Из архива

ДРУЗЬЯМ

Чем день черней, чем ночь беззвёздней,
чем беспросветнее пора,
я всё спокойней и серьёзней -
друзья, ни пуха, ни пера!..

Кто в пьяный омут и бездонный -
воронкой кружится вода,
кто со своим мечом картонным,
кто у позорного столба.

Вся наша жизнь - сплошной экзамен,
и как, приятель, не мельчи,
свой выбор делаем мы сами -
на дыбу или в палачи.

В молчальники иль в балагуры,
но как бы ни вела стезя,
и пуля - дура, и - натура,
и быть подвластным им нельзя.

Так не казни себя, не мучай,
начни по новой всё с утра,
не вечны сумерки и тучи,
друзья, ни пуха, ни пера!..

Кощунство истины печальной,
диалектический конвой,
один есть жанр оригинальный -
попробуй быть самим собой.

Но триалектики законы
и тут поставят вам капкан,
война - и звёзды на погоны,
и за поминками канкан.

И всё же я молю у Бога,
прошу апостола Петра
благословенье дать в дорогу,
друзья, ни пуха, ни пера!..

ЛЕВ
           Ирине

Лев один ведёт всю жизнь охоту -
от роскошной гривы до седин,
помните враги и доброхоты,
побеждает, кто идёт один!

Лев, лишённый стадного инстинкта,
сохранивший благородства ген,
любит подремать в местах пустынных,
ненавидит голоса гиен.

Не приемлет он душою гордой
подлые законы и дела,
алчностью лоснящиеся морды,
вскормленные падалью тела.

Кто идёт один, тот будет первый -
заповедь поэтов и царей,
мышц узлы, натянутые нервы,
взгляды удивлённые людей.

Наперёд предчувствуя и зная
все засады, ямы, западни,
лев идёт, кружится стая злая,
Боже милосердный, подмогни!

Не свернуть! - своей природе верный -
от роскошной гривы до седин...
Кто идёт один, тот будет первый,
побеждает, кто идёт один!

НОЧНАЯ РАЗВЕДКА

Кто пулей поставил последнюю точку,
а кто запятую петлёй завязал...
В ночную разведку иду в одиночку,
мирские дела - на транзитный вокзал!

О сколько вас было!.. Мужи и мальчишки,
наивных и мудрых, сошедших с ума,
поставивших на кон и строчки, и книжки,
и без вести павших, ушедших в туман.

Всё ближе и ближе далёкие тени,
осветит их, вспыхнув, мой камень Рубин,
за всех помолюсь, опущусь на колени,
и с тьмою, как вы, вновь один на один.

Так вышло, так будет! - и краток, и долог
проляжет пунктиром по вашим следам
мой путь... А когда подниму чёрный полог,
За мною другие пойдут по пятам.

Прокаркает Ворон: "Напрасные траты,
травой порастёт всё, и смоет грозой..."
Но снова в разведку идёт брат за братом,
и неба полоску отдаст горизонт!

КАМЕШКИ

Не розовый закат вдали
и не припудренные щёчки -
простые камешки в пыли -
моей судьбы немые точки.

Свидетели житейских дрязг,
невольники молвы расхожей,
без ретуши и без прикрас,
без болтовни пустопорожней.

И на асфальте, и в траве,
на площадях и на задворках,
в молчаньи гор, пустынь, морей -
клочки молитв и разговоров...

При солнце, звёздах и луне,
под снегом, градом и дождями,
при суете и тишине
вы ни с рабами, ни с вождями.

Мне ваша участь так близка,
но объяснить предназначенье
никто не в силах - ни тоска
и не моё долготерпенье.

Немые камешки в пыли
вошли сегодня в мои строчки,
спасибо вам, что помогли
преодолеть мне многоточье.

ДОЛЯ

Доля любая - воля-неволя,
яблоньке белой так хочется в поле,
шепчется с ветром в саду спозаранку,
корни же крепко держат беглянку.

Ласточка лёгкая в небе высоко
первой встречает луч солнца с востока,
но и она повернётся обратно
прясть для гнезда из соломинок прядки.

Слушай, дружище, перекатиполе,
что ты блуждаешь, нет компаса что ли?
Вправо и влево, и вновь на распутье,
шорох колючий: "Ищу, где уютней!"

Ветер свободный - ни славы, ни горя,
с тучкою шутит, бушует на море,
буря утихла, день вышел погожий,
значит, у ветра хозяин есть тоже.

Только ни ветер, ни птица, ни камень
нам не расскажут, что с ними, что с нами,
кто нам вручает колпак и корону -
всё, как положено, всё по закону.

Звёзды мерцают и сыплются росы,
зазеленел мой заброшенный посох...
Все до последней расписаны роли,
как говорится, вольному - воля!

