А если представить, что всё это происходит ночью, какова степень вашего восторга? Хотя, справедливости ради следует сказать, что встреча с незнакомцем в телесной оболочке может быть куда опаснее. Ну, да ладно.
 Желая понять, где я и как тут оказалась, я решаю провести на корабле экскурсию.
А это кто здесь? Золотая клетка, а в ней попугай, и не просто попугай, а ара и такой прекрасный. Но, птица в клетке – задыхающаяся  птица. Свободными мы сотворены были? Красный ара символ Гондураса. Вот уж точно, не ту страну назвали Гондурасом.
Прямо надо мной, на мачте гнездо аиста. Пустое оно или заселено? Кстати, вестником воспетого Мовсесом Хоренаци армянского царя Ара Прекрасного был не попугай-тёзка, а аист. С именем это легендарного армянского царя в преданиях отождествлялся годичный цикл, расцвет и увядание природы, а аисты прилетают в Армению ранней весной, и приносят с собой тепло, предвещая  возрождение природы, и улетают лишь с приходом холодов. Аист – птица весьма почитаемая, и часто наделяется человеческими свойствами, они уважают и любят своих родителей, заботливо за ними ухаживают и ни в коем случае не бросают и не отдают в дома престарелых.
  Между прочим, не все аисты улетают зимой из Армении. В последние годы климат сильно изменился, и зимы стали похожи на осень, а коль нет зимы, не стоит и улетать.
Но тем, кто всё же решил переселиться приходится перелетать через моря, и они, однозначно совершают привалы, на склонах гор, к примеру. Что если одному аисту или парочке приглянулась мачта? Бред, такое невозможно, априори. И всё же…
   Ан-нет. Нет там никакого гнезда. Померещилось. Галлюцинация?
Пройдя шагов десять, я слышу громкие мужские голоса, а затем вижу группу матросов, которые играют в карты и все как один курят. Ненавижу запах сигарет!
Чуть в стороне от них расхаживает взад и вперёд хорошо, точнее шикарно одетый мужчина, весь в шелках и цепях, а ещё чуть дальше перед огромным в золотой оправе зеркалом сидит шикарная дама, в платье кровавого цвета с глубоким декольте, обнажающим плечи, руки и шею. В её иссиня-чёрных волосах блестит золотой гребень. Думаю, на этот раз «золотой» означает не цвет.
Женщина и впрямь очень красива, если не считать ужасных шрамов на её шее и спине. Они похожи на следы ударов от цепей. Но кто мог так с ней поступить и за что? Но не время заморачиваться чужими проблемами, мне бы со своими разобраться. Как быть, притаиться где-нибудь или же дать себя обнаружить? Выбирать не приходится: дама в шрамах замечает меня в зеркале и резко оборачивается. «Милый, кто это там?»
Так называемый милый, разворачивается на девяносто градусов, смотрит по направлению, указанному дамой и без тени удивления подзывает меня к себе указательным пальцем.  Хотелось бы как в известном фильме сказать: «Я с такими – не танцую», но боюсь, что это не тот случай. Делать нечего, иду. Чем больше я приближаюсь к «милому», тем больше он мне кажется. Когда остаётся шагов пять он видится мне великаном. Золотая цепь с огромным крестом на груди и многочисленные наколки наводят меня на мысль, что он – криминальный авторитет. Хотя наколка – не показатель, сегодня все покрывают ими своё тело, некоторые даже вместо одежды, правда называется это модным иностранным словом «татуировка» или просто «тату», (речь не о поп-группе) введённым выдающимся путешественником Джеймсом Куком.
- Откуда ты взялась?
Ничего себе, вот так сразу? Ни «здравствуйте, ни кто Вы»? Сразу в тему и, что особо меня раздражает на «ты».
- Не знаю.
  Сейчас подумает, что я того. Как человек может не знать, как он оказался в том или ином месте? Но, и это очень странно, мой ответ его не удивил.
- Понятно. Что ж, ты, наверное, устала. Сейчас тебя отведут в каюту, принесут кое-что на скорую руку перекусить. Отдохни пару часиков, а потом в банкетный зал.
Он подмигнул стоящему поблизости здоровяку, чтобы тот подошёл.
- Отведи её в свободную каюту, да поесть принеси.
- Слушаюсь. Идите за мной.
Предположив, что любые слова с моей стороны будут излишни, я последовала за здоровяком. Каюта была просторная, и в ней приятно пахло чистотой. Следом за нами в каюту вошёл матрос с подносом в руках и выложил на стол варёную рыбу с лимоном, графин с вином, немного зелени, тарелку, вилку, нож и изящный хрустальный бокал. Всё как я люблю, словно мы давно знакомы и им известны все мои кулинарные пристрастия, которых, кстати, не много. Заморив червячка, я улеглась на койку, но мучаясь от мыслей, не сомкнула глаз ни на минуту.
Может, я нахожусь во сне? Этакая пожизненная спячка.
Кажущаяся длительность сна – всего лишь иллюзия, так  может и продолжительность жизни аналогична? Или же сон и реальность сосуществуют параллельно, утопая в Вечности? А что такое Вечность? Почему мы говорим о ней, как о чём-то возвышенном, может Вечность – это вечные страдания?
Кто сказал, что человечество является вершиной эволюции любого мира? Данные теории относительно ценности человеческой жизни сильно преувеличены. В ней приводятся невероятные примеры человеческой значимости, и, как это ни парадоксально, чем невероятнее, тем легче верится.
Кажется, начался дождь. Шум бьющихся по стёклам капель дождя всегда действовал на мои нервы самым благотворным образом. Но здесь, рокот волн и дождь, плюс качка… Стоп! А почему я её не ощущаю? При моих проблемах с вестибулярным аппаратом со мной сейчас должно твориться такое!
Кажется, кто-то стучится.
- Кто там?
-Я.
Женский голос, и раз он отвечает «я», следовательно, мы знакомы. А среди моих новых знакомых лишь одна женщина, шикарная брюнетка с золотым гребнем. Любопытство буквально раздирает меня: к чему столь неожиданный визит? Сейчас увидим.
- Не разбудила?
- Нет, я не спала.
- Я могу войти?
- Простите, – и я отодвинулась, тем самым предоставив ей место для прохода. – Входите, пожалуйста.
- Как обустроились?
- Нормально.
- Очень хорошо. Через часок начнётся банкет. Вы уже решили, что наденете?
Что за вопросы? Я тут непонятно откуда и без чемодана, разумеется.
- Простите, но я не совсем понимаю, о чём Вы?
- Так Ваш багаж уже прибыл. Не хотите выбрать наряд?
Багаж? Наряд? Нет, я определённо сплю. Я пытаюсь собраться с мыслями, но не могу. Это начинает всерьёз тревожить меня.

Всепоглощающий страх потери привычного мира. Страх не надуманный, не вымышленный, а вполне реальный и обоснованный. Нельзя поступаться собственными принципами, нельзя терять голову и поддаваться импульсу, иначе рискуешь потерять его, смысл жизни. На протяжении всей жизни  я пытаюсь понять, в чём кроется смысл жизни,  но истина затерялась как вошь в волосах, поэтому нам её не постичь, а если нам и удастся получить хоть какие-то разъяснения, они будут наполнены грустным привкусом.
Может ли смысл исчезнуть в одно мгновение? А если представить, что в самом начале жизненного пути вдруг взяла и исчезла половина жизни, а спустя много лет другая, что осталось: воспоминания о жизни, которой не было? Есть ли в этих воспоминаниях хоть искорка счастья, или одна сплошная пустота? Грезить о смысле в подобной ситуации больше, чем бессмысленно.
Но нужно свернуть мысли и возвращаться к собеседнице, а то чего доброго подумает, что я совсем того.
- Да, спасибо.
- Ну и ладненько.
