Обломинго

Полуразрушенную и пустую,
С надписью, славящей КПСС,
Мы всей толпою прошли проходную.
Каждый мучительно жаждал чудес.

Нам открывались такие красоты!
Всё, чем закрытые лет двадцать пять
И чем пустые, как этот, заводы,
Только способны согреть и влюблять.

Старые сосны и доски почёта,
Памятник не возвратившимся с ВОВ,
Локомотивы, вагоны, ворота,
Рядом ржавеют обломки станков.

Падает свет на кирпичные стены
И на огромные стёкла цехов.
Иглообразные смотрят антенны
В небо июньское без облаков.

Трубы, Советского времени дети,
Взгляд то и дело наш манят к себе.
Чем-то столбы привлекательны эти,
Есть что-то в каждой советской трубе.

Всюду так пусто. И трудно представить
То, что здесь бурно когда-то текла
Жизнь, от которой осталась лишь память.
Нет больше шума, добра нет и зла.

Нет премиальных, окладов и сдельной,
Нет подхалимов, начальства, коллег.
Нет никого, кроме нас у котельной
Мирно сидящих пяти человек.

Я начинаю. Завёрнута куртка
Прямо по локоть. Достаньте шприцы!
Иглы, вчерашняя наша покупка,
Целятся правильно. Вздрогнем, отцы!

Мы начинам. Но как же красиво
Падает солнечный свет на цеха,
Ржавые прутья и локомотивы,
Те, что виднеются издалека.

Трубы, застойного времени дети,
Громоотводы над каждой трубой.
Всё в жёлто-розовом солнечном свете.
Я погружаюсь в него с головой.

Но будоражит нас яркая вспышка
В сопровождении с сильным хлопком.
Взрывом снесённая падает вышка
Прямо на нас, и весь праздник - в облом.

Как убежали, не помню, по сути.
Что вы творите-то! Подрывники!
Мы же сидим здесь! Мы тоже, ведь, люди!
Хоть мы и бледные, как потолки.

Эти, естественно, все нас прогнали,
Мы разбежались, понурили взгляд.
Странно, но все в этот день завязали.
Честь стало жалко-сейчас говорят.