СЛОВАРНЫЙ ЗАПАС

Тетрадь пролистываю снова,
ответа ждёт мой визави,
как объяснить, что тайна слова
ещё таинственней любви.

Преодолев земные чувства,
взяв в подмастерья ремесло,
живёт и трудится искусство
под ворохом обычных слов.

Оно свечой горит в сугробах,
там мы играли в блиндажи,
однако прав давать особых
воспоминаньям не спеши.

И шум студенческой пирушки,-
какой бы ни был разговор,-
колечко звонкой погремушки
с горошинками под фольклор.

Когда черёмуховый запах,
когда осётр на нерест прёт,
считай, что просто на арапа
ты сдал профессору зачёт.

А прикоснувшись к женской плоти,
рассудок потеряв на миг,
гордись, любительских полотен
ты мастерства вполне достиг.

А вкус?.. О нём не спорить лучше,
ты убедишься в том всерьёз,
лизнув дверную злую ручку
в сорокаградусный мороз.

Не будь разиней и тихоней,
круши, мели в муку слова,
и не жалей, что на ладони
опять сплошная скорлупа.

Куда как выгодней подкова,
прибил гвоздём и жди удач...
Лишь эхом к нам приходит слово,
у печки сушит мокрый плащ.

Имей терпенье антиквара,
меняться не спеши на дым,
Даст Бог, и твой запас словарный
запасом станет золотым.

ПТИЦА

Птица отстала от стаи,
стала таиться в глуши,
необъяснимая тайна
маленькой птичьей души.

В хоре была не последней,
славился слаженный хор,
были певучи соседки,
мастером был дирижёр.

Что же с тобою такое,
птица тревоги моей,
кружишь одна над рекою,
над зеленями полей.

Стая весёлая так же
звонкие песни поёт,
ты же всё дальше и дальше
свой продолжаешь полёт.

Что же такое с тобою,
что же такое со мной,
небо ночное, немое,
звёздною стало судьбой.

Выше и горя, и счастья,
как ты ни плачь, ни пляши,
тайна святого причастья,
таинство певчей души.

НОША

Чужая ноша тяжела,
своя - не тянет,
как бы ни плёл я кружева,
а жизнь обманет!..

Кому - дворец, кому - тюрьма,
кому - безумье,
а мне - звёзд ярких кутерьма
на новолунье.

Я не хочу про злобу дня,
и что та злоба,
бездарность, ложь и западня,
утроба!..

Ползу осклизлым бережком,
бегу вприпрыжку,
пью чай вприкуску с сахарком,
жую коврижку.

И думаю - всё нипочём,
а что - мгновенье,
мой одуванчик над ручьём,
сердцебиенье.

Кому - зерно, кому - мука,
а мне - полова,
моя короткая строка -
моя обнова.

Ворочаются жернова,
скрежещет камень:
"Чужая ноша тяжела,
своя - не тянет!.."

ВОРОБЕЙ

Здравствуй, гость мой серенький,
шустрый воробей,
сколько б ни отмеряно,
силы не жалей.

Веточку раскачивай,
пёрышки суши,
не переиначивай
маленькой души.

На судьбу не жалуйся,
соло - соловью,
просто пой, пожалуйста,
песенку свою.

Я и сам непрошенный,
с проседью висок,
но зато с горошинкой
горлышко-свисток.

Славят утро нежное
наши голоса
вопреки железному
гулу в небесах.

Пусть другие, резвые,
хвалят барыши,
ну, а мы нетрезвые,
оба хороши!..

Будь здоров, мой серенький,
милый воробей,
стреляный, проверенный,
силы не жалей.

Лапками раскачивай
веточку строки,
а переиначивать
вовсе не с руки.

СВЕТЛАЯ НОЧЬ

Я окно занавешу волнистым туманом, как тюлем,
замерцает стекло сквозь изысканный лёгкий наряд,
и не грязь во дворе, а шикарные розы июля
в этот вечер январский росой ожиданья горят..

На картине заветной, отнюдь, не на телеэкране,
осень царской рукой по холсту разбросала дары,
и не пар из кастрюль, а бокала хрустальные грани
при свечах заискрятся шампанским полночной поры.

Распахнётся без шума обычная дверь в коридоре,
и войдёт она смело, и откинет изящно вуаль,
"Вам не кажется ль,- спросит,-
что есть, как и в звёздах над морем,
в новогодних игрушках какая-то всё же печаль?.."

Ничего не скажу, а тем более, спорить не стану,
промолчу, что об этом известно мне стало давно,
покажу лишь в ответ ей прекрасные розы в тумане,
и к столу пригласив, предложу ей пригубить вино.