Дама уже собралась выйти из каюты, но вдруг мой взгляд упал на её плечи и грудь. Сейчас на ней другой наряд, спина открыта аж до…Странно, было бы разумно, если человек старался бы скрыть такие шрамы ото всех, а она наоборот, выставляет их напоказ. Не могу удержаться, любопытство буквально поедает меня изнутри.
- Простите за моё любопытство, но что это за шрамы на Вашем теле?
- Эти? – и она стала нежно поглаживать их. – Это он меня наказывает за провинность.
- Как, бьёт цепями?
Женщина кивнула головой, и лицо её в это мгновение выражало не боль, а блаженство.
- Почему Вы позволяете так обращаться с собой? Это же преступление, обратитесь к кому надо или уходите от него.
- Зачем мне это делать? Вы не понимаете, он меня бьёт золотыми цепями. Кто ещё может таким похвастать?
И она ушла.
Невероятно! Ушам своим не верю. Какое убожество! Неужели такое возможно?
Я долго думала над её словами, но так и не могла понять, в чём разница бьют ли тебя золотыми цепями или железными.
Кажется, я заснула. Снова стук.
- Вы уже отдохнули? Идёмте на палубу. Все Вас только и ждут.
Меня??? Что происходит? Я выглядываю в иллюминатор  и вижу… Это не океан, не море, и даже не лужа. Мы на суше и в  иллюминаторе виден стадион: огромный, прекрасный, а на нём футболисты. Похоже, очень важная игра. Я вижу счёт: мы уступает со счётом 1:2. Не удивительно. Проигрывающая наша Сборная – это не нонсенс, но я не могу рассмотреть, кому проигрывает.
А вот готовится замена. Кто на замену? Месси? Мы играем с Аргентиной? Непроизвольно вспомнилась песня группы «Чайф». «Эй, Лионель, это я! Помнишь меня?»  Хотя откуда ему меня помнить? Вот он уже готов выйти на поле. Я хочу туда, но мне говорят, что меня ждут в другом месте. Но я хочу туда! Впрочем, когда кого интересовали мои желания. Сон ли это или явь – ничего не изменилось. Что ж, выхожу на растерзание.
Но что это? Никого нет, только яркий ослепляющий свет. Что это впереди, что за крепость? Словно из-под земли возле меня появляется карлик в клетчатой шапочке. Ни дать, ни взять гномик.
- Это Ереванская крепость.
Вот-те раз! Так ведь она разрушена, и называть её надо не Ереванская, а Эриваньская, как по документации. Армянская история гласит, что разрушена она была русскими войсками, хотя, следует заметить, что в те годы были уже советские войска. К тому же в Эриваньской  крепости постоянно квартировали то турки, то персы. И азербайджанцы считают её своей. «Я… ненавижу свою землю! Ведь чуть ли не вся земля и вода крепости ереванской окрашены армянской кровью!..», – писал в своём историческом романе «Раны Армении» Хачаmур Абовян. Там же он восхвалял мощь и стойкость Эриваньской крепости.
И всё же, я определённо вижу её, мне видны и мечети. Одна из них переливается в лучах яркого света зелёно-синими бликами. Чудеса, да и только!
Можно ли назвать тех, кто верит в чудеса дураками?  Ведь многие наверняка скажут, что чудес не бывает, любое явление можно разъяснить с научной точки зрения. Четыре стихии природы, немного физики, химии и астрологии – и любое чудо как миф развеяно. Но, я почти уверена, то, что происходит со мной не объяснить никакой наукой, разве что обратиться к Зигмунду как его там Фрейду? Хотя, он вряд ли поможет, ведь кому что, а Зигмунду – либидо.
А где, собственно моё парусное судно? Я стою на мосту и гляжу на крепость, и вдруг небо над ней окрашивается разноцветным и разноформенным фейерверком. Красиво, но сегодня фейерверком никого не удивишь. А я помню, каким был салют в моём детстве.  Многие считают, что он не так изящен, как фейерверк, но мне нравился больше. Может, потому что я была ребёнком, а детские ощущения наиболее яркие. В детстве веришь, что тебе подвластно всё, и что каждый последующий день будет лучше предыдущего. Взросление крайне болезненно. И тут вдруг мой взгляд падает вниз, а там светящиеся водоросли. Как же это красиво! Круче фейерверка, хотя может быть и опасно, ведь они часто токсичны. Вот так всегда: всё прекрасное в жизни может быть смертоносным.
Жестокая несправедливость: жизнь не выбрать по желанию, так хотя бы смерть. Не так важно как, сколько – когда. Захотел умереть, осознал всю бессмысленность жизни, и она тут как тут. Жизнь без желаний равносильна смерти, но не физической. Хотя, с другой стороны, ничего не может быть похоже на смерть. Смерть – это ночь, хотя может она такая же красочная и волшебная как эта! Смерть может быть желанной!
Вокруг нас мир с сотнями миллионов звёздных систем. Галактики соседствуют одна с другой, а ты один-одинёшенек. Каково это оказаться где-то в пустыне или на равнине, без разницы, просто там, где на сотни километров ни души? К примеру, в Сахаре. Огненный шар подымается с утра над горизонтом  и раскаляет всё вокруг. Случаются в Сахаре редкие, но сильные ливни. Со школьных лет мы привыкли, что пустыня – это сухой песок, и Сахара – самая большая пустыня. Оказывается – нет, самая большая называется Антарктической, и преобладает в ней не песок, а лёд. Между прочим, точное название Сахары ас-Сахра, что означает «красно-коричневая». А ещё есть Глаз Сахара. Нет – это не гигантский орган зрительной системы с километровыми ресницами и часто моргающий, а структура с концентрическими кольцами из горных пород различного происхождения, возраст которых составляет миллионы лет, в диаметре же это уникальное образование составляет примерно пятьдесят километров. Не мудрено, что увидеть его в виде Ока можно лишь из космоса, ну или на многочисленных фото, оттуда, разумеется.  В Мавритании это чудо называют Гуэль-Эр-Ришат, и геологи по сей день ломают голову над тем, что это и каким образом образовалось. Является Ришат лакомым кусочком и для уфологов.
Говоря пустыня, мы сразу же представляем себе море песка, но кроме него в Сахаре есть и камни, и щебень. Сахара не всегда была раскаленной пустыней. Где-то очень глубоко под этой иссушенной землёй кроются гигантские запасы воды. Но изнурившемуся путнику они – не помощник. А вот верблюду повезло, в пустыне он может переносить потерю воды вдвое дольше других млекопитающих. В детстве я подозревала, что горбы у верблюда – это вымя. У всех оно на животе, а у верблюда – на спине.  Меня смущало лишь то, что оно есть как у верблюдиц, так и у верблюдов. А что, не такая уж нелепая теория, учитывая, что горбы действительно питают, просто не потомство, а самих обладателей во время долгих походов по пустыне. Выносливое животное, ничего не скажешь.
Но помни, ты не верблюд. Ты идёшь себе, идёшь, силы покидают тебя, и вместе с тем нарастает паника и вдруг…силуэт. Он приближается, и ты думаешь, вот оно, спасение, сейчас ты узнаешь, как выбраться к земле обетованной, туда, где такие же ничтожные существа, как и ты, не подозревая о своей ничтожности, спокойно, даже на их взгляд счастливо ведут своё существование. Вот он совсем близко, вы уже лицом к лицу, ты открываешь рот, чтобы что-то спросить, но он опережает тебя и говорит что-то на языке, о наличии которого ты даже не подозреваешь. Ты в оцепенении. Неужели это конец? Но отчаяние плохой советчик, нужно попытаться разъясниться с незнакомцем языком жестов, ведь общались же как-то наши предки, точнее предки наших предков. И только тут ты с ужасом обнаруживаешь, что у тебя нет рук, совсем, даже культей. Может быть ногами? И  ты осознаёшь, что находишься в кресле на колесах. Нет ничего, что помогало бы тебе хоть как-то объясниться, задать вопрос, выразить свои чувства.
