Запретная зона

«ЗА ДРУЖБУ НАРОДОВ!»
 
Развалился Союз, не союз двух сердец, а республик.
Перессорились из-за добра – попрожорливей чаек.
Доказали, что тот, кто схватить домогается бублик,
только дырку от бублика чаще всего получает.
Проморгала Россия свой Крым, чертыхается сдуру,
Крым Украйне, что закусь, – под стопку – с сальцом бутерброды.
Мой сосед, Ван Иваныч, глотает с утра политуру
да «тройной деколон» ещё пьёт он – «За дружбу народов!».
Ну да ладно о грустном! На море сегодня спокойно.
Солнце выжгло мне волосы так, – стали цвета соломы.
Мы с тобою по Ялте гуляем с утра и на кой нам,
что политики там затевают опять дурболомы.
Пальмы веерной крона в зеркальной витрине маячит.
Маяки под охраной. Платанов качаются ветви.
Как в броске баскетбольном, луны сногсшибательный мячик
залетает в корзину зубцов знаменитой Ай-Петри.
А на утро рассвет занимает полнеба с востока.
Ты уедешь в Москву в сентябре. Море вывернет качка.
Я-то знаю, как будет зимою опять одиноко,
что-то Чехов такое описывал в «Даме с собачкой».
А пока у нас есть в Ореанде беседка над морем
и магнолии в парках, и счастлив с любимою здесь я,
а цикады вовсю заливаются в бешеном хоре
и ночами сверчки по кустам подпевают созвездьям.
По тропе Таракташской тебя на плато поведу я.
Водопад Учан-Су. Где-то лают в Иссарах собаки.
Ароматом цветущей яйлы бриз, над городом дуя,
в сны цветные навеет, что встретимся, вещие знаки…

ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА

Стынет белая роса на траве зелёной,
к морю, как бежал, бежит из лесу ручей:
стала крымская земля вдруг «запретной зоной»,
за бетонною стеной – виллы богачей.

Эту моду завели некогда партбоссы,
их «госдачи» обходил и шпион, и тать…
За бетонною стеной носятся барбосы,
и охрана у ворот злобным псам под стать.

Море Чёрное шумит, бьются в берег волны,
как маяк, горит звезда, освещая мол,
в тучах бледная луна кажется валторной,
на которой поиграл ветер, и… ушёл.

Вспоминаю: тех «госдач» всё же было мало;
демократы коммуняк скинули, судя;
привилегий их лишить власть пообещала
и лишила, на себя все переведя.

И пошло: крои! Хватай! Дерибань землицу!
В парке замок возведи, если ты герой!
Ялту б Чехов не узнал – укатил бы в Ниццу,
над Ауткой сизый смог стелется порой.

Частной собственностью стал даже берег моря,
мёртво светится залив, словно оргстекло:
столько алчность на земле празднует викторий,
что присниться и во сне раньше б не могло.

Я пойду на «дикий» пляж, миновав запреты,
пусть шипят ханжи вослед: «Не играй с огнём!».
О, как раньше Южный Крым славили поэты.
Эх, как горестны сейчас их стихи о нём.

Я под ивой постою, под плакучей кроной,
я душою в прошлом весь, что ни говори:
стала крымская земля вдруг «запретной зоной»,
там заборы, стены тут, – хозяйва, цари…

ЭЛИТНЫЕ ПОСЁЛКИ

В широких кронах крымских сосен
бельчата бегают, снуют.
Весной особенно несносен
людской пронырливости зуд.

Какие царские хоромы!
Что за помпезным видом их?
С печальным лешим бродят гномы,
не узнавая мест родных.

Здесь было братство примул нежных!
Но узнаю не из газет –
загублен складчатый подснежник,
и цикламен сведён на нет.

Элитные дома. Посёлки.
Спесивости людской парад.
Собаки воют, аки волки,
мотаясь вдоль глухих оград

Всё нувориши, толстосумы,
разграбленной отчизны знать:
какие тратятся здесь суммы,
простым умишком не понять.

И я иду подальше в горы,
к ним путь не перекрыт пока,
высоковольтные опоры
цепляют в небе облака.

Был здесь совсем недавно вроде,
ходил по тропкам и окрест;
печально гномы с лешим бродят,
родных не узнавая мест…