Первый тост золотой поднимаю за всех в этом мире,
кто сегодня со мной без фальшивящих нот торжества
будет слушать молчанье часов в невысокой квартире
и старинную повесть про светлую ночь Рождества!..

СИНИЧКИ

Топорщат птицы пёрышки,
земля взята ледком,
и золотые зёрнышки
найти им нелегко.

Охрипло что-то горлышко,
дороженька долга,
кто-крошкою, кто-словушком
давайте помогать.

И Гришу, и Иринушку
прошу не горевать,
чтоб вместе эту зимушку
нам перезимовать.

По ниточке, по вёслышку,
по песенке - всерьёз
поможем миром солнышку
прогнать лихой мороз.

Пускай денёк непраздничный,
но пахнет он весной,
где наше море дразнится
и ластится волной.

Какое б там ни времячко,
бери, пока дано,
клюют синички семечки,
щебечут под окном!..

СОРОКА-БЕЛОБОКА

Сорока!- что там на хвосте -
дурные, добрые ли вести,
на чистом в клеточку листе
давай-ка погадаем вместе.

Мальчишке снятся корабли,
наперекор волне высокой
они идут за край земли
к заморской гавани далёкой.

Девчонка тем удивлена -
приснились яблоки зимою,
и грудь предчувствием полна,
какой-то тайной неземною.

Их повенчать бы жизнь могла,
у них любовь была б такая!..
В моей душе колокола
звонят, звонят, не умолкая.

Я не хочу твоих вестей,
что ж ты, сорока-белобока...
На чистом в клеточку листе
блестит колечко одиноко.

КУЗНЕЧИК

Не дышится, не пишется,
махну на всё рукой!
Пойду, где степь колышется
ковыльною травой.

На стебельке, былиночке,
травиночке седой
в зелёненькой косыночке
кузнечик молодой.

Под лапками, под ножками
пружинки и ключи,
по кнопочкам-горошинкам
он, знай себе, стучит.

По рёбрышкам, по клавишам,
какой и толк, и труд,
он сыплет ноты-камешки,
стрекочет свой этюд.

Колотит молоточками,
берёт электродрель,
летит пыльца цветочная,
звенит лихая трель.

А если кто-то с кляузой,
с косою ли, с мечом,
кузнечик держит паузу,
но знает, что почём.

Мой Моцарт, мой соловушка,
спасибо за урок,
хмельна моя головушка,
покосный ветерок.

И слышится, и дышится,
когда передо мной
качается, колышется
кузнечик заводной!

НЕТ ОТВЕТА

Утром рябина у молодца спросит:
"Что тебя по свету крутит и носит,
жажда ли зрелищ, любви иль наряда?.."
Молодец крикнет: "Всё - надо!"

Днём рассудительный, бодрый мужчина
гладит по рыжему чубчику сына,
ветру ответит, подправив ограду:
"Всё я имею, что надо."               

Шепчет старик на скамейке у дома
вечером что-то невнятно сквозь дрёму,
молвит, вставая: "Да будь ты неладна,
нет ничего и - не надо."

Ночью рябина до нитки промокла,
Ветер холодный стучит в мои окна,
только напрасно затеяли это,
нет у меня никакого ответа.

ВЕЛОСИПЕД

Ни единой в небе тучки,
что там завтрак, что обед!..
Мне отец купил с получки
первый мой велосипед.

Спозаранку - пыль, роса ли,
шёлк травы иль злой овёс -
мне без устали сияли
спицы солнечных колёс.

И со стёклышком педали!..
...Стоп - червоный светофор!
Не ворчи ты, трали-вали,
мой бензиновый мотор.

Было время - всё зелёный,
где б ни ехал, где б ни шёл,
а теперь сплошной червоный,
слушай, жизнь, нехорошо!

Не ищу ни в чём причину,
дом, жена и - в срок обед...
Но отдал бы я машину
за мой первый лисапед!

ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ

Не Горыныч, ничуть не страшный,
весь трепещущий, как восторг,
ввысь возносится змей бумажный,
хвост тряпичный - ему мотор.

Над вихрастыми головами,
куполами церквей - каков!..
Чуть покачивая боками,-
аж до перистых облаков.

Как дрожит в кулаке катушка,
нить суровая - тетивой!
Моя клеенная игрушка,
унесённая синевой.

За горами мои просторы,
впереди за верстой верста,
перегруженные моторы
и потерянная высота.

Удлиняю полёт безжалостно
и на бреющий перехожу...
Мама, мама,- прости, пожалуйста,
так давно тебе не пишу.

Проклинаю свой поиск страшный,
в "чёрный ящик" вписав слова:
"Где же ты, мой дружок бумажный,
глаз восторженная синева?!."