Вернувшись к реальности (если это можно так назвать) я к удивлению обнаруживаю, хотя, в свете происходящего давно пора перестать удивляться, что всё, окружающее меня исчезло, включая крепость. Я на высокоскоростной трассе, такой гладкой, что кажется в ней, как в воде отражаются небеса. Вокруг меня на бешеной скорости мчатся автомобили, но меня это не беспокоит: я знаю, что они не опасны мне. Знаю? Откуда?
- Ой! А вы как  тут оказались?
- В смысле? Мы же вышли на прогулку в новогоднюю ночь, ты что забыла?
В новогоднюю? Но на улице дождь! Впрочем, такое здесь в порядке вещей. Что мне больше нравится, когда в ночь на первое снег или дождь? На новогодние праздники всегда хотелось снега! Я любила, когда он начинался не раньше, как тридцать первого и шёл всю ночь. Волшебную ночь!
Я сказала «любила». Точно. Я вдруг ясно осознаю, что теперь мне всё равно: снег, дождь, солнце, луна, день, ночь, осень, зима… Только сейчас я отчётливо понимаю, что мне всё, всё равно. Неужели я дошла до точки? Такое часто случается с подростками, когда чувствуешь, что повзрослел и не знаешь, что с этим делать.
Ой, что это? Какая-то птица, слетевшая с почему-то заснеженной ветки, осыпала снегом меня, причём с головы до ног. Откуда столько снега на птичьих лапках?

Траектория моих мыслей нестабильна, как лучи солнца в дождливый день.

В сентябре, с инжирных деревьев во дворе школы падали несорванные плоды, и мы, мальчики и девочку в ярких отутюженных пионерских галстуках собирали их и раздавали деткам на улице. Мы и сами их ели, ели столько, что аж язык начинал покалывать. Золотой инжир он в разы вкуснее тёмного. Он словно весь налит мёдом, и язык начинает побаливать после приёма, куда большего количества. Помню, у нас его продавали вёдрами. Говоря «у нас», я вспоминаю дом, милый дом.

Я снова на трассе, а это моя родная девочка. Что это у неё, скейтборд? Откуда, подарок Деда Мороза? Что она делает, ложится на него? Но почему, это ведь не доска для сёрфинга? И прямо посреди скоростной трассы. «Стой! Не смей!» Поздно, меня никто не слышит. Она уже покатилась, да с такой скорость! И машины ей вдогонку. Я кричу, что есть сил, зову её, прошу остановиться. Но её уже не видно, а я почти охрипла. От отчаяния я падаю на колени, прямиком на острые камни и разбросанные повсюду осколки. Откуда они взялись? Но сейчас это не важно. Я подымаюсь, пытаюсь бежать за ней вдогонку… Но что со мной? Мои ноги перевёрнуты наизнанку. Я пытаюсь идти, но как? Куда? Туда, куда направлено моё тело, или куда влекут ноги? Перетягивание каната, а канат - я. Сумасшествие ли это или истерическая вспышка? Будь я сумасшедшей, разве я бы этого не знала?
Как же больно! Бедный канат, сказать не может, вот и страдает. И я не могу, никогда не могла. Что ж, я канат, который надолго охромел. Хромой канат – это как? Может ли быть хромым тот, у кого нет ног? Если только хромым на голову. Но у каната и головы нет. А что есть, одно удлинённое тело или сплошной хвост? А как у змеи? В детстве мы думали, что змея – это голова и хвост, и уже позже, на уроках зоологии нам разъяснили, что у неё есть голова, туловище с рёбрами и хвост, как и голова, лишённый рёбер. Почти всё как у людей, за исключением верхних и нижних конечностей. На первый взгляд у человека нет хвоста, но он есть, копчик, и это весьма болезненное место. Зато у змеи нет шеи, и выражение: «куда шея крутит, туда голова и идёт» не для змей. А как же змей-искуситель, у него была шея?
Недавно узнала, что новый вид змеи, обитающей на территории России и близлежащих к ней стран международная группа учёных назвала Elaphe urartica, в честь древнего государства Урарту. Там что змей много было, или жители блевали ядом? Спорное государство, кто там жил и когда? Говорят, сами урарты называли свою страну Биайнили.  Кто говорит? С историей всегда так, никогда не знаешь, кому верить. Сегодня вокруг столько лжи, лжи, которая мне видна, поскольку я являюсь очевидцем событий, о которых нагло лгут, и это даёт мне право твёрдо и открыто заявлять о своём недоверии. Так откуда мне знать, что было в тринадцатом веке до н.э.? Даже, если предположить, что найдены источники тех лет, где гарантия, что они достоверны? К тому же, не думаю, что человечество кардинально изменилось, и в те далёкие годы не имело склонности ко лжи.
Археологи, проводящие раскопки под руководством турецкого профессора Рафета Чавушоглу, в крепости Вана Чавуштепе или Сардурихинили (согласно армянским источникам) обнаружили могилы, примерный возраст которых составляет две тысячи семьсот пятьдесят лет. Находка показала, что в древнем государстве существовало аж четыре способа захоронения людей. Человека могли кремировать, а после прах помещали в кувшин и хоронили, также тело могло храниться в усыпальнице, были найдены могилы в форме гробниц с узорами на стенах, и наконец, обычное захоронение в земле. Такая вот толерантная была тогда атмосфера в Урарту.
Нам постоянно твердят, что нужно быть толерантным, то есть проявлять терпение и понимание ко всему, что не соответствует нашему мировоззрению: к однополым бракам, к сексуальному просвещению детей детсадовского возраста, почему нет, к экстремизму и насилию. Толерантность путают с пропагандой вседозволенности и порока. И оказывается порок быть приемлемым и даже гениальным.

Бомж. Тоже порок? С приходом перестройки людей, к котором применима данная аббревиатура, стало пруд-пруди. И что, сами виноваты? Не приспособились, не сумели влиться в быстронесущееся течение жизни?
Если бомж женится на бомжихе, у них родится бомжёнок? Такого ребёнка, наверняка, сразу же заберёт служба опеки. Справедливо? В этом вопросе лояльность и толерантность тесно переплетаются.
В мире существует миллион причин, из-за которых двое не могут быть вместе, и лишь одна, гарантией, что должны. Если двое не вместе, значит,  у них нет главного. Возникает вопрос: бомжам чужда любовь?

Говорят, новое переживание – новый опыт. Но я не хочу, мне достаточно того опыта, что у меня уже есть, того, что на протяжении всех этих лет мешает мне жить. Удивляюсь людям, уверенным, что всё в жизни как-то связано и непременно должно хорошо кончиться. Этакие все из себя оптимисты, они часто говорят, что жить нужно на полную катушку, но то, что за этим кроется, мне не нравится. Но на дворе двадцать первый век, и проповедовать свои моральные предрассудки нецелесообразно. Вообще я заметила, что оптимизм ярко выражен, когда речь идёт о других. «Всё будет хорошо! Выше нос! Ты должен верить!», – любимые связки слов оптимистов, когда нужно решать чужие проблемы. Их советы как приблизительное лекарство от болезни. А вот со своими все всё более сдержаны, и если не пессимизм руководит ими, то уж точно трезвый реализм. Мало кто из ярых оптимистов ради удовольствия станет карабкаться вверх по отвесной сколе.
Жизнь не радиоактивна, а жаль. Может, что-то могло было бы измениться, ведь радиоактивность не необязательно должна уничтожать всё уже сформировавшееся. Она может внести поправки. Изменить ход событий, конечно же, можно и самим, но кому охота? Легче найти массу причин не делать этого.
Кто-то утверждает, что жизнь сама по себе прекрасна, кто-то, что она может быть прекрасной, а я уверена, даже если она и кажется прекрасной, прелесть эта чревата последствиями, как картины, описываемые в «Тайнах жизни Сальвадора Дали…» на которых он для большего эффекта изображал небо и облака с помощью крашенных камешек, которые то и дело отклеивались и падали. У меня целая горстка булыжников. Можно, конечно, возразить, что камни всё же лучше, нежели шариковые бомбы,  широко используемые  американскими военными во Вьетнаме, и применяемые, несмотря на запрет азербайджанскими войсками в Карабахе. Чем он опасней камней? Ну, хотя бы тем, что это – бомба! Одно слово наводит ужас. Хотя сегодня это слово употребляется и в другом смысле. А ещё этих «див» называют светскими львицами, и глава Государства может принять её в правительстве, чмокнуться и сделать селфи. Но это если глава, как и она, нет, не бомба, а продаётся. А достоинства настоящей бомбы может оценить тот, кто не ласкается с ней, а входит в жёсткое противостояние. Шариковая бомба –  это авиационный кассетный боеприпас, содержащий несколько десятков, а то и сотен малых осколочных боеприпасов, снаряженных стальными шариками диаметром от десяти до двадцати пяти миллиметров. Если такой шарик попадёт в дерево, то листья сыграют роль тормозов, и не позволят ему взорваться, но удары судьбы точны и беспрепятственны, так что, можно сказать за камни по голове: «Спасибо Господу».
Вся жизнь сродни дракам между прошлым и будущим, дракам, после которых остаются окровавленные лица и разбитые головы. Настоящему остаётся лишь делать перевязки. Кто-то утверждает, что нужно уметь ждать, чтобы получить желаемое, но никто не говорит сколько? Жизнь в согласии с самим собой – вот к чему должен стремиться человек. Одержать победу над собой, над своими мыслями, желаниями, страстями  –  самое трудное дело. Малейшее прегрешение, мельчайший поступок, совершённый вопреки собственным принципам может надолго лишить покоя. Случается и навсегда. Никто не имеет права вмешиваться во внутренний мир человека. Учитывая изолированность моего мира от всей Вселенной, вмешаться в него не так уж и просто.
Человек чаще всего болеет от беспомощности. Владеющий ситуацией, если и болеет, то крайне редко. А что, если заткнуть болезнь за пояс или положить на полку, куда подальше, как ненужную вещь? Видимо, воображение изголодалось по моим идеям, зачастую глупым. И вот яркий пример: может проще повеситься, перерезать вены, броситься вниз с какой-нибудь высоты? Что такое смерть, если не избавления от высокомерия и гордыни? А ещё от злых чар, но в таком случае, чем кончать собой, лучше посадить берёзу на крыльце, и защитить себя от негативных воздействий.
  Голуби. Целая гурьба голубей. Один запрыгивает на другого, нетерпеливо, даже истерично размахивает крыльями, клюёт в голову, в спину, кругом, куда только возможно,  и вот тот, что внизу устал, обмяк и…помер.
Иногда жестокие, очень жестокие люди, убийцы, террористы, не могут пройти мимо валяющегося на дороге раненого голубя, а человек хороший находит себе игрушку, холит и лелеет её, но при всём при этом она остаётся для него лишь игрушкой. Её нельзя принимать всерьёз. Он обладает ею, вкушает её запах, отсчитывает её дыхание, но не считает её ровней, что может стоять на одной с ним ступени. И у него найдётся масса причин не становиться с ней частями одного целого, но все они столь жалки и не выдерживают самой простой проверки. Как объяснить такое?

Столкновение с беспомощностью закончилось дождём, что полил серой завесой, и обмочил  мне не только лицо, но и душу. Бесы возрадовались этому, но что мне они? Моих сил хватит противостоять их жалким проказням. А может упасть перед образом Христа, нет, не пасть ниц, а упасть плашмя и предаться рыданию, и с содранной заживо кожей молить о прощении?
Мне нужно время. Чуточку покоя, дабы прийти в себя и опомниться. Уйду в кусты и прикорну. Главное, чтобы прохожие не заметили, а то подумают плохо мне или пьяная. Лучше пьяная. Тогда, скорее всего никто не подойдёт. Вот хороший кустик, густой такой. Сейчас нырну, вот только пройдёт тот, кто движется в моём направлении. Надо же, он направляется прямиком ко мне. Знакомый что ли? Нет, такого знакомого я бы не забыла. Прямо пальчики оближешь! Странно, не замечала прежде за собой отголосков предков-каннибалов. Такой красавчик, под два метра, крепкого телосложения, волосы лоснятся на солнце, глаза блестят, а походка… Такая модель вряд ли могла заинтересоваться невзрачной коротышкой, вроде меня. Но, нет, он точно движется ко мне, улыбается, зараза, а клыки так и сверкают, глаза налиты кровью. Иисусе, так это вампир! Живой! То есть не живой, конечно же, но реальный. И он подходит ко мне, принюхивается. Вообще опасность вампиров сильно преувеличена. Они ведь крайне уязвимы: солнечный свет, чеснок, осиновый кол, гильотина… Сколько способом справиться с ними, а у них с нами лишь один – отсосать кровь. Однако сейчас Солнце так и палит, а ему, этому вурдалаку, хоть бы хны. И почему я не убегаю, меня должно бы охватить дикое желание бежать.  Загипнотизировал он меня что ли, или любопытство толкает зверю в пасть? Что это он делает? Эй, товарищ, не слишком ли много вы себе позволяете? Одним движением он берёт меня за щиколотки и поднимает над землёй. Я сразу же почувствовала себя курицей. Какой противный запах гнили. Чувствую, что лишусь чувств прежде, чем он высосет из меня всю кровь. Точно, теряю, но прежде успеваю заметить, что к нам приближается ещё одна «красавица».
«Я всё ещё голоден. Слишком маленькие сосуды»
Не думаю, что разница в количестве крови, возникающая в результате различия  телосложения весьма существенна, так что упырь явно преувеличивает. Стоп, так я что, жива? Не всё видать высосал.
Почему мне так тяжело? Ах, вот оно что: я как тот голубь, осталась подмятой кем-то, кто, как и я стал завтраком, обедом или ужином. А где, трапезничающий? Кажется, ушёл, или улетел, испарился. Эти носферату любят эффектно появляться и исчезать. Кстати, а разве  днём они не должны спать в своих гробах? Ох уж эти прогресс и эмансипация. Ну, да ладно. Поспешу скинуть ношу, а то, чего доброго раздавлюсь.
Необыкновенное чувство голода одолевает меня. Есть! Есть! Но что? Бифштекса, да крови побольше! Но почему, я ведь в основном за растительную пищу, а мясо с кровью и вовсе не переношу? Но фрукты и овощи нынче так дорого стоят, а о зелени я вообще молчу. Раньше, в годы детства и юности, если кто в школу на машине приезжал, мы спрашивали: «Что, папа начальник?». Сегодня, чтобы быть вегетарианцем папа должен быть министром. У нас с недавних пор министры и их дети могут иметь всё, а главное, около трёх миллионов «игрушек». Гораздо круче, чем в фильме с Пьером Ришаром.
Почему у меня такая жажда крови, я прямо-таки чую её запах? Не может быть! Поганец сделал меня вампиром, и, разумеется, не энергетическим.
Прежде, смотря фильмы или читая литературу о вампирах, я задумывалась: окажись я на месте жертвы и будь у меня выбор, что бы я выбрала, смерть или жизнь вампира. И вот такой случай мне представился. Хотела бы я сказать, что тверда в своём решении и никогда не стану кровососом, но не могу.
Жизнь…Мы цепляемся за неё, а спроси кто зачем, многие ли из нас ответят? Обычно, мы с пришибленным видом замираем, как в немой сцене «Ревизора».
Счастье. Мы жаждем его с момента, как ознакомились, заочно, с его существованием, притом рафинированного.
Ах, счастье, всё у него есть, разве что опыта никакого. Ведь оно не знает, в каком обличие  кому являться. Каждому для счастья нужно своё. Кто-то даже смерти востребовал, посчитав, что все милости жизни им уже получены. А кто-то с той же просьбой обратился, будучи уверенным, что жизнь изначально решила его во всём обделить. И как в такой ситуации быть счастью? И что из этого следует, что счастье такой же заложник жизни, как и мы?
Задумываемся ли мы о том, почему одни из нас рождаются раньше срока, а другие никак не хотят встречи с миром? Играет ли в этом роль какое-то пророчество? Последователи кармы любят говорить: «Если вы не родитесь в звёздами назначенный срок, то уже никогда  не родитесь». А как же кесарево сечение? Ведь это одна из древнейших операций. В те «тёмные» времена  погребение беременной женщины было допустимо только после извлечения из чрева её ребёнка. Есть ли что-то общее между кесаревом сечением и Юлием Цезарем? Кесарю – кесарево? Кстати, многие считают, что Цезарь – это фамилия, а между тем его фамилия Юлий. Да-да, это не имя.
Кстати, Юлий Цезарь весьма лестно отзывался об армянском народе, а Персидский царь Дарий – справедливо: «Армян нельзя победить, армян можно только разделить». Пророчество сбывается.
Наблюдая за происходящим вокруг, мне слабо вериться, что кто-то хочет явиться на этот свет добровольно. Я бы уж точно не хотела, но кто меня спрашивает? Как не спрашивали тогда, много лет назад, и не спрашивают сегодня триста шестьдесят пять тысяч детей, ежегодно появляющихся на свет в целом мире. Триста шестьдесят пять... Не  просто число, а число дней в году. Совпадение? Я не верю в совпадения.
 И, тем не менее, я раздумываю – смерть или жизнь кровососа. Аж, самой противно!

Человечество катится вниз с неимоверной скоростью. Такое впечатление, что мы возвращаемся к моменту зарождения, причём по теории эволюции Дарвина. Какой-то шведский учёный, в целях решения продовольственной проблемы предложил вернуться к каннибализму. Он кто, убогая фигура? Но, поскольку он это предложил, и это стало известно широкой общественности, следовательно, у него есть последователи и почитатели. Нельзя же считать их всех до одного убогими и глуповатыми.
Ой-ой! Что это? Я словно верчусь в барабане стиральной машины, к тому же против часовой стрелки.
- Гражданка, проснитесь! Это общественный парк, здесь спать нельзя. Вам плохо?
Кто это, милиционер? Разве сегодня ещё кто-нибудь обращается к другому со словами «гражданин» или гражданка»? Так и милиционеров уже нет, теперь сплошь полицейские. А почему не полиционеры? Было бы логично.
- Ой, простите, ради Бога. Даже не помню, как уснула.
- Пить надо меньше!
- Что вы, что вы! Я просто очень устала.
- Кому заливаете? Так не бывает, чтобы человек от усталости не помнил где и как заснул.
Встала и пошла!
Тоже мне, Киркоров. Неужели я так похожа на пьянчужку?
Меня вдруг охватывает такой порыв сострадания к человечеству! Мы перестали верить друг другу, хотя, справедливости ради следует заметить, что и обманывать стали гораздо чаще.
Каковы плоды социальной эволюции в человеческой истории – властвует и пирует жульё? А что достаётся честным и не изощрённым в обогащении – жалкое прозябание? Причём, речь тут не о благах, которые можно потрогать. Важны иные ценности. Важны ресурсы, выделяемые душе. И пусть тебя не озолотила судьба материальными дарами, главное – что душа твоя является драгоценностью.
Прочла недавно статью американских учёных и просто застыла в недоумении: оказывается, зависть не такое уж и плохое качество. Более того, кто никому не завидует,  никогда ничего не добьётся в жизни. Этакий двигатель прогресса.
Ислам делит зависть на белую и чёрную, и в белой нет ничего плохого, так может исследователи не морально разложившиеся элементы, а просто мусульмане? Тогда всё не так страшно!
Обязательно ли быть бедным, чтобы иметь золотую душу, и все ли бедняки обладатели энной? В мировом масштабе бедных больше, чем богатых, следовательно, рай больше? Но везде постоянно твердится, что ад переполнен и ни слова о рае. 
Самоубийц принято считать грешниками, мол, не видать им ни отпевания, ни прощения, ни жизни райской. А как же те, кто пошёл на верную гибель ради спасения чужих  жизней? Как же Александр Матросов, которого, как  выяснилось, звали Шахирьян, (это имя, а не фамилия) а совсем мальчишка ещё Роберт Абаджанян, взорвавший себя вместе с несколькими солдатами противника? Скажете – все люди братья, а они не герои, а грешники? Есть нынче такие, трусы и дезертиры, осмеливающиеся ставить под сомнения подвиг тех, чей героизм им не понять из-за пустоты душевной. Несчастные.
А вот я счастлива. Счастлива, что не придётся выбирать смерть или вечность. Ощущение счастья не часто меня посещает, так что я рада ему в любом виде.

А вот и море, не то, где я на корабле, а моё любимое! Солнце окрасило в кровавый цвет горизонт и внушаемую часть водного пространства. Я ощущаю тончайшие флюиды моря, вспоминаю его запах…Кстати, о запахе, он другой. Как мне не больно говорить об этом, но он противный. Но может он исходит не от моря, а просто ветром принесло? Я вся трепещу от ожидания момента, когда мы сольёмся с ним воедино. Интересно, водичка не слишком холодная?
Ой! Что это?! Кажется это болото. Трясина затягивает. Но я точно знаю, что здесь было море, моё море. Неужели  наша долгая разлука сотворила с тобой такое?  Бред, при чём тут я? Это природное явление. Если верить учёным, то чуть ли не все моря сегодня стоят на грани превращения в болото. Между прочим, болота очень древние, они появились около четырёхсот миллионов лет назад, но от этого не легче – не хочу, чтобы моё море превращалось в него. И снова напрашивается банальная фраза: а кто меня спрашивает?
Что это? Что за облако пыли выросло у горизонта? Всё закружилось, понеслось.  Неужели смерч? Громадная воронка соединилась с внезапно почерневшим и грозным небом и с большой скоростью приближается ко мне. Ужасающее зрелище, вот только мне ничуть не страшно. И, тем не менее, надо бежать. Надо? Но зачем? Кому это надо? Уж точно не мне. Останусь и буду ждать развязки. Что это? У воронки словно появляются руки, потом и ноги. Она будто совершает изящный поклон, затем выставляет немного вперёд одну ногу, сгибает её и … совершает бросок. У моих ног оказывается прелестный ребёнок, не младенец, а мальчик, нет девочка, нет снова мальчик…Пол ребёнка меняется, как картинки на голографических линейках. «Стооооп!» Ага, кажется,  получилось: передо мной мальчик лет пяти, красивый малыш с синими как море и чистыми как небеса глазками.  Я беру его на руки, намереваясь поцеловать, но он вдруг набрасывается на меня с поцелуями и вовсе не детскими, потому что это уже не ребёнок, а взрослый мужчина.  Перевоплощение производит эффект разорвавшейся бомбы. Я со всей силы отталкиваю «это», он падает в болото, точнее оно снова стало морем, и воронка с удовольствием (воронка, испытывающая удовольствие?) принимает его в свои объятия. До меня доносится её сардонический смех. Порой так сложно отделить мистификацию от настоящего. Следом в водную пучину падаю и я. Оказавшись в воде, я обнаруживаю, что не одинока. Вокруг полно пловцов. Да-да, именно пловцов, в плавках и серых шапочках, но все как один без очков. Какое изящество! Каждый не просто пловец, а «Человек-рыба».  А я плавать не умею, поэтому иду ко дну. Никто не рвётся меня спасать, да я и не прошу, а спокойно погружаюсь, и, как не странно, дышу. Неужто я человек-амфибия? Оказавшись внизу, я обнаруживаю, что могу ходить, ступать по морскому дну, как по суше. Правда, я испытываю определённый дискомфорт, но на суше при ходьбе босиком он ещё ощутимее. Какая красота вокруг: рыбы, медузы, звёздочки, коньки, маленький осьминог, всасывая и выпрыскивая воду, проплывает мимо.  Между прочим, осьминоги очень развиты интеллектуально, поэтому поддаются дрессировке и легко приспосабливаются к окружающей их среде. А ещё у них три сердца, но, несмотря на это живут они недолго. А это кто, акула? Мама, дорогая! Какая махина! Она же сожрёт меня с потрохами! Кажется, пронесло, она меня не заметила. Они все меня не замечают, проплывают мимо, а кто-то даже сквозь. Я что умерла, утонула и даже не почувствовала? Но ведь мы нередко при жизни выгоняем из себя душу, и она улетает. Бестелесная душа похожа на пушинку, летит себе, преодолевая страны, минуя границы. Почему мы так восхищаемся братьями Райт, ведь самолёт изобрели сравнительно недавно, а душа летала всегда?
Выходит, я – это моя душа, а где тогда моё тело? Оно должно валяться где-то поблизости, но я его не вижу. Но, если я душа, откуда тогда боль  в ступнях от подводных камней? Что-то тут определённо не так. Ладно, потом разберёмся. Что это, пещера? Сейчас посмотрим. Темно. В подводных пещерах обычно обитают животные, утратившие глаза. Они им просто не нужны. Часто там можно встретить виды животных, возникших много миллионов лет назад, которые в виду отсутствия конкуренции остались и сохранились. Но это какая-то другая пещера. Я вижу свет где-то впереди. А может это тот самый свет в конце туннеля? Я продолжаю идти. Ой, обо что это я споткнулась? Утопленник?! Ещё один, и ещё, ещё…Я уже не спотыкаюсь, а буквально ступаю по ним, но они словно деревянные. Может это куклы? Нет, это определённо мёртвые люди, просто высохшие и отвердевшие, оттого и плавающие, как брёвна. У всплывших трупов часто обнаруживаются водоросли во рту, проверим, есть ли они? Нет. Из этого следует, что они были брошены в воду уже мёртвыми. Но кто их бросил и зачем? У этого «бревна» явно перерезано горло. А у этого дыра в затылке. Выходит – казнь.  Горло, затылок, горло, затылок, горло, затылок, висок… Висок? Самоубийство? Но почему? Видимо, страшная трагедия произошла. Вражеский недоброжелатель… А что, если свой? Предатель? Как же это страшно! Что может быть страшнее предательства? А если предатель тот, от кого зависит твоё «быть» на земле? Как быть с ним, уничтожить? Мысли способны уничтожить раньше действий. Кыш! Слишком вы умные. Прочь!
А вот и лодка, она не плывёт, стоит себе спокойно на «полу» пещеры, а вокруг валяются, именно валяются вёсла. Я ощущаю, как холодею от страха. Может ли душа испытывать страх? Я понимаю, что надо уносить отсюда ноги, нужно бежать к свету. Скорее, скорей! А! Мертвецы, как по щелчку принимают  вертикальное положение и перекрывают мне дорогу. Неужели зомби? Не похоже, что они ожили, просто прижались друг к другу так плотно, что мне не прорваться. Нужно бежать назад. Не покинь меня,  Господи!
Вера во Всевышнего помогает нам в самые трудные минуты жизни. Прав был Вольтер, относительно выдумывания Бога в случае Его отсутствия. Однако вера часто смущает. Когда видишь, как побеждает зло, видишь, что добродетель и честь безнаказанно растаптываются, как правде противопоставляется ложь, невольно начинаются колебания веры, она делается уязвимой, как уязвимы мы, замурованные на поле сражения жизни со смертью.    
Кто такие те, кто оказались на дне морском, забытые и людьми и Господом? За какие такие грехи они были лишены даже элементарного захоронения, обречены на вечные муки?  Ведь если верно, что мы не просто туша, начинённая ливером, в нас сокрыта душа, которая бессмертна, то какие муки она должна испытывать, глядя на своё, брошенное на произвол, в качестве корма морским хищникам тело. Правда, справедливости ради следует заметить, что в таком одеревенелом состоянии их фиг кто откусит, но всё же. Почему их никто не искал, точнее, почему не нашёл? Заботиться о мертвых – это долг и предназначение живущих. Тело, покинутое душой, должно быть предано земле. С детских лет, с тех самых пор, когда я осознала, что всех нас ожидает одно и то же, а именно смерть и гниение, (должна сказать, это случилось рано, ещё до знакомства со школой) я пыталась понять, а есть ли резон? Резон в нашем рождении, жизни, кончины и забвения.  Говорят, что пока о человеке помнят, забвение ему не грозит. Я не согласна с этим. Меня нет и, следовательно, мне (которой нет) всё равно. Или как любят говорить: «О мёртвом либо хорошо, либо никак». Чушь! Не думаю, что усопшему, ожидающему разложения и превращения в перегной, есть дело до того, кто и что о нём говорит. И всё же, есть вопросы, которые не дают мне покоя, но это потому, что я ещё, в физическом понятии, жива. Меня волнует, ещё как волнует, кто позаботится обо мне, когда моё гниющее тело, готовое к самопожиранию будет валяться где-то, и душа будет лицезреть весь этот кошмар? Будет ли? Пожелает ли? Откуда и почему рождаются такие вопросы? Можно списать всё на безумие? Но, коль ты безумен, ты становишься магнитом для таких же, как и ты.
Фу! Удалось, трупики  за мной вдогонку не пустились. Душа я или что, но нужно выбираться. А вот, кажется дельфин, нужно попытаться выплыть с его помощью. Надо же, он повернулся ко мне животиком, я с лёгкостью взялась за его плавники, и он понёс меня на поверхность. Волшебные создания, ничего не скажешь, вот  только с рефлекторным дыханием у них проблемы и если сделать дельфину наркоз он погибнет. Между прочим, подобные проблемы существуют и у меня, я часто «забываю» как дышать и это приводит к панике и учащённому сердцебиению. Когда это случается во сне, то и вовсе катастрофа. Может я разновидность дельфина,  неспроста же индийцы считают, что  дельфины, пусть отличные от «homo sapiens», но личности.
   Я на суше. Руки на месте, ноги на месте, голова там, где ей и положено быть. На берегу играет малышня, мамаши, тут же, неподалёку загорают. Подойду-ка к ребятишкам и проверю, видят ли они меня.
- Привет, малышки. Что лепим?
- Кексик.
- Я домик.
- А я крепость.
- Крепость? Вот это да! Ты хочешь стать архитектором или может военным?
- Когда я вырасту, я пойду в армию, и буду защищать маму и бабушку.
- Ай да молодца! Хорошо бы выросшим у тебя поучиться.
Порядок. Я видна и коммуникабельна. Возможно, призраками были все, кто привиделся мне на дне. Аж камень свалился с души. Снова «душа?» Не-э-эт! «Прекратите мучить меня!» А к кому я собственно обращаюсь?
Я иду вдоль реки, неотрывно глядя себе под ноги. Что это за узоры на песке, здесь что тоже побывала малышня? Это же песочная карта мира, точнее карта восточного полушария. Материки выделяются, поскольку сделаны и нескольких слоёв песка. Всё это напомнило мне игру «твистер». Попробую наступить на Австралию, она маленькая, нужно осторожна, на носочках, вот так.
Где это я, в Австралии? Передо мной Сиднейский оперный театр, одно и самых узнаваемых зданий мира.  «Твистер» видимо был волшебный. Что ж, раз оказалась – прогуляюсь. Странно, почему я выбрала именно Австралию? Никогда не думала о жизни здесь, вместе с бегающими и дерущимися на улице кенгуру. А ещё говорят в Австралии много змей, крокодилов и клещей. И чего меня занесло в такое опасное место, хотя, разве на Земле нынче есть безопасное место?
Какой красивый особняк! Интересно, кто там живёт? Не может быть! Как же она похожа на дочь нашей соседки. Точно, она ведь именно в Австралию вышла замуж. Интересно, узнает ли она меня? Узнаёт.
- Привет. Давно ты здесь?
- Да вот только что.
Странно, она совсем не удивлена нашей встрече. Может, знает? Надо бы спросить.
- Я на базар. Ты не занята, пойдём вместе, поболтаем?
- А чем мне тут заниматься? Пошли.
Вот мы на базаре, на рынке, так сказать. Вокруг бегает детвора. Присутствие детей успокаивает меня. Я доверяю им, всегда доверяла. Моя новая старая знакомая шастает мимо прилавков, всё пробует, но от всего отказывается. Так можно и позавтракать, и пообедать, и поужинать. Бывали у меня похожие знакомые. Можно человека вывезти из деревни, но деревню из человека не выведет даже Австралия. Какой красочный прилавок. И чем здесь торгуют, апельсинами? Апельсин размером с помелу. Люблю помелу, нет, не Андерсон. Стоит произнести «помела», мужчины все в умилении. Грамоте обучайтесь, хотя, если быть до конца честной, при произношении разница не заметна.
- Купи апельсин. У вас наверняка таких огромных не привозят. Удивишь своих.
Мы подходим к прилавку, напоминающему хеллоуинский маскарад. Взгляд мой падает на большущий апельсин…который тут же берёт в руки толстая претолстая дама-трансвестит.  За границей они в почёте, а у нас в последнее время – в моде, приезжают, откуда ни попадя.
- Ничего, воьми тот, что рядом, утешает меня моя новая старая знакомая.
Я беру оставшийся апельсин в рук, рассматриваю его и не найдя видимых дефектов,  направляюсь к продавщице.
- Тысяча пятьсот шестьдесят шесть драмов. Но можешь заплатить тысячу пятьсот пятьдесят. Я же сразу вижу, что земляки.
Какая щедрость!
Я высыпаю содержимое кошелька и вижу, что там именно такое количество денег. Ни копейкой больше, ни копейкой меньше.  Расплатившись с продавщицей в страшно пёстром наряде, я спешу выйти вон и базара. Целая гурьба детишек следует за мной. Они пот и приплясывают. С такими приставалами я уже сталкивалась. Им денег подавай, а у меня их нет.
- Хотите апельсин?
Ребятня явно недовольна.
- В таком случае, у меня для вас ничего нет.
- Ладно, гони апельсин, - с пренебрежением обращается ко мне, если не самый старший, то, однозначно, самый высокий парнишка, переодетый девочкой. О, времена! О, нравы!
Бежать! Бежать туда, где разница между мальчиком и девочкой пока существует.  Другое дело, что актуален вопрос: надолго ли?  Надо скорее на берег! Но будет ли там карта, что, если в Австралии её нет? Вот он берег, а вот и «твистер». Мне нужна Евразия. Но как поставить ногу, чтобы оказаться там, где нужно? Оп-ля! Нет-нет, мне не сюда. Это мой родимый край, но сегодня для меня это – вражеская территория. Точнее нужно. «Тяни носок! Вспомни, как тебя на тренировках учили!»
Напряжение во всём теле. Чувству себя наэлектризованным проводом. Я  в межгалактической системе, или межполюсовой. Мы, точнее наш мозг,  разделяется на два полушария. Видимо моё правое разбушевалось. Исторически, в течении долгого промежутка времени, правое полушарие вырезали, как аппендикс – за ненадобностью. Затем вырезать на слепую уже не могли, и придумали, мол, правое полушарие своими фантазиями мешает левому. Сегодня, кажется, никакое не вырезают. И, Слава Богу?  Можно ли с уверенностью это сказать? Может лучше без него? Современные исследования уверяют, что правое полушарие  просто необходимо для становления  и развитие нас, как личности. Нужен тандем. Не деритесь полушария, умоляю!
Кажется, пронесло. Я вижу зонтики. Нет, не расположенный на берегу реки Каркар и берущий начало в ущелье Унот ( Кизиловое ущелье) Нагорного Карабаха прекрасный водопад Мамрот Кар, прозванный Зонтики ( Ованоц) из-за  своего внешнего сходства с зонтиками, и даже не шербурские, а самые примитивные,  указывающие на наличие на территории чего-то, наподобие кафе. Точно. Подойду, закажу что-нибудь попить. Не выпить, а попить. В последнее время никто не обращает внимание на приставки.  Сразу же появляются высокие бокалы, и бармен берёт в руки шейкер.  Шейкер – определённо не русское слово. А по-русски будет встряхиватель? «Сделай-ка мне освежающий коктейль в своём встряхивателе!» Что такое этот «встряхиватель», где он находится. Да и коктейль, я уверена, слово не со славянскими корнями.
Стоит заказать коктейль, тут же спрашивают: с «пепси» или без? А я хочу простой советский коктейль, с воздушной, очень воздушной пенкой, тот, что нам было запрещено пить тренером, поскольку в нём много калорий. Бармен пристал и ни на минуту не умолкает. И шутит со мной, словно мы с ним давно скирюхавались. Ненавижу пустую болтовню и неуместные поступки. Кто-то считает, что разговоры и действия при дневном свете более разумны, чем по ночам. Чёрта с два! Идиотизм и в лучах солнца идиотизм. Почему некоторым просто страсть как необходимо чесать языком? Возможно, это можно сравнить с тем, например, как нехватка кальция в организме заставляет  некоторых соскребать и съедать известь и штукатурку со стен. А у нас в классе девочка мел ела, кусала его, как яблоко и ела. Мне легче понять Буратино, нежели её, но, как говорится, у каждого свои предпочтения и потребности.
Не могу больше. Уж лучше умереть от жажды, чем быть заговорённым до смерти. Пойду, пройдусь… по берегу реки? Откуда тут река? А, всё понятно: я подошла со стороны моря-болота, а теперь направляюсь в другую, и там прекрасная река, точнее, слияние двух рек. Это напомнило мне Стрелку в Нижнем Новгороде. Сейчас там стадион, построенный по случаю Чемпионата мира по футболу, и станция метро под названием «Стрелка». Как быстро всё меняется. 
Красота, камни и цветы по берегу реки. Я бы сказала – буйство цветов. Пахнет влажностью и цветами. Хотя, отчего такой восторг? И могильный венок состоит из цветов, и влажности в могиле хоть отбавляй. Жестокая логика страсти – во всём находить негатив. Почему собственно негатив, разве не так всё обстоит? Какими бы красивыми не были цветы – они завянут, каким бы чудесным не был день – он закончится, какой бы волшебной не была ночь – она не повторится…Можно перечислять и перечислять, до бесконечности. Никогда нельзя забывать, если жизнь дала вам что-то хорошее, она непременно потребует за это плату, причём на проценты не поскупится. А что ей? Что хочет, то и делает, ведь нет на неё ни суда, ни расправы, даже суд Линча и тот ей нипочём. Между прочим, я заметила, что сегодня тенденция к подобного рода судейству заметно возросла. Некоторым слоям общества страсть как хочется зрелищ, причём чтобы крови побольше, и без разбирательств, чтобы не приведи Господь не выяснилось, что подсудимый невиновен. А о том, чтобы самому подумать, сопоставить факты, отделить, так сказать мухи от котлет, это и вовсе из разряда фантастики, поскольку нечем. А я ещё удивляюсь, как кому-то может нравиться коррида! Определённо, слова Гарсии Лорки, «Испания единственная страна, где смерть – это национальное зрелище» – ошибочны. Вообще любил Лорка быть на грани, чтобы много режущих и колющих предметов, и чтобы кровь выступала на поверхность.
Человек считает себя самым высшим в пищевой цепи. Почему? Видимо, потому, что мы едим всё, а нас, целенаправленно, не ест никто.  А может просто вкус у нас такой, не сооблазнительный?  Постойте, ура, нас едят. Паразиты, но разве они входят в пищевую цепочку?
Иду-иду, размышляю и не замечаю, что дошла до ещё одной точки общепита. Если не ошибаюсь, это кафе-самообслуживание. Слышу звяканье посуды, значит она не одноразовая. Не люблю есть и пить из пластиковой посуды. Тарелки напоминают мне гибкие цветные пластинки, которые вкладывались в журналы, а стаканчики… Я однажды увидала, как продавщица сока вынимала из мусорной коробки стаканы  и ставила в один ряд с неиспользованными. С тех пор я не пью там, где подают в одноразовых стаканах. Запахи неплохие. Чувствую, как засосало под ложечкой. В детстве я представляла, что там, где начинается желудок, находится ложка, куда наша пища и попадает вначале. Тогда меня интересовало два вопроса: чайная ли это ложка или столовая, и как она там умещается. Методом логических размышлений, я пришла к выводу, что ложка может быть любой, в зависимости от аппетита человека, но она определённо без ручки. В классе, кажется четвёртом, я поняла, что мои детские догадки были недалеки от истины: ложечкой действительно называли впадинку между ребрами, которая по форме напоминает ложку, вот только никто не разъяснил какую.
Посмотрим, чем здесь можно полакомиться. Вот тут, кажется, рыбные изделия. Люблю рыбу. О, и селёдочка есть! Селёдочка под водочку… Какие странные селёдочки, жёлтенькие. Ой! Они шевелятся! Возможно ли такое? Были бы морские ежи – другое дело, но селёдка… А, это уже не шутки: одна выпрыгивает из посуды и железной хваткой цепляется мне в ногу. Отвяжись, ненормальная! Ненормальная селёдка – это как вообще, нормально? А прыгающая и кусающаяся? Простите, но у меня пропал аппетит. Тут ко мне подходит молодой симпатичный парнишка, видимо управляющий, и начинает чуть ли не умолять меня остаться. Он так извивается, что я, невольно, напрягаюсь в поисках ниточек, привязанных к его конечностям.  Должна признаться, люди часто напоминают мне кукол. Иногда они вызывают смех, но чаще слёзы. И всё же я остаюсь, правда есть мне, окончательно, расхотелось, и я попросила рому. Не знаю почему, всегда хотела его попробовать. Может это признак тайной страсти к пиратам? Говорят, из-за своего неумения хранить питьевую воду, он запасались ромом. Правда, в дальнейшем, с целью борьбы с алкоголизмом среди пиратов, его стали разбавлять с водой и получился другой напиток, именуемый грогом. Ром впервые был изготовлен в семнадцатом, а широкое распространение получил в восемнадцатом веке, особенно среди рабов. Незначительное количество рома и человек  входит в состояние опьянения, и забывает обо всех горестях колониальной жизни. Вот я и думаю, а что, если и мне поможет? Но рома не оказалось, как впрочем, и грога, одно мартини, а он мне не нравится. Может водочки под селёдочку? Ах, да,с селёдкой ведь промашка вышла. Заказываю кофе, и он как обычно во всех точках общепита противный. Я даже подозреваю, что оно не первого приготовления. Высушивают то, что остаётся на дне выпитых чашек и снова заваривают, а может и не единожды. Так что, повезёт тому, кому досталась первая заварка. Не стану пить эту отраву.
За соседним столиком сидит парочка влюблённых. Девушка болтает без умолку, а молодой человек умилённо глядит на неё, не забывая при этом о шампанском.  Вдруг, она как завизжит! Я аж подпрыгиваю вместе со стулом. Все разом обращают взгляды к их столику и… Кольцо в бокале с шампанским. Никакой фантазии, всё предсказуемо до примитивности.
Интересно, а как бы я сделала предложение любимой, будь я парнем? Это, наверное, так напряжённо; давление наверняка подскакивает. Эврика! Будь я парнем, я бы в придачу к кольцу преподнесла, точнее, преподнёс тонометр. Вот, мол, милая, тебе кольцо, а это приложение, потому что давление со мной у тебя постоянно будет зашкаливать, да и у меня, наверняка. А что, весьма предусмотрительно. Можно, конечно представить более экстремальный вариант: выпрыгиваешь из вертолёта с любимой на одном парашюте, тычешь ей кольцом в лицо, сам дёргаешь за кольцо парашюта и, опаньки, парашют не раскрывается. «Пока смерть не разлучит нас!» Трагично, конечно же, но зато какой выброс адреналина!
Современный мир скуп на торжества, точнее на их ощущение. Всё кажется обыденным, само собою разумеющимся: кольцо в бокале, истеричные приготовления, ЗАГС, Церковь, можно и без того и другого, свадебное путешествие в какое-нибудь дурацкое место и всё. Даже куклу на машину уже никто не сажает, а ведь это так красиво и торжественно! Сейчас поголовно все торжества украшаются  воздушными шариками, не отличающимися оригинальностью в дизайне и противно пахнущими. И невольно задумываешься, а стоит ли?
Многое в нашей жизни стало обыденным. Такое впечатление, что мы окончательно разучились радоваться. В нас исчезло ощущение праздника. А праздники ведь остались, и они всё так же ждут, чтобы их праздновали. Что мешает нам в этом, проблемы, или же мы стали слишком умными и эмоции, веселье – не для нас, они принижают нашу значимость?
Встретить бы мудреца, не просто человека с бородой, а настоящего, из древности. Я бы забросала его вопросами, вот только с какой стати он стал бы мне отвечать? Разве что и у него будут вопросы ко мне.  Кви-про-кво, как говорится? В чём отличие между мудрецом и учёным? Думаю, мудрец тот, кто может рассказывать о сложных вещах простым языком. 
  Каждое утро я просыпаюсь и вижу перед собой озаренную солнцем стену. Множество мыслей одолевают меня в минуту пробуждения, и одна из наиболее надоедливых: почему существует всё, что существует? Уже не первый год я пытаюсь докопаться до самой сути проблемы, но всё тщетно. Может мудрец поможет? Идея с мудрецом кажется мне увлекательной, но в то же время пугающей. На все ли вопросы мудрецы готовы ответить, если да, будет ли их ответ исчерпывающим, а главное, понравится ли мне?
Меня всегда интересовало такое понятие, как время: что оно означает, откуда берётся. Время – это основное понятие, как в физике, так и в философии, однако в последнее время физики смело заявляют, что ньютоновская идея времени неверна. Время придумали мы для собственных целей. Время нужно нам, чтобы просыпаться, оно необходимо, дабы совершать любое действие, и уж никак без времени не определить, что пришло время для ухода на покой.
Я где-то слышала, что самые точные часы на сегодняшний день  разработаны в Подмосковье, в Солнечногорском районе. Это водородная, высокотехнологичная  разработка российских ученых, аналогов которой в мире нет. Село называется Менделеева, и думаю, в этом сокрыт некий тайный смысл.
Интересно, кому-нибудь посчастливилось испытать всю глубину наслаждения жемчужинами мудрости? Может тому, чьи сложенные руки покоятся на животе? Мимо проходит похоронная процессия. Сожалеть об усопшем или возрадоваться?
Сколько тараканов. Как они умещаются в одной голове? А почему собственно тараканы, а никакое другое насекомое, комар например, или муха? Летают себе и жужжат, не давая покоя, к тому же, если это комары, то они ещё и кусаются, если, разумеется, самки. Интересно, будь у нас в голове комары, у женщин были бы самки у мужчин самцы, или наоборот? А если смешанный вариант, они бы ещё и размножались? Но стоит ли гадать, тем более, что у нас тараканы.
Вот, кажется, один вылез и сползает на лицо. Неужели в моей черепной коробке расщелина? «Эй, куда ты? Возвращайся на место. Мои тараканы – это только мои тараканы».